Новый Жилищный кодекс, который позволил собственникам квартир выселять бывших членов семьи, породил жуткую ситуацию. Теперь разведенные папаши с легкостью могут вышвырнуть на улицу не только бывших жен, но и “бывших” детей. Да-да! Именно так разъяснил Верховный суд — ребятишки, остающиеся после развода не с собственником, а с другим родителем, тоже считаются БЫВШИМИ ЧЛЕНАМИ СЕМЬИ и подлежат выселению. Таких случаев уже тысячи. В апреле выселенные в никуда мамы с малолетками даже провели митинг в Москве.
А вот учеников одной из столичных английских спецшкол, 9-летнюю Машу и 11-летнего Федора Кривенковых (имена и фамилии изменены), выселение, наоборот, спасло. Тихие, всегда подавленные дети перестали бояться. И рассказали отвратительную правду.
— Когда мне было 7 лет, ко мне подошел папа, он был голый. Он сказал: “Мусик, хочешь, подарю тебе большую куклу?” Он взял меня обеими руками и потащил в спальню…
Их показания оказались столь шокирующими, что против педофила, много лет растлевавшего детей, немедленно возбудили уголовное дело.
О том, что творилось в квартире в подмосковных Химках, где Кривенковы проживали до января этого года, не подозревали даже их ближайшие соседи. А когда узнали — ушам своим не поверили: семья по всем параметрам считалась более чем благополучной. 40-летний отец когда-то окончил престижный МФТИ (физтех), имеет нормальную работу. Мать — госслужащая, причем трудится не где-то, а в правительстве Москвы.
Писать об этой грязной истории стыдно и сложно. И слов-то нужных не подберешь. Вот наиболее безобидные выдержки из показаний четвероклассницы Маши. Она дала их на допросе у следователя в присутствии психолога и педагога:
— Зимой мама была на дежурстве. Вечером папа позвал меня, на подоконнике стояла бутылка с алкоголем, она была квадратная и алюминиевая. Папа сказал, чтобы я выпила чуть-чуть. Я сделала несколько глотков, было противно и горько. Папа сказал, что выдаст меня замуж в 13 лет. Мужчинам нужна ласка, а он меня научит этому. Затем он расстегнул ширинку…
— Однажды мы играли с братом в комнате. Папа подошел к нам, начал просто так бить тапками, потом меня кусать. Мама меня защищала и говорила: “Что ты делаешь, отстань от ребенка!”. Стала его отталкивать… Я пошла в другую комнату, взяла с полки газовый баллончик и брызнула папе в лицо.
— Я раньше делала папе замечания. Потом перестала, так как он сильно ударил меня за это. Один раз папа с утра решил с мамой “делать зарядку” (заняться сексом), мама отказывалась. Я сходила на кухню, взяла нож и сказала, что если он не перестанет, то я его зарежу.
* * *
Бедной Маше не единожды пришлось вспоминать ужас, в котором она жила несколько лет. Ее расспрашивали на доследственной проверке, на следствии, на экспертизе…
“Отец часто бил и ругался. Ходил голый, писал в мойку и одновременно мыл посуду, было очень неприятно, когда приставал”.
— Она плакала от стыда после этих рассказов, с ней была истерика, — говорит мать детей, Инна. — В Морозовской больнице ей выписали лекарства, теперь стресс позади. Да и дома у нас теперь спокойно, дети стали хорошо учиться.
Сейчас дети с мамой и бабушкой вчетвером живут в Москве, в однокомнатной квартире, доставшейся от прабабушки. В тесноте, да не в обиде. Как отметил психолог, девочка изо всех сил старается вытеснить из сознания образ отца. Но от педофила страдала не только дочка — похотливый маньяк растлевал и старшего сына.
“Кривенков, — говорится в постановлении о возбуждении дела, — с 2001 года по 15 января 2007 года (…) с целью удовлетворения половой страсти, будучи обнаженным, демонстрировал несовершеннолетним Кривенкову Федору и Кривенковой Марии свои гениталии, показывал фильмы порнографического содержания, совершал половой акт в присутствии несовершеннолетней, а также понуждал ее прикасаться к его гениталиям”.
Результат налицо — в школьной характеристике Федора: “Ребенок был чем-то подавлен, удручен, грустен, безразличен. Редко улыбался. С момента изоляции от отца стал заметно веселее, лучше успевает в учебе”.
* * *
В феврале этого года следственное управление при Химкинском УВД возбудило против папаши уголовное дело №81072. Он обвиняется по статье “развратные действия”. Впрочем, максимум, который грозит по ней педофилу, — лишение свободы до трех лет.
Я, конечно же, позвонила Кривенкову-старшему — он до сих пор на свободе. Ожидала услышать сиплый голос забубенного алкаша, которому наплевать на собственную плоть и кровь. А отозвался торопливый, не без приятности, деловитый говорок. Александр Владимирович сперва скрупулезно уточнил мою фамилию, место работы, должность, данные непосредственного начальника. Тщательно все это записал. И пообещал обратиться к нам с адвокатом.
— Такого факта не было, это оговор, лжесвидетельство, — чеканил отец в трубку. — Мою дочь “а” — вынудили и “бэ” — подкупили. Ребенок таких слов не знает и знать не может. И не употребляет.
* * *
— Нет, девочка не врет, — убеждена начальник управления по правам ребенка в аппарате уполномоченного по правам человека РФ, заслуженный юрист Наталья ЯКОВЛЕВА. Она прекрасно помнит этот случай.
