Карты, деньги — 8 дублей
Остроумова и Ефремов спелись
На этой неделе классик отечественного кинематографа Михаил Козаков закончил съемки нового телефильма. Корреспонденты “МК” оказались единственными из пишущей братии, кто побывал на съемочной площадке.
Для съемок Козаков выбрал Киностудию имени Горького. В седьмом павильоне на фоне шикарных исторических декораций разворачиваются действия двухсерийной музыкальной комедии “Джокеръ”.
Собственно, для “Джокера” выбрана хорошо знакомая Козакову тема: произведение Сухово-Кобылина “Свадьба Кречинского”. С этим материалом Михал Михалыч работает уже третий раз. Первый заход закончился ничем, вторая попытка была более успешной и нашла воплощение на сцене Театра сатиры, где сегодня с неизменным успехом идет мюзикл “Игра”. И вот — третья версия. В отличие от “Игры” (кстати, первоначально картина должна была именоваться именно так) в “Джокере” — все новое: песни и романсы на музыку и стихи Александра Шевцова.
В фильме заняты Анатолий Равикович в роли Расплюева и Виктор Борцов в роли Муромского. Женские роли достались Ольге Остроумовой (Атуева) и молодой актрисе Сатиры Елене Подкаминской (Лидочка). Из молодых на площадке был замечен герой фильма “Звезда” Артем Семякин (Нелькин). “Средний возраст” поделили Михаил Ефремов (Кречинский) и мхатовский Игорь Верник (ростовщик Шприх). Кстати, Шприх — образ, созданный Козаковым искусственно. В нем соединены Бек из “Свадьбы Кречинского” и Шприх из лермонтовского “Маскарада”.
Фишкой фильма станет то, что на экране все поют. Даже Ефремов с Равиковичем, которых сложно представить в этой ипостаси. Но не пение было самой серьезной проблемой, а время. Его так не хватало, что Козаков задал бешеный, сумасшедший, нереальный темп. 24 съемочных дня для двухсерийной картины — это очень мало, мизер! Вдобавок съемки отягощались невиданной московской жарой. Кондиционеры гоняли горячий воздух, и после трехнедельного марафона актеры были порядком измучены. В момент нашего появления на площадке Козаков доснимал финал картины — арест Кречинского и его раскаяние.
— Камера готова? Мотор! Начали! — голос режиссера гремит на весь павильон.
Каждую сцену репетируют по нескольку раз, потом гонят несколько дублей. Благо позволяет техника — фильм снимается на “цифру”.
— Миша, прошу тебя, посмотри, как это делаю я, — обращается Козаков к Ефремову.
Ефремов же никак не может попасть в рисунок роли, задуманный Козаковым. Михал Михалыч поднимает руки к потолку, нервно дымит неизменной трубкой и что-то шепчет. Потом оборачивается к съемочной группе, подмигивает и улыбаясь говорит: “Он гениальный актер. Только Миша может сыграть так, как я это вижу. Просто сегодня у него не получается...” После восьми дублей удовлетворенный Козаков ставит точку: “Стоп. Снято”. Все с радостью на лицах расходятся на обед.
Интересно наблюдать, как интеллигентный Равикович, выйдя со съемочной площадки, тихонечко садится на стул и пьет чай. Потом внезапно обращается к первому встречному и начинает проговаривать текст. И не просто проговаривать, а вжившись в роль, на полном серьезе. Так, что мурашки бегут по спине.
И вот снова голос Козакова: “Я буду делать столько дублей, сколько мне надо. Не уговаривайте меня. Я прекрасно знаю, что должно быть на экране”. Михаил Михайлович как угорелый носится по площадке, что-то показывая и объясняя. Нервно раскуривает трубку, сидя у монитора, и в микрофон резко выражает свое неудовольствие. А если сцена удалась, он несколько раз подряд просматривает ее, заливаясь хохотом как ребенок.
Вскоре посмеемся и мы. Тем более что Козаков пообещал закончить монтаж и озвучку к ноябрю. А там и до премьеры недалеко.
Для съемок Козаков выбрал Киностудию имени Горького. В седьмом павильоне на фоне шикарных исторических декораций разворачиваются действия двухсерийной музыкальной комедии “Джокеръ”.
