Михаил Таль: Женские варианты

  Исполнилось десять лет, как от нас ушел самый веселый шахматный король Михаил Таль. Таль был всеобщим любимцем, вокруг него всегда царила атмосфера радушия и доброжелательности, он был неистощим на юмор и шутку. Именно с Талем связано наибольшее число веселых историй и баек. Чтобы записать смешной диалог, достаточно было задать ему какой-нибудь вопрос, на него следовал неожиданный и остроумный ответ, вот вам и новая “история”. Шахматные партии Таля всегда протекали с приключениями, были очень бурными. Бурной была и его личная жизнь.
    
     Михаила Таля было три официальные жены. Не уверен, правда, стоит ли учитывать представительницу славного города Тбилиси, бывшую в начале 70-х годов супругой Таля всего несколько дней. Оказалось, что девушка вышла замуж за гроссмейстера с единственной целью — отомстить своему другу-грузину, которого она много лет любила, но тот не отвечал ей взаимностью (как выяснилось, он просто сдерживал чувства). И хитрая девушка добилась своего: через два дня после ее свадьбы с Талем, состоявшейся в Тбилиси, гордый грузин, узнав о браке своей возлюбленной, примчался в гостиницу “Рустави”, нашел молодоженов и заявил, что, если красавица не будет принадлежать ему, он покончит с собой. Естественно, обманщица покинула гостиницу со страстным кавказцем, а Таль снова стал холостым. Это было его единственное поражение на личном фронте, и шахматный король не любил о нем вспоминать.
     Две другие жены Таля: первая — Салли и последняя — Ангелина, обе рижанки (хотя Салли провела детство в Литве, но затем перебралась в Юрмалу), обе принесли волшебнику шахмат наследников: Салли родила ему мальчика Геру в 1960-м, а Геля — девочку Жанну шестнадцать лет спустя. Обеим супругам Таль доставлял в жизни не только радости, но и огорчения. Однако это не мешало им любить этого светлого человека до конца его жизни. А Салли даже несколько лет назад издала книгу об истории ее любви с гением шахмат — “Элегия Михаила Таля”.
     Салли Ландау и Михаил Таль были эффектной парой. Они любили друг друга, но каждый вел жизнь независимую, самостоятельную, и поэтому их брак был обречен. Салли, как и ее родители, была актрисой — сначала Русского драматического театра в Вильнюсе, а затем известный режиссер Павел Хомский пригласил ее в рижский ТЮЗ. К тому же она была эстрадной певицей, выступала в популярном ансамбле Эдди Рознера, работала и с Раймондом Паулсом.
     У Салли были огненно-рыжие, золотые волосы и такого же цвета глаза. “Такие волосы бывают только у инопланетянок”, — сказал однажды Таль своей юной супруге. А в другой раз он признался Салли: “Жена Рембрандта Саския была такая же рыжая, как ты. Пусть и у меня будет моя маленькая Саська”. Так всю жизнь он и называл ее — Саськой...
     Словом, избранница Таля была чертовски хороша собой, ни один мужчина не оставался равнодушным, увидев ее. А Таль был любимцем Каиссы, да и всеобщим любимцем тоже. До него у актрисы было несколько серьезных увлечений, но после знакомства с шахматистом в новогоднюю ночь 31 декабря 1958 года жизнь изменилась. Будущий чемпион мира влюбился в Салли с первого взгляда и сделал все, чтобы красивая девушка стала его женой. В тот же вечер Таль, несмотря на физический ущерб — на правой руке у него было только три пальца, играл на фортепиано этюды Шопена, причем совсем недурно. Таль всегда возил с собой портрет Салли, она смеялась: “Как Алехин свою кошку”. Кстати, на турнире претендентов в Кюрасао этот портрет украл Бобби Фишер. “Хочу иметь 150 костюмов, три дома и жену, как у Таля”, — признался он.
     Но даже ради Таля красотка Салли не хотела жертвовать своей артистической карьерой, не покидала сцену. А вскоре обнаружилось, что Таль не однолюб. Певица была очень гордой и тоже легко нашла утешение на стороне. Шахматный король и его супруга ревновали друг друга, но менять свои привычки — прежде всего это относилось к Талю — не собирались.
     При этом чувства юмора они не теряли. Вот один смешной случай. В 1967 году Ботвинник написал жене Таля письмо, в котором выражал беспокойство о его здоровье и предлагал хотя бы на время перебраться в Москву, подлечиться в столичной больнице. Прочитав послание шахматного патриарха, Таль был серьезен лишь мгновение, а потом рассмеялся и объяснил Салли его суть:
     — Я все понял! — воскликнул он. — Ботвинник просто влюбился в тебя и хочет перетащить в Москву. Но сама посуди: стоит ли менять одного экс-чемпиона на другого?!
