Пятизвездочная Турция и Египет «все включено» давно никого не удивляют. Даже Индия – страна золотоносных муравьев величиной почти с собаку – истоптана вдоль и поперек: беспечные гоанцы и политически грамотные аборигены Кералы стонут под гнетом российского туризма. Горные лыжи проехались по карманам и душам корпоративных сотрудников и умчались куда-то в прошлое. На очереди – яхтинг. Число выпускников яхтенных школ, как и самих яхтенных школ, растет в геометрической прогрессии. Европейские верфи одна за другой открывают московские торговые представительства. Если вы прямо сейчас попытаетесь забронировать на лето круизную парусную яхту, вполне возможно, вас ожидает разочарование: все лучшие лодки в самых живописных местах уже оккупированы более предприимчивыми соотечественниками. Пытаясь разобраться с очередным массовым психозом, охватившим в меру зажиточных россиян, корреспондент журнала «Деловые люди» принял участие в одном из любительских яхтенных ралли по Адриатике.
Назад, в будущее
– Ну вот представь себе: нефть закончилась, газ выветрился, латиносы и афроамериканцы терроризируют Америку, доллар рухнул, в Европе экономический коллапс и пересмотр границ. Короче, всемирный кризис и ядерная катастрофа. Транспорт не работает, города опустели. Толпы обезумевших горожан питаются падалью, мастерят из офисной техники и ненужных электрических проводов ловушки, чтобы охотиться на крыс. Как в кинофильмах про мир после ядерной войны. Кто выживет в таких условиях? Я тебе скажу кто – те, которые могут обойтись без электричества, без машин, без компьютеров, – рассуждает заплетающимся языком отяжелевший от местной сливовицы директор по продвижению интернет-проектов.
Ралли закончилось, лодки вернулись на свои места, до рейса на Москву больше суток. Есть время сверить ощущения и понять, чем же мы занимались всю прошедшую неделю. Мы сидим за столиком на просторной прямоугольной площади, некогда вырубленной венецианцами среди зажатых наползающими друг на друга средневековыми домами переулков старой части города Сплит. Отсюда видно, как в гавань, распихивая яхты, вползает здоровенный морской паром. Наверное, из Италии. В море такие выглядят устрашающе, когда несутся между островами, загребая воду тупым носом, издалека подавая сигналы прогулочным яхтам, чтобы те убирались прочь с дороги.
– Хорошо. Вот ты получил представление о том, как ходить под парусом. Худо-бедно научился ориентироваться. И то в основном по готовой карте или GPS. Чем это тебе поможет выжить в грядущей катастрофе? – Я все-таки хочу понять, что заставляет респектабельного, образованного и не очень спортивного мужчину тратить время и деньги на обучение судовождению.
– Ты правда не понимаешь? Когда вся транспортная система придет в упадок, человечество вернется к тому, с чего начинало. К воде. По реке, по морю можно вполне себе нормально перемещаться без всяких дорог.
К тому же при самом плохом раскладе больше всего шансов выжить у жителей каких-нибудь островов, таитян или новозеландцев. Они далеко, и там нет ничего интересного, чтобы бомбить. Вот куда надо ехать. У них без паруса нельзя. Как между островами передвигаться? Двигатель – это все баловство. Кончился дизель, сломался сальник, отвалился винт – и все, нет двигателя.
А ветер никогда не кончится. GPS выключат? Да черт с ним! Созвездия никуда не денутся, ты же видел, какие яркие звезды в открытом море. – Директор мыслит стратегически, как положено менеджеру высокого ранга. Из своих глобальных посылок он выводит вполне практические следствия: надо учиться яхтингу. Мысли глобально, действуй локально – общее место в теории управления. Прошлое, или, если угодно, background, моего собеседника типично для поколения сорокалетних: московский университет, работа программистом в международной компании, обучение в европейской бизнес-школе, оплаченное работодателем перспективному работнику, и бесконечный ежедневный труд в конторе с понедельника по пятницу. Казалось бы: медленно ползи, улитка, по склону – и все у тебя будет. Будут социальный пакет, двухнедельный пляжный отдых в Турции, кредиты, ипотека, турбосолярий с велотренажером и компенсация в случае нежданного увольнения. Неужели этого мало?
