Вчера депутаты Госдумы наконец-то встретились с президентом Венесуэлы Уго Чавесом. Встретились не все (далеко не все!), не там, где хотели, и за плотно закрытыми от журналистов дверями. Но и из-за закрытых дверей просочилась сенсация: оказывается, г-ну Чавесу очень-очень понравилась г-жа Слиска…
Встреча была намечена на полдень. Но с утра в зале заседаний при обсуждении повестки дня некоторые депутаты предприняли еще одну героическую попытку изменить ход событий. Коммунистка Апарина предложила поставить на голосование вопрос о том, чтобы принять латиноамериканца не в маленьком Гербовом зале, а с максимально возможными почестями — в зале заседаний. Она напирала на то, что президент наш уже встречался с Чавесом в дружеской обстановке, и ничего… Алексей Митрофанов (ЛДПР) попытался сгладить углы: Гербовый зал, сказал он, — это совсем неплохо, потому что там можно откровенно поговорить. Он лично хочет поставить перед президентом Венесуэлы вопрос ребром: “Почему в Каракасе такая уличная преступность? Иностранцы боятся от гостиницы на 50 метров отойти!” И на солнце есть пятна — тем самым дал понять г-н Митрофанов…
Но его коллеги не унимались. Независимый депутат Анатолий Грешневиков обиженно заявил, что не собирался встречаться с Чавесом, но, когда узнал, что пускают не всех, решил идти из принципа. “Пусть ОМОН вызывают и надевают на меня наручники”, — честно предупредил он. Еще больше напугал независимый депутат Курьянович: “Уго Чавес как человек амбициозный может обидеться и вместо нескольких подводных лодок закупит у нас только одну!”
Зал взволнованно загудел, но единороссы не дрогнули и при голосовании опять провалили предложение впустить г-на Чавеса в зал заседаний, святая святых парламентаризма…
Г-н Чавес прибыл в Думу незадолго до полудня и вместе с г-ном Грызловым поднялся в кабинет спикера. Протокольное начало их беседы (она предваряла разговор с остальными депутатами) и дежурный обмен любезностями — вот все, что позволили увидеть журналистам. Именно увидеть — потому что услышать что-либо было весьма затруднительно: беспрестанно щелкали фотоаппараты, сопровождавшие Чавеса журналисты и чиновники без умолку болтали по мобильным телефонам, наплевав на все запреты, а сам президент Венесуэлы говорил очень тихо.
Когда в зале заседаний объявили перерыв, счастливчики-депутаты, попавшие в число допущенных к президентскому телу, чуть ли не бегом устремились в Гербовый зал. Первый вице-спикер Любовь Слиска смогла лишь засвидетельствовать президенту Чавесу свое почтение — ей пришлось его покинуть и отправиться вести пленарное заседание дальше. Но краткая встреча этих двух политиков произвела на присутствовавших неизгладимое впечатление. Она — в ярко-красном костюме, он — в ярко-красном галстуке. Крепко обнялись и так же крепко расцеловались. “Какой красивый костюм! Красный — мой любимый цвет!” — восхищенно произнес президент. “Я специально для вас так оделась!” — кокетливо ответила первая вице-спикер. Уго Чавес пошел жать руки мужчинам, на щеке его красовался след от помады г-жи Слиски… “У него сильная энергетика! — призналась потом Любовь Константиновна журналистам. — Такое ощущение, что внутри его несколько атомных реакторов”.
Как рассказывали участники встречи, минут 40 говорил гость — о внутреннем развитии Венесуэлы, идеологических и экономических предпосылках реформ, которые он осуществляет. “Очень долго было про социализм и народовластие — как на партсобраниях в советское время”, — сказал г-н Митрофанов. А председатель думского Комитета по международным делам отметил, что Россию г-н Чавес назвал одним из главных стратегических союзников Венесуэлы. Задать вопрос про преступность в Каракасе Митрофанову не удалось. Ему, впрочем, показалось интересным то, что Чавес говорил о Фиделе Кастро. Оказывается, когда президент Венесуэлы встречался с Кастро прошлым летом (глава Кубы тогда тяжело болел), Фидель произнес, обращаясь к президенту Венесуэлы: “Я умру, но ты умирать не должен!” Депутата поразило, что Фиделя Кастро Чавес неоднократно назвал своим отцом.
Единоросс Константин Затулин поинтересовался, не признает ли Венесуэла Южную Осетию, Абхазию или Приднестровье. Уго Чавес ответил, что уж точно не признает независимость Косова — потому что это “план американцев”. А вопрос о непризнанных республиках на территории бывшего СССР оставил без ответа, пообещав, впрочем, “изучить детали”.
Коммуниста Тюлькина интересовало, какими идеями руководствуется президент Венесуэлы при определении своей политики. “От христианских до социалистических”, — будто бы произнес Чавес. Депутат Черепков подарил ему на память картину…
Константин Косачев неоднократно повторил, что на встрече было 60—80 человек и посетить ее смогли все желающие. Он заявил, что “официальных квот” от фракций на посещение встречи никто не устанавливал. Но неофициальные, видимо, были: иначе почему накануне коммунисты утверждали, что им досталось 5 мест?