Стюардесса не верит, что все погибли

     Вчера, как только стало известно, что вторую, выжившую после страшного падения самолета, стюардессу Татьяну Моисееву перевели из реанимации в общую палату Склифа, ее отправился навестить корреспондент “МК”. На тумбочке стоял огромный букет из роз и ромашек, но хозяйки в палате не было...
     Оказывается, 41-летняя Татьяна вечером в понедельник почувствовала себя плохо. Хотя ее состояние оценивалось как “средней тяжести”. Пациентка была в сознании, и врачи не волновались насчет сотрясения мозга и перелома левого предплечья. По нашим данным, в ночь с понедельника на вторник у женщины обнаружили разрыв печени и экстренно прооперировали.
     Заместитель директора Института по лечебной работе НИИ Склифосовского Рябинин Владимир Александрович объяснил, что “никаких прогнозов никто не строит, организм человека не самолет, и его за два дня не починишь”.
     Медики говорят, что при падении с высоты 212 метров проблемы с внутренними органами не должны удивлять.
     Операция прошла удачно, тем не менее, как положено, во вторник больная находилась в реанимации. В институте нам объяснили, что потом Татьяну опять привезут в травму, “латать” предплечье, поскольку у нее сложный перелом, который придется крепить пластиной.
     А пока в ее палате соседки... отсыпаются. Накануне у Татьяны было много гостей, в палате все время суета и разговоры.
     — Я наслушалась Таниных рассказов так, что у меня полное ощущение, что я сама летела на том самолете, — говорит Лена, соседка Моисеевой по палате. Татьяна никак не может понять, что они с Ариной выжили, а остальные погибли.
     Татьяна говорила, что они с Ариной вместе и в Сочи купались, ожидая пассажиров своего чартера, а потом в 3-м салоне вместе с Олей Наумовой присели погонять кофейку. Сидели они, лялякали, а когда самолет на рулежку пошел, решили не пересаживаться ко всем в 1-й салон. Лететь-то всего час оставалось. Почти сразу самолет стало трясти. Арина положила голову на плечо Оле и тихо сказала, что их учили в случае нештатной ситуации наклониться и вжаться в кресло. А Татьяна попросила ее не пугать, уверяя, что все будет нормально... Болтанка усилилась, и Оля пошла посмотреть в иллюминатор, что случилось...
     По словам Лены, Татьяна увидела себя сложенной словно книжка посреди обломков. Она несколько раз теряла сознание, а потом возвращалась от криков Арины. Когда приходила в себя — принималась тоже орать, а что именно, вспомнить не может. Следом услышала взрывы, почувствовала запах гари и едкий дым — рядом огонь пожирал спасательный жилет.
     Бортпроводница в общей палате травматологии провела всего несколько часов. Но за это время ее посетило множество людей, журналисты, представители “Шереметьево”, медики, просто сочувствующие. Приходил и психолог, но ничего серьезного не нашел. Ночным поездом приехала мама, которая сейчас живет у родственницы в Пушкино. Татьяна даже поговорила с Ариной по телефону, женщины поздравили друг друга с новым днем рождения и договорились встретиться в Питере...
     — Вчера приходил муж Оли Наумовой, у которого осталась маленькая дочка, — рассказывают соседки Моисеевой по палате, — посмотрел грустно на больную и спрашивает, как же так получилось. Что ему Татьяна могла ответить...