– Я в Египте попробовал нырять с аквалангом. Не то чтобы мне это понравилось, но как знать – может быть, пригодится. Осенью поеду на аэродром в Подмосковье учиться водить самолет. Еще надо бы лук или арбалет освоить. Так, на всякий случай, – продолжает предусмотрительный директор.
Кому как не программисту лучше прочих знать, на каких хрупких основаниях и системных сбоях построена наша цивилизация! А может быть, он прав? В мире слишком много оружия. Я помню, как в первый день ралли нам навстречу попался «узкобедрый» и «широкоплечий» американский авианосец с покосившейся будкой на взлетной палубе. В море между островами постоянно шныряют натовские военные корабли. То турецкий корвет идет по фарватеру, то испанский фрегат направляется куда-то в сторону Трогира, то какие-то ракетные катера будят ревом своих мощных двигателей сонный городок Виз на одноименном острове и раскачивают яхты, пришвартованные прямо к набережной, по которой вечерами прогуливаются туристы. Где-то в этих же местах, по словам аборигенов, есть вырубленная в скале заброшенная ремонтная база советских подводных лодок. Прямо Севастополь какой-то!
Утомленный моим допросом, директор улыбается своим мыслям. Пахнет свежеприготовленным кофе и гниющими водорослями. До конца света еще далеко. Посередине мощеной площади стайка галдящих малолетних оборванцев гоняет мяч. Воротами им служат арочные проемы. Иногда мяч попадает в колонну, взлетает высоко вверх и пачкает простыни, которые сохнут на палках, прикрепленных к подоконнику на втором этаже палаццо. Тогда из окна высовывается старуха и, размахивая руками, проклинает футболистов...
Отдых как инвестиция
Пару лет назад казалось, что яхтинг недоступен людям со средним по московским меркам достатком. Москва, как мы помним из своего советского детства, – порт пяти морей. К сожалению, все эти моря – Химкинское, Клязьминское, Пестовское, Строгинское и Нагатинское – довольно скромных размеров и незначительной глубины. И хотя у пирсов подмосковных яхт-клубов можно встретить роскошную моторную яхту, едва ли блажь экстравагантного нувориша следует считать явлением, заслуживающим какого-либо интереса. Ходить на океанской моторной яхте по каналу им. Москвы – все равно что ездить в булочную на «Роллс-Ройсе»: не то идиотизм, не то пощечина общественному вкусу.
Если исключить потребительские девиации имущего класса, владение круизной яхтой в районе Средне-Русской возвышенности не поддается рациональному объяснению. А средний класс – те самые клерки, наемные сотрудники и предприниматели средних лет, которых производители товаров массового спроса привыкли полагать своей аудиторией: активной, репродуктивной и образованной; те самые люди, к едва набухшим от стабильного дохода кошелькам которых тянут свои жадные щупальца риелторы, автомобильные дилеры и кредитные учреждения. Так вот они, то есть мы с вами, – весьма и весьма рациональные люди. Поэтому «яхтенный бум» в России случился только тогда, когда мы (по крайней мере некоторые из нас) пресытились турецко-египетским пятизвездочным сервисом и открыли для себя отдых нового типа. Оказалось, что взять в недельную аренду (или, как принято говорить, «в чартер») круизную яхту на Средиземном море стоит немногим дороже, чем провести то же время, валяясь сосиской на пляже перед отелем и апатично наблюдая за тем, как мимо пролетают свободные как ветер белоснежные парусники, населенные загорелыми красивыми людьми...