Собственно, для “Джокера” выбрана хорошо знакомая Козакову тема: произведение Сухово-Кобылина “Свадьба Кречинского”. С этим материалом Михал Михалыч работает уже третий раз. Первый заход закончился ничем, вторая попытка была более успешной и нашла воплощение на сцене Театра сатиры, где сегодня с неизменным успехом идет мюзикл “Игра”. И вот — третья версия. В отличие от “Игры” (кстати, первоначально картина должна была именоваться именно так) в “Джокере” — все новое: песни и романсы на музыку и стихи Александра Шевцова.
В фильме заняты Анатолий Равикович в роли Расплюева и Виктор Борцов в роли Муромского. Женские роли достались Ольге Остроумовой (Атуева) и молодой актрисе Сатиры Елене Подкаминской (Лидочка). Из молодых на площадке был замечен герой фильма “Звезда” Артем Семякин (Нелькин). “Средний возраст” поделили Михаил Ефремов (Кречинский) и мхатовский Игорь Верник (ростовщик Шприх). Кстати, Шприх — образ, созданный Козаковым искусственно. В нем соединены Бек из “Свадьбы Кречинского” и Шприх из лермонтовского “Маскарада”.
Фишкой фильма станет то, что на экране все поют. Даже Ефремов с Равиковичем, которых сложно представить в этой ипостаси. Но не пение было самой серьезной проблемой, а время. Его так не хватало, что Козаков задал бешеный, сумасшедший, нереальный темп. 24 съемочных дня для двухсерийной картины — это очень мало, мизер! Вдобавок съемки отягощались невиданной московской жарой. Кондиционеры гоняли горячий воздух, и после трехнедельного марафона актеры были порядком измучены. В момент нашего появления на площадке Козаков доснимал финал картины — арест Кречинского и его раскаяние.
— Камера готова? Мотор! Начали! — голос режиссера гремит на весь павильон.
Каждую сцену репетируют по нескольку раз, потом гонят несколько дублей. Благо позволяет техника — фильм снимается на “цифру”.
— Миша, прошу тебя, посмотри, как это делаю я, — обращается Козаков к Ефремову.
Ефремов же никак не может попасть в рисунок роли, задуманный Козаковым. Михал Михалыч поднимает руки к потолку, нервно дымит неизменной трубкой и что-то шепчет. Потом оборачивается к съемочной группе, подмигивает и улыбаясь говорит: “Он гениальный актер. Только Миша может сыграть так, как я это вижу. Просто сегодня у него не получается...” После восьми дублей удовлетворенный Козаков ставит точку: “Стоп. Снято”. Все с радостью на лицах расходятся на обед.
Интересно наблюдать, как интеллигентный Равикович, выйдя со съемочной площадки, тихонечко садится на стул и пьет чай. Потом внезапно обращается к первому встречному и начинает проговаривать текст. И не просто проговаривать, а вжившись в роль, на полном серьезе. Так, что мурашки бегут по спине.
И вот снова голос Козакова: “Я буду делать столько дублей, сколько мне надо. Не уговаривайте меня. Я прекрасно знаю, что должно быть на экране”. Михаил Михайлович как угорелый носится по площадке, что-то показывая и объясняя. Нервно раскуривает трубку, сидя у монитора, и в микрофон резко выражает свое неудовольствие. А если сцена удалась, он несколько раз подряд просматривает ее, заливаясь хохотом как ребенок.
Вскоре посмеемся и мы. Тем более что Козаков пообещал закончить монтаж и озвучку к ноябрю. А там и до премьеры недалеко.
Самое интересное
Что еще почитать
-
Эксперт объяснил, что произойдет с Израилем после ликвидация главы ХАМАС
-
Психолог объяснил, что делать с подростками, унизившими пожилую учительницу в Ростове
-
Российских туристов в Египте предупредили о новой опасности: «Лучше сидите в отеле»
-
В подмосковном гипермаркете подростки расстреляли пенсионера за призыв к порядку
-
Журналист «МК» стала жертвой банковских мошенников: рассказываем о новой схеме
В регионах
-
Похищенную под Рязанью школьницу родители жениха выбрали по фотографии
-
Цепляясь за жизнь: как маленькая девочка спасалась от подростка-изверга в деревне под Торопцем
-
В Ярославле на жд/вокзале Ярославль-Главный предотвращен теракт
Ярославль -
Задайте человеку всего 2 вопроса: найден простой способ выявить алкоголика
Рязань -
Фигуристка Александра Трусова сменила имидж
Рязань -
Прокуратура уличила руководство Режа в незаконном самопремировании
Екатеринбург