Но до сих пор никому не известно, что еще в 1983 году о Нефедове узнали военные юристы — “Космонавт номер ноль” оказался под следствием, а затем и на скамье подсудимых…
Космос любой ценой
Нефедов в то время дослужился до майора, воспитывал двоих детей, был награжден орденом Красной Звезды и медалью “За боевые заслуги”. И заслуги его действительно были особыми.На заре космической эры Сергей Павлович Нефедов был молодым сержантом и служил в бомбардировочном авиаполку, а затем стал испытателем. Его, единственного из многих, отобрали для неведомой в то время работы. Вес и рост Нефедова были в точности такими же, как у будущего космонавта номер 1. И даже внешне с Юрием Гагариным они были схожи. А главное — здоровье у Сергея Нефедова было абсолютным.
Секретное подразделение, в котором предстояло служить молодому сержанту, к тому времени существовало уже несколько лет. Команда испытателей была создана в Государственном научно-исследовательском институте авиационной и космической медицины в июне 1953 года “для испытания костюмов, скафандров, одежды и разработки других вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности и работоспособности экипажей самолетов с большими скоростями и высотами”.
В начале 1961 года Нефедова впервые поместили в барокамеру, в которой воспроизводились все параметры космического полета. Испытания были строжайше засекречены. И не только для того, чтобы ничего не пронюхали вездесущие американцы. Просто эксперименты над человеком были запрещены. Но ради высокой цели в СССР были готовы на все.
Двенадцати испытателям приходилось выдерживать запредельные нагрузки. Пятеро из них скончались, не дожив до сорока лет.
О том, через что пришлось пройти “наземным космонавтам”, можно судить по нескольким эпизодам. Например, Герман Мановцев, Андрей Божко и Борис Улыбышев провели в герметической камере площадью 12 кв. метров, в условиях полной изоляции, целый год. Виктор Рень с Михаилом Новиковым 72 часа болтались в закупоренной капсуле в открытом море. Последний с двумя другими испытателями в районе Воркуты был выброшен в одном тренировочном костюме на сорокаградусный мороз. Они должны были продержаться на холоде максимально возможное время. То есть до того момента, пока их ректальная (в прямой кишке) температура не опустится до 35 градусов.
Двое выстояли почти сорок часов. Этот тяжелейший эксперимент позволил разработать для космонавтов удобную многослойную спецодежду, в которой в случае нештатного приземления они могли бы продержаться на морозе до 72 часов.
Сергею Нефедову было тяжелее всех, ведь он был первым. Его, например, превратили в гипсовую статую, чтобы сделать удобный скафандр для Юрия Гагарина. А в позе эмбриона, имитируя условия полета в кабине космического корабля, он находился сначала 5 суток, потом 15, потом целый месяц. За это товарищи прозвали сержанта Нефедова Космонавт-Ноль. Сергей Королев лично следил за ходом испытаний и просил Нефедова рассказать о своих ощущениях Гагарину. И вот этот человек оказался на скамье подсудимых.
“Космические” “Грюндиги”
Перед военным трибуналом Московского военного округа под председательством подполковника юстиции Александра Безнасюка (сейчас он генерал-лейтенант, председатель МОВС) предстали тогда семь старших офицеров и два гражданских лица, которые обвинялись в должностных подлогах и хищениях государственного имущества в особо крупных размерах.Начальники служб и отделов материально-технического снабжения Тыла ВВС и нескольких воинских частей подполковники Шамрай и Дуев, майоры Проценко и Нефедов, служащие СА Командин и Поздняков вместе с руководителями военных представительств подполковниками Костиным, Шлыковым и Челышевым присваивали радиоцентры, фотоаппараты, магнитофоны, акустические колонки, усилители и прочие матценности, поступавшие в воинские части Военно-Воздушных Сил.
Все это придумал Владимир Шамрай. Схема была банальной, но работала безотказно. По долгу службы Шамрай имел право заказывать за границей аппаратуру для нужд ВВС. Чем он и пользовался. Только радел подполковник не об интересах военных авиаторов, а о своих личных. Тем более что импортные агрегаты на советские самолеты вообще не ставились. Банда же заказывала товары не просто за рубежом, а в капиталистических странах, которые в Советском Союзе числились почти что врагами. А деньги на закупку техники брали из ассигнований, выделяемых на боеготовность ВВС.
Первую партию дефицита — автомагнитолы фирмы “Грюндиг” — Шамрай и Дуев заказали в начале 1978 года. Шамрай оформил поручение на импорт, и вскоре в одну из в/ч поступили четыре магнитолы “ВКС-4010”. Шамрай распорядился передать их в другую часть, где начальником отдела комплектации и технического обеспечения был Дуев, который спокойно забрал импорт со склада. Две магнитолы продал сам, а две отвез в Тыл ВВС Шамраю.
Шамрай и компания орудовали четыре года, успев провернуть подобные операции более сорока раз. Аппетиты постоянно росли, расширялся состав преступной группы. Через год втянули в дело Сергея Нефедова, потом Владимира Проценко.
Накануне 1980 года по заявке ВВС из Японии к Нефедову в часть поступили 6 магнитофонов “РМ-1000РЕ”. Два из них, как и договаривались, Нефедов присвоил.