Именно сочетание финансовой доступности с романтическим антуражем привело к тому, что четверо сравнительно здоровых, обеспеченных и довольно мокрых мужчин уже третий час висят на одном борту круто накренившейся пятнадцатиметровой яхты, которая, вспарывая встречную волну, упрямо ползет против ветра. Пятый член команды – модный фотограф – глотает в салоне таблетки от морской болезни, запивая их виски, хотя знает, что ни то ни другое ему не поможет.
– Надо взять рифы, – говорю я, направляясь к фаловой лебедке. Взять рифы – значит уменьшить площадь основного паруса – грота.
– И чего тебе не сидится? – ворчит хозяин торговой компании, понемногу стравливая грот-фал.
– Нам в яхтенной школе такого не обещали. На фотографиях все по-другому. Солнце, лазурная вода, красивые девки цепляются за ванты, все пьют шампанское... – подает из салона голос фотограф.
– Ты бы лучше вылез наружу – будет меньше укачивать, это я тебе как доктор говорю.
Действительно, четвертый член нашего экипажа – ветеринарный врач из частной клиники. Яхта немного выравнивается и прибавляет ход.
– Под мотором бы за полчаса долетели. Все-таки парус – это не мое. Я себе со временем возьму моторную яхту. И отдам ее в чартерную компанию куда-нибудь в Грецию. Пусть не просто стоит, а работает, приносит прибыль. – Последний член команды в миру портфельный инвестор. Для него что отдых, что покупка яхты – все инвестиция. – Думаешь, Абрамович или арабские шейхи свои теплоходы просто так у пирсов гноят?
Тоже сдают покататься или под корпоративные мероприятия. Как иначе? Там только на зарплату штатной команде, ремонт, стоянку и обслуживание миллионы уходят. Все сдают. Это бизнес. У них большие, уникальные яхты – большой бизнес, эксклюзивные клиенты. У нас – стандартные парусно-моторные «мыльницы». Зато и рынок пошире, массмаркет. Клиентов вроде нас полно, вся Европа катается. Послушал курсы, получил бумажку – и вперед, в чартерную компанию за яхтой и в море.
Насчет «всей Европы» инвестор прав. Они уже давно распробовали отдых под парусом. Утром, маневрируя перед заправочной станцией, мы едва не столкнулись с яхтой, начиненной пьяными в хлам молодыми итальянцами. В последний момент нам удалось истошными воплями и сигналами пневматического горна пробудить к жизни наиболее дееспособного из них (видимо, шкипера), и тот успел в последний момент крутануть штурвал. На стоянках полно немцев, англичан, австрийцев – всех кого ни попадя. Наши соотечественники встречаются редко, поэтому вид эскадры из нескольких яхт с шумными российскими экипажами пока вызывает опасение у старожилов. То ли еще будет! В этом году – пять яхт, а через год, глядишь, и все пятьдесят.
Практически в любой средиземноморской марине (так называется специально оборудованная яхтенная стоянка) есть своя чартерная компания. Причем зачастую эти чартерные компании не имеют собственного флота. Молодой британец, в начале сезона принимавший у меня лодку в марине неподалеку от Бодрума, объяснил, что большинство яхт принадлежит гражданам Великобритании пенсионного возраста и ходит под британским флагом, а обслуживается и сдается внаем с помощью компании, в которой он работает.
– Покупай в кредит яхту, пригоняй сюда, тоже поставим ее в чартер. Только не бери слишком маленькую или слишком большую – клиенты обычно предпочитают value for money (то есть умеренность). Какую-нибудь стандартную «мыльницу» – Bavaria, Jeanneau или Beneteau – тысяч за двести. Миллионов не заработаешь, но яхту за пять-семь лет окупишь. К тому времени клиенты лодку еще окончательно не убьют. Можно будет продать и взять новую. И опять ее к нам сюда. Так все делают. Месяц в году сами катаются, остальное время сдают, – убеждает меня предприимчивый яхтенный клерк. Только что он облазил нашу яхту вдоль и поперек, выискивая повреждения, после чего вернул без вычетов залог, который мы внесли перед отплытием. Все в порядке, битая посуда не в счет. Как у него все просто получается!
