Не указ

  Гора родила мышь: в сезон отпускного затишья, когда большинство чиновников на местах днем с огнем не сыщещь, президент подписал указ “Об утверждении основных принципов служебного поведения госслужащих”.
     Документ навевает глубокую мизантропию. Пробуешь представить грузного чиновника, который, воздевши на нос очки, “Паркером” помечает пункт номер пять и шепчет: “Исключить действия, связанные с влиянием личных, имущественных интересов...” А потом — громко — секретарше: “Тамарочка! Отмени обед с главой “Росбензина!” И вот этот конвертик обратно верни...”
     Не представляется. И никому такое не представится.
     Зачем бумагу тратили?..
     Тратила, впрочем, не одна Администрация Президента — в мае Госдума с подачи СПС приняла в первом чтении похожий “Кодекс поведения госслужащих”. А теперь еще закон готовится: “О системе государственной службы”.
     Готовили документы тщательно. Изучали исторический опыт. В “Моральном кодексе строителя коммунизма” — “Добросовестный труд на благо общества”. В указе Путина: “Исполнять служебные обязанности добросовестно”.
     В кодексе: “Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни”. В указе: “Проявлять терпимость и уважение к обычаям и традициям народов России”.
     Но в кодексе, скажем, есть о “простоте и скромности в общественной и личной жизни”, а в указе нету. Теперь совсем бы анекдотично звучало...
     Ну ладно, Бог с ней, с мизантропией — явление привычное. Но вот с юридической точки зрения указ такой... как бы сказать... довольно туманный получился.
     Во-первых, кто такие — госслужащие?
     Тщательно покопавшись в законах, мы вычитали: это те, кто сидит на должностях категорий “Б” (например, глава президентской администрации) или “В”. А сам президент, премьер, министры, губернаторы и прочие “шишки” — это уже не госслужащие, а просто “лица, замещающие государственные должности категории “А”.
     И на них путинский указ вроде как не распространяется.
     Кстати, никакого закона — кроме лаконичной Конституции, конечно, — который бы регламентировал деятельность самого президента, его финансы и тэ дэ, в России и в проекте нет. Заикались было об этом горячие головы, да быстро поостыли...
     Во-вторых, как соблюсти прописанную в указе “политическую нейтральность”, к примеру, сотрудникам аппаратов депутатских фракций и групп Госдумы — а эти господа тоже, по букве закона, госслужащие? Эдак Зюганову придется всех сочувствующих сотрудничков выгонять и набирать жириновцев. А Владимиру Вольфычу — взамен — коммунистов.
     В-третьих, из шестнадцати пунктов указа аж три посвящены животрепещущей теме: “Чиновники и СМИ”. Туману — больше некуда. Даже не туман — смог, для журналистского обоняния очень неприятный.
     Президент рекомендует чиновникам “воздерживаться от публичных высказываний” про государственные органы, “если это не входит в должностные обязанности”. И еще: “Соблюдать установленные государственными органами правила публичных выступлений и предоставления служебной информации”. Знает какой-нибудь служака, не растерявший остатки совести, о безобразиях в своем ведомстве, но чтобы “капнуть” журналистам — ни-ни. Молчи, весь сор пусть в избе пылится...
     При этом указ все-таки не исключает содействия прессе. “В установленных законом случаях и порядке”.
     Если обратиться к Закону о СМИ, то противоречие выходит: по закону чиновники — и не только сотрудники пресс-служб — могут свободно выдавать сведения (не секретные, конечно) журналистам.
     Что тут для чиновника главнее — закон или указ? Поди реши...
     Сто тысяч одних курьеров бегут, разносят президентское слово по городам и весям.
     У чиновников же на это слово найдется свое. Помню, как-то задала вопрос одному губернатору: “А если убеждены, что ваш подчиненный ворует, но при этом хоть что-то делает? Ведь не выгоняете же?”
     “Не выгоняю. Пока не пойман — не вор”.
     Лучше, право, ловить, чем писать моральные кодексы...