Показания майора Нефедова на первом допросе:
“Мне позвонил Шамрай и сказал, чтобы одну магнитолу я привез ему, что я и сделал. При ее передаче Шамрай сказал, что две другие магнитолы я могу взять себе — в свою собственность. Я не стал возражать, так как магнитолы были очень хорошие, а приобрести их за свои деньги у меня не было средств. Одну магнитолу я отнес домой и пользовался ею, вторая находилась у меня на рабочем месте, и в конце 1979 года я подарил ее одному высокопоставленному товарищу, назвать которого не желаю”.Суду, правда, удалось выяснить, кому Нефедов сделал новогодний подарок — начальнику Тыла ВВС.
Схема всегда была одинаковой. Оформлялись заявки на поставку аппаратуры в Звездный городок и Институт космической медицины. Но как только товар поступал, Шамрай давал указание передать его в ту в/ч, где начальниками отделов материально-технического снабжения служили его подельники — Проценко, Нефедов, Дуев, Поздняков и Командин.
В общей сложности они похитили матценностей на 150 тысяч рублей. Сумма тянула на “особо крупный ущерб” государству.
Не судите слишком строго
В суд посыпались ходатайства о снисхождении. За Нефедова хлопотали космонавты Егоров, Феоктистов, Атьков, Николаев. Последний как депутат Верховного Совета СССР прислал в Московский окружной военный суд бумагу, которая хранится в уголовном деле.Из обращения летчика-космонавта СССР А.Николаева к председателю военного трибунала Московского военного округа В.И.Зубову:
“Знаю товарища Нефедова С.П. в течение длительного времени… Испытание космической техники было целью его жизни. В общей сложности он работал испытателем 17 лет. За это время он не только испытывал космические корабли, но и передавал свой опыт молодежи. Самое главное, на нем впервые испытывалась возможность переносимости человеческим организмом длительного пребывания и сохранения работоспособности в необычных условиях.
Для того чтобы обеспечить развитие нашей космической техники и успешно провести полет человека в космос, от таких людей, как он, требовались огромная сила воли, мужество, упорство в достижении цели. Подчас рискуя жизнью, особенно при больших перепадах давления, Нефедов С.П. первым на себе переносил неожиданные ситуации “космического полета”. Он шел на это, не жалея здоровья, понимая всю необходимость такого риска, потому что стоял главный вопрос: “Может ли человек выдержать длительный цикл жизни в космическом полете?” Результаты испытаний, проведенных с его непосредственным участием, дали ответ конструкторам и ученым, что человек может лететь в космос…
Товарища Нефедова С.П. знаю как честного и добросовестного человека, образцово выполнявшего свои служебные обязанности. Свой проступок он совершил не в целях личного обогащения, а из-за стремления обеспечить аппаратурой экспериментальные исследования в институте…”
Последняя фраза, что Нефедов действовал “не в целях личного обогащения”, истине не соответствовала. Николаев, видимо, был не в курсе, что Нефедов украл не один магнитофон. Ему вменялось в вину несколько эпизодов хищений на общую сумму более 14 тысяч рублей. В остальном же космонавт не погрешил против истины.
* * *
20 декабря 1984 года военный трибунал МВО вынес приговор. Все подсудимые признали себя виновными. Больше всех получил Владимир Шамрай — 12 лет с конфискацией имущества. Владимир Проценко — 10 лет с конфискацией, Анатолий Командин — 9, Костин — 8 лет. Этих четверых суд лишил воинских званий. Далее: Поздняков — 7 лет, Дуев — 6 лет. Но они попали под амнистию, и их наказание сократилось наполовину.Челышев, Нефедов и Шлыков были лишены свободы сроком на 4 года каждый без конфискации имущества. Шлыков был амнистирован и от наказания освобожден.
Когда решалась судьба Сергея Нефедова, трибунал учел его заслуги перед советской космонавтикой, расценив их как исключительные. Именно поэтому Сергею Павловичу назначили наказание ниже низшего. Ему оставили и воинское звание, и награды, и имущество.
— Некоторым из них, и в том числе “космонавту номер ноль” Нефедову, после того как они отбыли наказание, МВД не разрешило проживание в Москве, — рассказал “МК” председатель МОВС генерал-лейтенант юстиции Александр Безнасюк. — В обязанности суда не входило оказание Нефедову какой-либо помощи в этом вопросе, но мы пошли на это, учитывая его исключительные заслуги перед Родиной. Нами в МВД было направлено ходатайство с просьбой разрешить ему с семьей проживать в столице. И просьба председателя суда была удовлетворена.
После суда Сергей Нефедов не был отлучен от космонавтики. В последнем эксперименте он участвовал в 1991 году. В Институте биофизики исследовали, как будут работать космонавты, собирающие на орбите научный комплекс. Когда деньги на космонавтику государство давать перестало, эксперименты прекратились. Сергей Нефедов с коллегой-испытателем работали грузчиками в издательстве. Позже он работал в коммерческой компании. А в 2005 году участвовал в голодовке Героев, протестуя против закона о Героях, который поделил этих заслуженных людей на два сорта и лишил положенных льгот и уважения. Сергей Павлович по-прежнему бодр и крепок. Много курит, но на здоровье не жалуется.