Айдар Гайнуллин – баянист-виртуоз, певец и композитор. Родился в 1981 году в Москве. Окончил Московский музыкальный колледж при институте им. А. Шнитке (педагог А.И. Леднев), Российскую академию музыки им. Гнесиных (класс профессора Ф.Р. Липса), аспирантуру Российской академии музыки и Высшую школу музыки Hanns Eisler в Германии (Берлин).
Под покровительством фонда «Новые имена», фонда «Русское исполнительское искусство» и Фонда Мстислава Ростроповича молодой исполнитель выступил с многочисленными концертами в самых престижных залах мира.
Лауреат российских и международных конкурсов Айдар Гайнуллин приглашен в Каунасскую консерваторию (Литва) в качестве почетного педагога. Он обладатель кинематографической премии «Ника» и премии «Белый слон» в номинации «Лучшая музыка к фильму».
Лучший баянист мира выпустил несколько компакт-дисков и в настоящее время работает над музыкой к новому фильму «Кислород», который появится на экранах кинотеатров осенью 2008 года.
«ДЛ»: В конце марта 2008 года музыкальная общественность Москвы собралась по случаю дня рождения выдающегося музыканта современности Мстислава Ростроповича. В память о легендарном виолончелисте прошел концерт, который превратился в музыкальный марафон стипендиатов Фонда М. Л. Ростроповича.
Вы, Айдар, участвовали в концерте как баянист. Что объединяло вас и Ростроповича?
Айдар Гайнуллин: С уверенностью могу вам сказать, что Ростропович – это мой крестный отец. Он благословил меня на творчество и дал мне «советы на 50 лет вперед!» Я благодарен судьбе, что она подарила мне такое счастье и свела с этой легендарной личностью. В 27 лет я прекрасно осознал, как сейчас нелегко баянистам в современном мире. Баян выступает не на равных с другими классическими инструментами. Раньше мне приходилось играть на свадьбах, на халтурах, чтобы как-то заработать на жизнь… «Я тебе помогу», – однажды коротко сказал мне Мстислав Леопольдович и сразу же пригласил в Лондон, в «Вигмар-Холл» – один из самых престижных залов мира, а потом в Париж, в зал «Гаво», а потом и на свою золотую свадьбу с Галиной Вишневской. Вообще баян – это же инструмент с уникальными возможностями! И как пророчески сказал Альфред Шнитке, «сейчас успех будут иметь только такие инструменты, у которых нетемперированный строй». К счастью, к ним относится и баян, а также виолончель, скрипка и все духовые инструменты…
«ДЛ»: Какие же советы дал вам Ростропович? Почему он виолончель и баян считал совместимыми?
А.Г.: Виолончель – это инструмент, где есть вибрация.
И это то, что объединило нас как музыкантов. У баяна тоже есть вибрация. Благодаря мехам можно управлять звуком и всем инструментом, что невозможно сделать, например, на фортепиано. Это Ростропович прекрасно понимал и ценил в баяне. Мы с ним репетировали «Грант танго» А. Пьяццоллы – произведение, посвященное Ростроповичу, но вместе не успели сыграть. Я играл на 15 регистрах, придавая звучанию особые краски. Чуть позже я сыграл это произведение с оркестром Константина Орбеляна. У нас был колоссальный успех! Необычное сочетание (камерный симфонический оркестр и баян), как выяснилось, очень привлекает публику! Играл я и с арфой. У нашей великолепной арфистки Эмилии Москвитиной – ученицы Веры Дуловой – есть одаренная Варвара Иванова, вот с ней мы и сыграли тоже. Играл я и с духовыми инструментами, с кларнетом.
«ДЛ»: Ваш баян – это бренд?
А.Г.: Мои родители – рабочие. Но они очень хотели купить мне новый дорогой инструмент. Работали на пяти работах, чтобы купить его. В то время баян стоил как машина «Волга». Многие говорили: да зачем вам баян, купите лучше «Волгу». Но родители решили помочь мне. Этот инструмент стоил 16–18 тыс. рублей. Но сейчас у меня другой баян, еще более совершенный. И можно сказать, что это бренд. Мой новый инструмент уникален, он выполнен по специальному заказу лучшими баянными мастерами Москвы. Это готово-выборный многотембровый баян с пятью рядами в правой клавиатуре. В клавиатуре есть сурдина и отключение басов. Мой баян весит 15 кг, легче инструмента такого типа нет.
