А у фильма был счастливый конец...

  С момента осетинской трагедии прошло восемь дней. Всего? Даже не верится. Находясь во Владикавказе, это время кажется вечностью. Слезы, мольба, причитания, боль — наступит ли этому конец? Сегодня события Кармадонской долины для большинства людей отошли на второй план. Освобождение первого вице-президента “Лукойла”, митинги на Украине, обсуждение Госдумой бюджета на будущий год — эти события в одночасье затмили трагедию. И только в Северной Осетии жизнь как будто остановилась. Здесь еще долго будут оплакивать пропавших без вести в Кармадонском ущелье.
     В минувшую среду корреспондент “МК” посетил село Горная Саниба. Вернее то, что от него осталось.
     Время в пути до Горной Санибы — 2 часа. Проехать по размытой дороге возможно только на “джипах”. Но такая машина здесь считается роскошью. Поэтому местные жители добираются на обыкновенной “Ниве”. Чтобы попасть в эту часть Кармадонского ущелья, необходимо проскочить три поста — два милицейских и пограничную зону. Без спецразрешения или паспорта с пропиской, где значится село Горная Саниба, пройти через кордон вооруженных омоновцев невозможно: машины разворачивают, не интересуясь подробностями визита.
     — Умоляю, пропустите, — мужчина на коленях ползет к дежурным КПМ-104 с. чми. — А если бы там ваши дети остались? Не дай Бог, конечно... Простите... Мы с женой не верим, что они погибли, может, они просто выбраться оттуда не могут.
     Сотрудники дежурной части не поддаются на уговоры.
     — Здесь таких машин по сотне за день собирается, — комментирует ситуацию один из мужчин в камуфляжной форме. — Мы не каменные, но у нас приказ — никого не пускать. В том месте опасно находиться. Мы не можем рисковать жизнью людей. Тем более в среду в ущелье начались взрывные работы, что, вероятно, приведет к сходу оставшейся части ледника. Да и кого там теперь можно найти...
     Как ни удивительно, но даже деньги в этой ситуации не имеют магической силы. Омоновцы обижаются, если им предлагают взятку.
     Нам чудом удалось уговорить их, просто повезло...
     Посередине пути нас тормозят три молоденьких пограничника. Переписывают номера машины и угощаются сигареткой.
     — Эта дорога ведет в Грузию. В 95-м году солдаты, охраняя границу, могли обогатиться, — рассказывают мои сопровождающие, коренные жители Владикавказа. — Тогда из Грузии в Осетию на “КамАЗах” спирт бочками привозили. Говорят, погранцы за сутки по 50 тысяч долларов зарабатывали. На иномарках домой возвращались. А сегодня вот сигареты стреляют.
     Чтобы сократить путь, мы спускаемся чуть ли не по отвесной горе. Через 30 километров перед нами возникает затонувшее село.
     Горную Санибу и село Нижний Кармадон отделяет один перевал. Раз в неделю жители этих двух старейших мест Кармадонского ущелья ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники, вместе плакали в горе. Так случилось и в минувшую пятницу. 20 жителей Горной Санибы и Кармадона поминали погибшего в прошлом году юношу. Среди них находились четверо детей. Расположились на поляне, накрыли стол, наполнили рюмки... Но помянуть не успели. Снежная лавина накрыла их раньше...
     Через несколько секунд оба села смыло с лица земли. Нижний Кармадон полностью накрыла часть ледника. Горную Санибу затопила сель. Жителям второго места повезло больше, они успели спастись, но потеряли крышу над головой.
     — Нам некуда идти, у нас ничего не осталось, где мы будем жить? Лучше бы уж нам погибнуть вместе с кармадонцами, — в сердцах говорят они.
     Район Горной Санибы считался самым красивым местом в Кармадонской долине. Не случайно здесь строили дачи местные министры здравоохранения, начальник МВД Владикавказа, именитые спортсмены, директора заводов. Село насчитывало 40 дворов. На сегодняшний момент осталось 10. Но, по прогнозам геодезистов, через неделю-другую вода подберется и к ним. Глубина образовавшегося за сутки озера достигла 45 метров. С каждым днем уровень воды поднимается на 2—3 метра. В связи с угрозой дальнейшего затопления, спасательные службы приняли решение о начале взрывных работ.
     — Цель взрывов — выбросить максимально большой слой ледника, чтобы образовалось ущелье, по которому может уйти вода, — объясняет заместитель начальника Южного регионального центра МЧС России Евгений Волотченко. — Объем работы большой. Возможно, здесь понадобится не меньше пяти тысяч тонн тротила.
     В первый день взрывных работ использовали 500 килограммов тротила. Результат — нулевой. Спасатели утверждают, что это всего-навсего пробная работа.
     Еще несколько дней назад ни о каких взрывных работах и речи не могло идти. Малейшее содрогание земли приведет к спаду оставшейся части ледника. Сегодня это уже необходимость.
     — Наша служба прогнозирования не отрицает угрозу спада, но другого выхода у нас нет, — продолжает Евгений Евгеньевич. — По нашим данным, второй ледник в восемь раз меньше предыдущего. Если он обрушится, то накроет первую часть лавины. Вряд ли дойдет до жилых районов.
     Вчера на ледник спускалась экспедиция геологов, спасателей, работников Минприроды — проверяли, где эффективнее взрывать. Местные жители не верят в спасение своих домов, поэтому собственными силами начали окапываться.
     — Мы с сыном за четыре дня целую траншею вырыли глубиной в 20 метров, — рассказывает 70-летняя жительница Санибы Дераса, — помощи ни от кого не дождешься. Завтра решили всем селом свое добро спасать. Если честно, мне больше всего пчел моих жалко. Я держу несколько ульев, не представляю, как они плавать будут.