— Мы очень подробно разговаривали: я должна на 100% быть убеждена, что мне говорят правду. Я беседовала непосредственно с девочкой (это наша практика — если вопрос щепетильный, я опрашиваю именно детей, а не взрослых). Она стала говорить, освободившись от влияния отца. К нам поступило сообщение от одного из депутатов Госдумы. Он просил провести проверку, принять меры. Я составила подробную справку и переслала в прокуратуру вместе с посланием депутата и обращением семьи.
И все же, насколько можно доверять свидетельствам детей такого возраста? Они могут выдумывать, фантазировать. Не похоже. Маша и ее брат прошли амбулаторные комплексные судебно-психиатрические экспертизы в московской детской психиатрической больнице №6. Заключение медиков: ни брат, ни сестра не обнаруживают признаков повышенной внушаемости, патологической и повышенной склонности к фантазированию. Судебно-психиатрическая экспертиза назначена и отцу. Правда, об ее результатах он предпочел не говорить.
* * *
Наконец, главный вопрос: а что же делала все эти годы мать детей? Или она ослепла, оглохла?
— Я многого не подозревала, ребята рассказали только на следствии. Я чуть со стула не упала — если бы я все это знала раньше! — объясняет Инна Кривенкова.
По словам матери Маши и Федора, ей приходится уделять много времени работе, поэтому домой она возвращалась поздно. Но сомнительные детали в поведении Александра Владимировича она все же замечала (не буду утомлять читателя их перечислением). Заподозрила его в нездоровом интересе к малышам и приняла меры — не отпускала одного с ними на юг, в отпуск.
— Но очень сложно было расстаться. Он у меня — первый, я его трепетно ждала, мне ужасно хотелось семью. К тому же детей двое, он деньги зарабатывает. Да и я сама на такой должности — поймите, есть определенный менталитет, понятие об облике госслужащего… Я надеялась, что он кончит дурака валять. А он распоясался — орал, ходил при нас голым, без трусов. Как-то дверь открылась, и это увидел сосед.
Допросили и соседа. Звоню ему:
— Ну видел я раз Александра голышом, он выталкивал жену за дверь. Но, может, он в душ шел, а полотенце забыл? Дети у них, и правда, странненькие — тихие очень. Но у меня вопрос к Инне: а чего ж ты раньше молчала? Хочешь мужу отомстить за то, что тебя выселил? Квартиру отнять?
* * *
Как водится, в любом конфликте двух сторон есть как минимум две разные правды.
— Моя супруга организовала заведомо ложный донос. Ее цель — раздел имущества, в частности, моей квартиры, — объяснял мне защищающийся от обвинения по уголовной статье Кривенков-старший.
Бывает. В бою за квадратные метры бывшая жена может назвать мужа не то что педофилом — даже людоедом!
Поговорим о квартире. Свою “двушку” в Химках Александр Владимирович получил по наследству. Вся семья — он, Инна и двое малолеток — прожила там больше 7 лет. Ребятишки обслуживались в местной поликлинике, а учились в Москве, в хорошей спецшколе. В Москве детишки и были зарегистрированы — в “однушке”, которая несколько лет назад досталась Инне после смерти ее бабушки, по договору ренты, а значит, считалась приобретенным в браке имуществом.
А квартиру в Химках Кривенков приватизировал в 2002 году на свое имя, став ее единоличным собственником. Дети в приватизации не участвовали.
Прошлой осенью отношения у супругов окончательно испортились. Не исключено, тут сыграли роль взаимные подозрения в неверности. Если верить Инне, муж выдвинул ей ультиматум: “Или я заберу себе дочку, или выплати мне половину стоимости квартиры”. Но не химкинской, а московской. Ведь супруг по закону имеет право на половину собственности, приобретенной в браке.
Не добившись согласия, муж подал на развод. На 15 января было назначено первое слушание у мирового судьи. Но в этот день, приведя детей из школы, Инна только ахнула: господи! Газовая плита вывезена, телефон отрезан, под корень срезаны все люстры. А уже темнеет.
— Появился муж, с ним сотрудник 1-го отдела Химкинского УВД Павел Евгеньев, который почему-то представился участковым, — рассказывает она. — Муж стал требовать, чтобы я немедленно выселялась. “Участковый” насильно отобрал у меня и дочери ключи. Кричал: “Убирайтесь или я вызову ОМОН!”. Обошел все комнаты: искал посторонних. У меня ни денег, ни машины, чтобы вещи перевезти. И двое детей по бокам, ошалевшие… Как я собиралась! Хорошо, ребят забрали соседки покормить.
Кошмар продолжался до позднего вечера. В 23.00 Инна и перепуганные, наревевшиеся дети были вынуждены уйти. Дома остались книги, пианино, сковородки, еда, детские вещички — от медкарт и полисов до одежки и учебников.
Их выселили без судебного решения, без предъявления официальных документов. Брак еще не был расторгнут, и жена и ребятишки Александра Кривенкова были не “бывшими”, а самыми что ни на есть настоящими.
— Прокуратура Химок не стала наказывать Евгеньева — мол, бытовуха, — продолжает Инна. — И даже следствие, которое расследует уголовное дело о развратных действиях мужа, подозревает, что я хочу отобрать квартиру. Да разве из-за квартиры я провела бы детей через весь этот ад?!
Ничего “отобрать” таким способом нельзя. Если Кривенкова признают виновным и осудят, он не потеряет права собственности. Инна же полагает, что, живя в квартире постоянно, дети тем самым приобрели право участвовать в ее приватизации (такая норма прежде действительно существовала). Она подала в Химкинский городской суд гражданский иск, где просит признать не только за отцом, но и за каждым из детей право на 1/3 доли спорного жилья.