– Вот, кстати, наши постоянные клиенты. Их яхта стоит недалеко от вашей. Приехали на две недели походить между островами. – Британец показывает на старичка в панаме, белых шортах и полосатой рубашке-поло, который как раз подписывает судовые страховки в офисе, и его спутницу – старушку в ярко-красной ветровке. Старичку восемьдесят один, старушке – семьдесят девять. Я молча провожаю удаляющуюся по пирсу супружескую пару уважительным взглядом. Мне нечего сказать.
Единственную яхту под российским флагом издалека выдает пиратский «Веселый Роджер» на мачте. Эта национальная особенность наших яхтсменов еще не раз будет мозолить мне глаза. Пиратский флаг на яхте с российским экипажем – столь же обычное явление, как и наша дурацкая манера сдвигать столы в любом прибрежном кабаке. Но ведь нас можно понять, не так ли? Средний класс на отдыхе: галстук набекрень, чайки на грудь, весь мир в кармане.
Вступительная жертва
Итак, можно арендовать лодку с командой и ходить на ней в качестве пассажира, а можно сэкономить на наемном шкипере и управлять лодкой самостоятельно, без посторонних на борту, как это делает большинство небогатых европейцев. Для этого нужен международный сертификат. Российские внутренние права на управление маломерным судном за границей не признаются независимо от вашего опыта. Самый простой и «бюджетный» способ получить сертификат начального уровня – это потратить неделю на занятия с англоязычным инструктором в одной из яхтенных школ, которые базируются в крупных маринах.
Более сложным и затратным станет обучение яхтингу в одной из московских коммерческих парусных школ, которые множатся в последние годы в геометрической прогрессии. Как в свое время автошколы. На теоретические основы «для чайников» – навигация, метеорология, вязание морских узлов и выяснение вопроса «кто кому уступает дорогу в море» – нужно примерно два дня не слишком усердных занятий. В конце концов, эти дисциплины веками строились на интуитивно понятных даже малограмотным морякам принципах. Современный же российский средний класс – поставщик чартерных шкиперов и дойная корова яхтенных школ – люди, как правило, с высшим образованием.
Обучение как таковое начинается и заканчивается на яхте во время морской практики. Управлять яхтой ничуть не сложнее, чем автомобилем, а единственный способ научиться водить машину – это сесть за руль. Организация массового выезда студентов в Турцию, Грецию или Хорватию с сопутствующей арендой яхт и чуть более комфортабельных катамаранов составляет суть бизнеса парусных школ.
Инициация новообращенных яхтсменов требует вполне определенных жертв: примерно три-четыре тысячи у.е. «в рублях по курсу ММВБ на день оплаты» так или иначе отдать придется. Тут уж ничего не поделаешь. В результате у вас на руках окажутся бесспорное государственное российское удостоверение и сомнительный международный сертификат, выданный парусной школой, легитимность которой основывается на членстве в какой-нибудь международной яхтенной ассоциации со звучным именем. Хорошо еще, если эту ассоциацию не учредили сами владельцы парусной школы. Удивительно, что средиземноморские чартерные компании все еще готовы считать международным сертификатом практически любую бумажку, на которой написано coastal scipper (шкипер прибрежного плавания). Для более-менее полноценной прописки в прибрежном круизном яхтинге вам остается получить лицензию на пользование УКВ-радиостанцией (тоже не бесплатно). Завершив серию вступительных взносов в мир парусного туризма, вы приобретаете необходимый опыт общения с чартерными компаниями, навыки управления лодкой и обретаете формальное право самостоятельно передвигаться на любом маломерном судне в прибрежных водах Средиземного моря. Где же еще прикажете передвигаться на маломерном судне? На Балтике холодно, в океане страшно (где-то там водится странствующий анклав России – путешественник Федор Конюхов), Яуза и Сетунь мелковаты, а Черное море пока малопригодно для любительских яхтенных круизов: нет соответствующей инфраструктуры (если, конечно, вас не привлекают стоянки на заброшенных военных базах среди ржавых полузатопленных тральщиков или у стенки цементного завода) и гораздо более суровые условия для плавания. Что остается пашущим с утра до вечера корпоративным наемникам и прочему среднему классу, имеющему не больше недели-другой на сезонный отдых, кроме ласкового Средиземного моря? Разве что Карибы или Мальдивы. Но туда добираться сутки, а время дорого.