     — А я 23 года дом восстанавливал, все деньги уходили на строительство, и что осталось, — вздыхает Салман.
     Когда пошла сель, ему удалось вытащить какие-то вещи, мебель. Теперь этот мужчина живет на берегу, под открытым небом, охраняет нажитое имущество.
     — У меня и родных-то здесь нет, я родом из Армении, — продолжает Салман. — Надеюсь, что когда-нибудь вода высохнет или, может, уйдет куда. А пока здесь обустроюсь. Вот только ночью холодно, ветер с ледника до костей пробирает.
     За потопленные дома местные власти никаких компенсаций не обещают. “Ни один дом не застрахован”, — комментируют они.
     По горам уже пять дней бродит старик. За это время он ничего не ел, только пил воду.
     — У меня здесь скот завалило, 15 голов, — бормочет он. — На что мне жить? Вот хожу по ущельям, может, мои коровы притулились где... Боятся сойти.
     Местные жители Горной Санибы уверены, что катастрофы можно было избежать.
     — Ледник всегда представлял угрозу для Кармадонского ущелья, — говорят они. — На протяжении многих лет на заснеженные вершины гор с вертолета скидывали какую-то смесь, чтобы снег не собирался. Десять лет назад подобные работы прекратились... И вот результат.
     А еще селяне беспокоятся за последствия начатых взрывных работ. Вздрагивают при очередном взрыве и с волнением смотрят в сторону висячей ледяной глыбы.
     Когда военные саперы вели работы, мне удалось пробраться на максимально приближенное расстояние к леднику. Нас отделяли каких-то 300 метров. Честно говоря, мурашки пробегали по телу, когда после очередного незначительного взрыва в ущелье раздавался треск.
     — В случае опасности, бегите в горы. Чем выше, тем лучше, — предупреждали меня осетинцы. — Может, удастся спастись.
     Это “может” настораживало, кажется, только меня. Жители Кармадонского ущелья полагаются лишь на божью помощь.
     В минувшую среду Кармадонское ущелье посетила женщина, на которую ребята из съемочной группы Бодрова-младшего возлагали последнюю надежду. Она сообщила, что во сне видела, где находится Сергей и сколько ему осталось жить. Сотрудники кинокомпании СТВ сразу же отправили ее в Северную Осетию. В тот же вечер нам удалось поговорить с продюсером Сергеем Сельяновым.
     — Чем увенчались поиски?
     — Ничем. Все в пустую. Я даже не летал с ним, и подробности не уточнял. Все, больше не могу. Вы не представляете, сколько здесь уже побывало экстрасенсов и ясновидящих. При масштабных трагедиях эмчээсовцы сталкиваются с такими людьми постоянно.
     — Может, это просто шарлатаны, которые пытаются нажиться на чужом горе?
     — Никто из них не просил денег, не требовал никаких вознаграждений. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях и верю, что они абсолютно искренни в своих намерениях, и действительно от всего сердца хотят помочь нам.
     — Неужели вы верите в подобные явления?
     — Конечно, нет. Но черт его знает. А вдруг... Когда уже практически не остается надежды, хватаешься за соломинку. Мы никому из них не отказали, со всеми встречались. Оплачивали проезд, гостиницу, выделяли вертолет. Мы облазили все указанные места. Если бы кто-то указал точное место, я бы всю жизнь на руках носил этого человека.
     — Эмчээсовцы не пробовали отговорить вас от подобной затеи?
     — Нет, хотя они понимали, что это бред, что чудес не бывает.
     — На практике спасателей хоть раз предсказания сбывались? Удалось спасти человека подобным образом?
     — К сожалению, таких случаев не было ни разу.
     — Говорят, что все предсказатели указывали на одно и то же место, где мог находиться Бодров. Чем это можно объяснить?
     — Обыкновенной логикой. Облетая Кармадонское ущелье на вертолете, наши ребята указывали, где находилась съемочная площадка, где спускалась группа. Возможно, поэтому экстрасенсы указывали практически одно и то же место, недалеко от тоннеля, ведущего к Нижнему Кармадону. Но точного места никто из них не определил.
     — Вы по-прежнему верите, что Сергея еще можно спасти?
     — Наверное, уже нет... Но почему только Сергея? Там было много других ребят. Да, Сережа был моим другом, лучшим другом. Даже нет, скорее, братом. Таких людей редко встречаешь. Вообще, все киношники, когда делают фильм, становятся одной семьей: операторы, режиссеры, художники, актеры... За какие-то несколько дней мы успели сродниться. Там были действительно отличные ребята.
     — С ними находилась еще группа владикавказских актеров...
     — Один из осетинцев играл в фильме главную роль. Он профессиональный актер, в Москве закончил Щукинское училище. Это была его первая картина. Он так старался, ведь сам Бодров отобрал его. Поэтому он очень боялся не оправдать его надежд.
     — Каков финал картины?
     — Да какое это теперь имеет значение... Счастливый конец должен был быть...
     Перед подписанием номера мне позвонила женщина.
     — Я сестра Алекса Сикоева, он сопровождал Бодрова, — дрожащим голосом говорит она. — Вчера нашлись очевидцы, которые видели, как шесть машин съемочной группы в минувшую пятницу въехали в туннель с зажженными фарами. И в этот момент обрушился ледник. Вероятность, что они еще живы, невелика, но все же... Помогите мне, давайте вместе попросим, чтобы они раскопали это место.
     ...Вчера спасательные службы начали прокладывать дорогу к тому самому туннелю.