     Шутки шутками, но дело дошло до того, что Таль как-то привел очередную пассию в свой дом и занял с ней одну из комнат (во второй жили его родственники, а в третьей — Салли с сыном). Таль был гений, и близкие оправдывали этим его любые поступки, даже такие своеобразные. Правда, судьба этой девушки сложилась печально: она пыталась покончить с собой, а когда выжила, Таль ее оставил. Все это сильно влияло на Салли, и она порывалась уйти из дома, а возвращалась только благодаря матери Таля, которая относилась к ней как к своей дочери и умоляла остаться.
     Власти в советские времена сильно заботились о нравственности знаменитостей, и однажды Таля вызвали в ЦК партии и велели сделать выбор: или он вернется к жене, или официально разведется. Он сказал, что не потерпит вмешательства в свою личную жизнь, и в результате стал “невыездным”. Чтобы помочь сыну, мать Таля пошла на авантюру: уговорила Салли подать на фиктивный развод. После этого Таля пустили в межзональный турнир, но не успел он улететь, как заявление было аннулировано.
     По-настоящему развод состоялся только в 1972-м, перед той самой “грузинской историей”, что описана выше. Таким образом, мужем и женой Салли и Михаил были больше десяти лет, однако родными людьми оставались до самой кончины Таля — часто встречались в разных городах и странах, постоянно перезванивались. Таль любил, когда Салли пела ему песню “Я сказал тебе не все слова”. Он смеялся: “Наверное, и я сказал тебе в жизни не все слова”.
     В 1979-м, используя в качестве трамплина Израиль, Салли с сыном перебрались в Германию. Но без немецкого паспорта Гера не мог поступить в медицинский институт, и через год он решил вернуться в отчий дом, чтобы закончить образование. К тому же в Риге его ждала невеста, вскоре ставшая его женой. Таль, который безумно любил сына, приложил немало сил, чтобы добиться желанного разрешения (говорили, что ему пришлось дойти до самого Андропова). Тем не менее за два года до смерти отца Георгий снова уехал — на историческую родину в Израиль, где работает зубным врачом в Беер-Шеве. Он отец троих детей, причем младшая дочь Мишель названа в честь Таля, дома ее часто так и называют — Мишей...
     В конце 1981-го Салли вышла замуж за бельгийского ювелира Джо Крамарза, с которым в Антверпене ее познакомила подруга. Он был крупным знатоком часов, прежде всего шахматных, увлекался и самой игрой, причем его кумиром был Таль. И когда он узнал, что перед ним экс-жена шахматного короля, он был потрясен. Иногда Салли казалось, что Джо женился на ней только потому, что она прежде носила фамилию Таль...
     А вскоре Михаил и Джо подружились. Они часто общались в Европе на международных турнирах, где Таль играл, а Салли приезжала поболеть за него с новым мужем. Она была счастлива в новом браке, но спустя восемь лет Крамарз умер от рака. Правда, жене досталось наследство, и за будущее Салли можно было не тревожиться.
     Не так удачно сложилась судьба третьей жены Таля, Ангелины, на которой он женился вскоре после своего грузинского фиаско (познакомились они в рижском шахматном клубе). В отличие от Салли Геля целиком посвятила себя семье и некоторое время держала непредсказуемого мужа в ежовых рукавицах. Но шахматный король не мог усидеть в четырех стенах. Что поделаешь, Таль не был рожден для семейного очага.
     В конце концов Геля решила уехать в Германию, тем более что в Риге возникли проблемы: на квартиру, которую около сорока лет назад Талю подарило правительство Латвии, посягнул ее бывший владелец (разумеется, еще досоветского периода), и экс-чемпиону было предложено перебраться в более скромные апартаменты либо выкупить квартиру за 15 тысяч долларов. Но ведь Таль никогда не копил денег...
     Геля с дочкой Жанной поселились неподалеку от Кельна, в доме одного немецкого шахматиста, горячего поклонника Таля. Впрочем, все пути в шахматную Европу лежат через Германию, и Таль часто приезжал к жене и дочери, всячески поддерживал семью. А когда его не стало, для Гели наступили тяжкие времена, ее материальное положение сильно пошатнулось. Через пять месяцев умер и немецкий поклонник шахматного короля. Оказалось, что он завещал свой дом Талям. В сложившейся ситуации Геле разумно было его продать, но дом требовал серьезного ремонта. В запущенном состоянии никто не желал его приобретать, а привести его в надлежащий вид не хватало денег. Такой замкнутый круг.