Миг халявы
Шесть суток под парусом, совместный (пусть даже не слишком тяжкий) труд, общие впечатления и несколько волнующих моментов – якорь, подцепивший не обозначенный на карте кабель, ночное маневрирование среди камней, ящик виски и падение портфельного инвестора за борт (имейте в виду, что при скорости 10 узлов яхта за одну минуту удаляется от выпавшего за борт инвестора на 300 метров) – превратили пятерых малознакомых мужчин в команду. И теперь мы валкой морской походкой расхаживаем по имперскому прямоугольнику бывшего дворца Диоклетикана. Его строгая геометрия, некогда декларирующая всему миру величие и власть Рима над варварской вселенной, нарушается плебейской средневековой застройкой. Демократичное средневековье кишит и шевелится во чреве дворца подобно колонии червей, расплодившихся на трупе могучего льва.
Дома горожан хаотично лепятся к базиликам и монументальным аркам, пролезают между величественными колоннами, теснятся в просторных залах бывшего дворца, который стал городом после падения империи. То, что было доступно лишь избранным, присвоили себе все желающие.
– Видишь ли, у римлян ведь тоже были всякие огромные биремы, триремы, мощное государство, дороги, финансовая система, сельское хозяйство, промышленность. А потом – бац! – и ничего этого нет. Только дворцовые руины, в которых окопались недобитые варварами окрестные жители. Из всей инфраструктуры только мотыга. И рыбацкая шаланда как средство передвижения. – Интернетный директор извлекает исторические уроки, подтверждающие правильность его футурологической теории. Его команда уже успела обежать кругом старый город и теперь расположилась в кафе под венецианской колоннадой. По инерции мы сдвигаем столы, подсаживаемся к коллегам и заказываем местную настойку на травах. Редкостная гадость, но попробовать надо.
В дальнем углу сплитской гавани покачиваются наши белые, округлые и нежные яхты. Мы и сами, подобно яхтам, пыхтим, работаем, тратим силы и время, расходуем солярку нашей жизни на то, чтобы бороться со встречной волной и, несмотря ни на что, потихоньку ползти к поставленной где-то на карте судьбы путевой точке. Но, ощутив дуновение ветра, мы вдыхаем полной грудью воздух, поднимаем паруса, выключаем двигатель и взлетаем над волнами. Ненужный больше гребной винт складывается набегающим потоком воды, ветер набивает грот и геную, и мы, накренившись от восторга, устремляемся вперед. И в этот момент блаженное чувство охватывает нас. Все получается само собой, без всяких усилий и столь привычных для нас повседневных трудов, без помех, без суеты, без ненужного шума и ежеминутной борьбы. Прекрасное ощущение гармонии со всем миром охватывает нас.
Мы чувствуем халяву. Вот, пожалуй, то удивительное и столь ценное для каждого россиянина среднего класса ощущение, которое дарит нам парус. И чтобы ощутить эту возвышающую душу, освобождающую разум и врачующую тело халяву, мы готовы платить за обучение в маловразумительных яхтенных школах, тесниться с малознакомыми людьми в пластмассовой капсуле и часами сидеть на борту в мокрой одежде. Все это не имеет значения. Чистое, рафинированное ощущение халявы (если угодно, свободы), которое дарит нам парус, не имеет цены.