Мастера сделали для меня инструмент недорого. А так как я часто выступаю в самых престижных залах мира, в том числе и в Московской консерватории, для московских баянных мастеров мой инструмент – это и хорошая реклама.
«ДЛ»: Ваше творчество многогранно. Вы играете, поете, а теперь пишете музыку в кино. Как успеваете?
А.Г.: Я с удовольствием вошел в мир кино. По приглашению Ивана Вырыпаева, который пришел в Фонд Ростроповича, я принял участие в спектакле. Всем понравилось, как я играю. Мне предложили написать музыку для кино «Эйфория».
Но так как у меня нет профессионального композиторского образования, я все же решил попробовать и показал свой вариант музыки режиссеру, продюсерам. Со мной заключили договор. Потом пошли и премии за лучшую музыку в кино – «Ника» и «Белый слон».
«ДЛ»: Какие конкурсы баянистов вы уже выиграли? Есть ли у вас новые проекты?
А.Г.: За 10 последних месяцев я выиграл 8 самых престижных баянных конкурсов. Это своеобразный рекорд. Никому из баянистов за такой короткий срок раньше это сделать не удавалось. Был момент, когда меня вообще хотели в Книгу рекордов Гиннесса вписать, но это оказалось не так просто. Надо было по разным инстанциям документы и бумаги собирать, а времени на это у меня совсем не было. Сейчас мы работаем с Иваном Вырыпаевым над новым фильмом «Кислород», который будет состоять из клипов. Уже идет монтаж, а к осени фильм выйдет на экраны.
«ДЛ»: Зачем вы еще и в Германии учились?
А.Г.: В Российскую академию музыки я поступил без экзаменов в класс профессора Фридриха Липса. Тогда в моем репертуаре были органная прелюдия и фуга на тему BACH Ференца Листа, это одно из самых виртуозных произведений, которые на баяне сыграть практически невозможно… Но я играл его на всех конкурсах, играл и этюд «Каприс» Паганини–Листа ми-бемоль мажор, сонату №3 Золотарева (одно из сложнейших произведений для баяна) и органное произведение Мессиана «Медитация» №9 из цикла «Бог среди нас». В Берлине я учился в основном из-за моей девушки Елены Люц, которая приехала учиться туда из Киргизии. Она тоже баянистка. В Москве мы играли с ней дуэтом на торжественном приеме Владимира Путина в Кремле, куда была приглашена русская элита, проживающая за рубежом. Вместе с моей Еленой мы дали много концертов в Париже и Риме. После окончания аспирантуры в Берлине я получу диплом, который мне даст право преподавать в Европе и России.
«ДЛ»: С кем вы еще сотрудничаете?
А.Г.: С удовольствием работаю с Ольгой Арефьевой, певицей, которая поет в самых разных жанрах – это электроакустическая музыка, классическая музыка, цыганская, татарская и шансон. Ольга – выпускница Российской академии музыки, училась у Льва Лещенко. Сотрудничаю и с певицей Зулей, которая живет на острове Тасмания. Мы исполняем с ней песни народов мира, в том числе и татарские песни в интересной аранжировке. Мы объездили уже всю Европу, недавно были на гастролях в Финляндии, Швеции, в Москве дали два концерта. Летом у нас будут гастроли и в России, и в Европе. Удачные проекты получились и с финской певицей Джамилей. С Мирей Матье мне тоже посчастливилось выступать. Она оказалась простым, открытым человеком. Она любит Россию, Москву… Ее любимые песни – «Подмосковные вечера» и «Очи черные».
«ДЛ»: Какие курьезы случались в вашей жизни?
А.Г.: На золотой свадьбе Мстислава Ростроповича, когда я играл танго Пьяццоллы с Венгеровым, мы решили подшутить над маэстро и вставили в среднюю часть танго «Свадебный марш» Мендельсона, а потом резко снова перешли на танго, и тут Ростропович пустился в пляс с Галиной Вишневской. Это было великолепно! Потом Мстислав Леопольдович признался всем, что впервые в жизни танцевал танго. Так благодаря нашей шутке весь мир это увидел!