     Одаренная Жанна училась музыке, но из-за недостатка средств Геле едва не пришлось забрать ее из школы. Чтобы прокормить себя и дочь, она не отказывалась от самой трудной работы. В результате Жанна успешно поступила в консерваторию в Бонне, в часе езды от матери. Впоследствии материальные дела матери и дочери улучшились. Жанна получила музыкальное образование, но переориентировалась на компьютеры. Геля хорошо овладела немецким и работает сразу в нескольких местах.
     О большинстве талевских подруг, скрашивавших его существование, можно сказать, что ими владела “одна, но пламенная страсть”. Поочередно они буквально преследовали гроссмейстера и редко упускали тот счастливый миг, когда их избранник получал солидный чек за победу в турнире. Они всегда оказывались тут как тут. Правда, случались и исключения.
     Когда-то Таль был увлечен циркачкой-акробаткой. Потом они расстались и не виделись много лет. Однажды девушка гастролировала с цирком в Сочи и перед очередным спектаклем решила немного поплескаться в море. Заплыв метров на двадцать, она вдруг заметила на берегу Таля.
     — Миша, я здесь! — крикнула она. — Иди ко мне!
     Таль обрадовался и ринулся навстречу циркачке. Но море в тот день штормило, и, сделав несколько шагов, Таль взмахнул руками и скрылся под водой. Девушка смертельно перепугалась и изо всех сил стала звать на помощь: “Быстрее сюда! Таль тонет!” Плавающие неподалеку мужчины нырнули поглубже и вмиг вытащили тонущего человека. Гроссмейстер немного хлебнул воды, но быстро пришел в себя. Случайные спасатели не поверили своим глазам: “Смотрите, и правда Таль...”. Наконец он встретился взглядом со своей подругой и улыбнулся:
     — Как я рад тебя видеть!
     — Мишенька, милый, зачем же ты вошел в такое неспокойное море, если не умеешь плавать?
     — Дорогая, но ты же позвала меня...
     Несколько лет продолжался роман Таля с сексапильной актрисой Ларисой Соболевской. Однажды КГБ даже использовал красотку в своих профессиональных интересах. Все было как в кино: Ларису отправили за границу, и в нужном месте у нее якобы сломался автомобиль. “Случайно” проезжавший мимо американский полковник остановился, чтобы помочь эффектной женщине. А вскоре ее муж (скорее всего подставной) застал иностранца на месте “преступления” в собственной спальне. В результате тот вынужден был стать шпионом и работать на нашу разведку. Интересно, знал ли он, что пострадал из-за дамы, которой долгое время увлекался шахматный король?!
     В начале 90-х с Талем неотлучно находилась ленинградка по имени Марина. Ко многим приключениям Таля на любовном фронте его друзья (а кто не считал себя его другом?!) относились снисходительно, но Марина, кажется, вызывала всеобщий протест. Да, вкусы и пристрастия гения шахмат иногда удивляли всех. Однако в трагические месяцы 1992-го Марина вела себя безукоризненно, берегла и спасала больного Таля, а в последние дни взяла на себя самые трудные обязанности, с которыми не справилась бы ни одна медсестра. После смерти любимого человека она вышла замуж и родила сына, которого, естественно, назвала Мишей. И почти сразу же после родов покинула своего мужа. Больше он ей не был нужен: теперь у нее снова появился Мишенька, в нем и сосредоточился весь смысл ее жизни. Эта история настолько трогательна, что похожа на святочный рассказ.
     Таль умер 28 июня 1992 года в одной из московских больниц. Марина была единственной женщиной, находившейся рядом с ним в его последние минуты. А прилетевшая в это же утро из Кельна Геля металась по Москве в поисках лекарств, которые уже не могли помочь. (О том, что ее мужу совсем плохо, ей сообщили лишь за два дня до его смерти.) У Георгия возникли какие-то осложнения с визой, и он появился в Москве спустя три часа после смерти отца. Гера позвонил матери, которая не сразу поверила в случившееся. Салли поняла, что в эти дни тоже должна быть рядом с Михаилом, и немедленно вылетела. Похороны состоялись в Риге, куда перевезли гроб с телом Таля. Так обе жены Таля — и первая, и последняя — оказались вместе, обе у себя на родине. Марины при этом, естественно, не было...
     Однажды, когда Салли и Михаил были еще молодыми, Таль пошутил: “Если я когда-нибудь умру, то памятник на мою могилу придется ставить тебе”. Поразительно, но все получилось именно так, как он предсказал. Вернувшись через шесть лет после смерти Миши в Ригу и посетив еврейское кладбище, Салли пришла в ужас: на месте могилы Таля, кроме горстки земли, ничего не было. “Куда же делись его многочисленные друзья, ведь многие из них давно разбогатели?” — с горечью подумала она. И в 1998 году именно Салли поставила наконец памятник гению шахмат.