Китайская принцесса пропишется в Большом

      Женщина — оперный режиссер — это для России неожиданность. А вот американка Франческа Замбелло, выпускающая в Большом театре к открытию сезона оперу Пуччини “Турандот”, не видит в этом ничего странного. Дирижер-постановщик оперы Александр Ведерников, художник Георгий Цыпин. Партию Турандот в премьерном спектакле исполнит Франческа Патане.
     — Все главные посты в театре занимают мужчины. Мужчина-дирижер, мужчина-художник, мужчина — генеральный директор... а в зале больше сидит женщин, чем мужчин. И лучшие оперные арии отданы женщинам. Так почему не должен быть услышан голос женщины-режиссера? — говорит Франческа Замбелло. — Я не могу сказать, что нас много, но мы есть. Думаю, и в России найдутся женщины-режиссеры, мечтающие работать в опере. Просто они еще не пробились в большие оперные театры.
      АРТ-ДОСЬЕ “МК”: Международная карьера Франчески Замбелло началась в 1984 году с постановки оперы “Фиделио” Бетховена в Хьюстонском оперном театре. В 1987-м состоялся европейский дебют режиссера в Венеции, в театре “La Fenice”. С тех пор Франческа Замбелло ставит различные спектакли в крупнейших театрах мира. Франческа была трижды удостоена приза Лондонского театрального общества Olivier Awards, она также обладатель премии Evening Standard Awards за лучший мюзикл “Леди в темноте”, дважды удостаивалась Гран-при французской критики, а американский журнал “Time” посвятил ей специальный очерк.
     — Вы родились в США?
     — Да, в Нью-Йорке. Но вскоре после рождения уехала с родителями в Европу. Мы жили в Вене, Лондоне, Париже, а потом вновь вернулась в Нью-Йорк. Закончила Нью-Йоркский университет.
     — А музыкальное образование получили?
     — Моя бабушка была концертирующей пианисткой, мама — актрисой, так что изначально я жила в мире музыки и театра. Мое обучение музыке началось с игры на рояле, потом были флейта, кларнет. Но режиссура меня влекла больше, чем музыка.
     — Вы ставите только оперные спектакли?
     — Нет, я начинала как драматический режиссер. Сейчас работаю и в опере, и в драме, а еще ставлю мюзиклы.
     — На ваш взгляд, откуда будет интереснее смотреть “Турандот” — из партера или с верхних ярусов?
     — Когда мне было восемнадцать лет, то я, как и многие в моем возрасте, сидела в театре на галерке. Я смотрела сверху вниз и сокрушалась: вот обо мне-то как раз и забыли — потому что я ничего не видела. Сейчас когда я ставлю спектакль, то стараюсь думать обо всех. И о тех, кто в партере, и о тех, кто сидит высоко-высоко. Но в то же время всякий раз, как мы приходим в театр, у нас другое место, отличное от того, которое было в предыдущий. И от этого спектакль смотрится чуть-чуть иначе, в этом прелесть живого театра.
     — Где вы находитесь во время спектакля — за кулисами или в зале?
     — Перед началом представления я захожу в каждую гримерную, стою за кулисами почти до последнего. Кого-то надо приободрить, что-то нужно подправить, кому-то нужно вставить хороший укол витамина С, а потом ухожу в зрительный зал, когда уже там гаснет свет. И тихо сижу в задних рядах партера. Для меня важно увидеть, что переживают во время спектакля зрители. Это очень волнует, когда ты смотришь из зала на свою работу, а рядом зрители. И их чувство, энергия, сила передаются тебе.
     — Призрак оперы вам в Большом театре не являлся?
     — В старинных театрах его присутствие иногда ощущается. Как подумаешь, кого видели и слышали эти стены, сколько великих людей ходило по коридорам этого театра! В Большом, на самом верху, есть маленькая комнатка, и там волшебное ощущение прошлого. Кажется, ты попадаешь в иное время. Когда я вошла туда в первый день, то увидела антикварно-старинный интерьер и штору, закрывающую окно. Думаю: что там за ней? Распахнула — а передо мной Кремль. Фантастика!
     — Опера — это всегда большие амбиции оперных звезд, дирижеров, художников. У вас с кем-то из них возникали конфликты?
     — Нет, мы просто работаем все вместе, случаются споры, поиски какого-то решения, но это проходит без конфликтов.
     — “Турандот” требует мощных сценических эффектов. Вам их хватило в Большом?
     — Где, почему эффекты?
     — Действие происходит в Китае, здесь столько экзотики, сочных красок...
     — Думаю, это ваша интерпретация. Но есть другие трактовки.
     — Тогда скажите, в каких цветовых тонах решен спектакль?
     — Турандот — изначально ледяная принцесса, тоталитарная правительница, поэтому желтый, оранжевый исключаются. Но по ходу действия Турандот меняется, меняются и цвета мира, в котором она живет.
     — Принцесса Турандот задает Калафу три загадки, которые, как она считает, он не сможет отгадать, поэтому будет казнен. Три загадки — и одна смерть, а Калаф их разгадывает, потому что любит принцессу. Любовью окрашен и образ нежной служанки Лью.
     — Опера пронизана любовью, но не той легкомысленной, когда на поздравительных открытках пишут “I love you!”, а более глубинной. Мне кажется, это философия Пуччини, для него любовь — это жизненная сила.
     — Я вижу, что вы очень жизнерадостный режиссер.
     — Это так, я чувствую себя самым счастливым человеком в мире. Конечно, у меня тоже бывают проблемы. Но, в общем, всем нам, работающим в театре, повезло. Мы не только занимаемся любимым делом, но нам за это еще и деньги платят.