Темпы российского роста ВВП явно замедляются. Это раздражает президента, и он призывает набрать обороты. С какой скоростью нам двигаться? Какие ориентиры выбирает страна? За каким лидером мы следуем? Об этом размышляют Павел ТЕПЛУХИН, президент «Управляющей компании «Тройка Диалог», кандидат экономических наук, и Кристофер УИФЕР, руководитель аналитического управления ИК «Тройка Диалог».
Впервые на Португалию как ориентир экономической политики Владимир Путин обратил внимание в декабре 1999 года. Тогда, еще будучи премьером, он подметил, что российской экономике нужно расти на 8% в год в течение 15 лет, чтобы по размеру ВВП на душу населения догнать португальскую. Теперь, в 2002 году, когда возникла опасность замедления экономического роста, Владимир Путин, уже президент, выступил с речью похожего содержания, подтвердив неизменность экономических ориентиров. Отчасти фундамент для достижения высоких темпов роста заложен, но насколько вероятно, что России удастся догнать и тем более перегнать Португалию?
Слово президента
В заявлении конца 1999 года Владимир Путин призывал дать экономике новое направление. Он досадовал на сокращение внутренних инвестиций в промышленность и отмечал, что иностранные инвесторы не торопятся вкладывать деньги в Россию. Путин признал, что производительность труда в реальном секторе экономики очень низка, что российская промышленность неконкурентоспособна и что оборудование российских предприятий устарело. Путин открыто заявил, что восстановление экономики без участия иностранного капитала будет долгим и трудным, а Россия не может себе позволить медленное возрождение, следовательно, ей необходимо сделать все для того, чтобы привлечь иностранный капитал.
Затем он перечислил задачи, которые нужно решить для создания предпосылок быстрого роста. Сюда входили борьба с коррупцией в государственных органах, совершенствование и упрощение бюрократических процедур и повышение ответственности чиновников, укрепление судебной системы. Президент призывал отказаться от мелочного государственного регулирования экономики и рынков, не допустить возврата к плановой экономике и вообще создать благоприятные условия для привлечения иностранных инвестиций. В ближайшие планы страны входило: стимулирование роста высокотехнологичных секторов народного хозяйства, увеличение экспортного потенциала топливной и иных сырьевых отраслей, создание действенной финансовой системы, включая налоговую реформу, отказ от бартера и реформу банковской системы, дальнейшая интеграция России в международные экономические организации.
В этом году в послании Федеральному собранию Путин вновь призвал к ограничению бюрократического вмешательства в экономику, улучшению банковской инфраструктуры и искоренению коррупции. Он также повторил слова о необходимости создать климат, привлекательный для иностранных инвестиций, и стимулировать рост малого и среднего бизнеса.
Как дела в экономике?
На этот вопрос можно ответить так: в последние два года было положено неплохое начало, но теперь темпы реформ необходимо ускорить, особенно в том, что касается расширения экономики и ослабления ее зависимости от нефти и иных сырьевых товаров. Главная проблема в том, что, хотя норма сбережения составляет довольно высокие 33%, сбережения по сути не инвестируются в экономику (за исключением нефтяной отрасли), а прямые иностранные инвестиции очень малы. Мелкий и средний бизнес создает только около 10% внутреннего продукта, тогда как в уравновешенной экономике этот показатель составляет 30%.
Если исходить из этих данных, две ключевые задачи – привлечение иностранного капитала и диверсификация экономики для ослабления ее зависимости от нефти и газа – не решены и едва ли будут решены в ближайшие годы.
Путин открыто потребовал от правительства более деятельно искать новые пути повышения темпов устойчивого экономического роста. Из заявлений, сделанных позднее премьер-министром, а также министрами финансов и экономики, ясно, что правительство станет уделять больше внимания борьбе с бюрократией и вмешательством органов власти в работу малого и среднего бизнеса, а также сосредоточится на дальнейшей реформе налоговой системы: она остается излишне сложной, а ставки налогов – чересчур высокими. В президентском послании говорится, что мелкие предприятия должны быть свободны от инспекций в течение, по крайней мере, первых трех лет своей деятельности.
Что касается экономического роста, то 8% удалось добиться только в 2000 году, в прошлом же году он составил 5,3%, а в нынешнем, по прогнозам, снизится до 3,5–4,0%. Более того, рост экономики без учета нефтяной промышленности составил в среднем 3,5%, так что высокие цифры 2000 и 2001 годов объясняются лишь резким ростом поступлений от экспорта нефти.
Динамика промышленного производства в целом повторяет поведение ВВП: если в 2000 году выпуск промышленной продукции вырос на 11%, то в нынешнем он, по прогнозам, увеличится только на 3%. Более того, в январе и феврале объемы промышленного производства были всего на 2% выше, чем в те же месяцы прошлого года. В марте рост был большим, однако это связано, по-видимому, лишь с увеличением объема добычи нефти, тогда как в остальном экономика по-прежнему буксует – ей вредит укрепление рубля, которое повысило привлекательность импорта и привело к инвестиционному голоду во всех отраслях, кроме нефтяной. Наконец, сказывается и снижение спроса на товары российского экспорта.
Эти цифры намного ниже первоначальных прогнозов президента, который поэтому требует от правительства найти способы ускорить рост экономики.
Так в чем же план?
План президента вкратце таков: в первые четыре года своего пребывания у власти уничтожить прежние порядки, плодящие коррупцию или доказавшие свою неэффективность, и создать условия для осуществления первоначального долгосрочного плана Германа Грефа.
Это значит, что до конца первого срока президентского правления Путина должна быть подготовлена законодательная база для основных реформ: налоговой, пенсионной, банковской и судебной; сами эти реформы должны начаться, а бюрократия и неоправданные законодательные ограничения, затрудняющие диверсификацию экономики, должны быть устранены.
Это означает, кроме того, и создание бюджетной «подушки безопасности» путем увеличения объемов экспорта нефти. Это важнейшая составляющая плана Грефа и одна из основных причин, по которым Россия не хочет и не может сократить добычу и экспорт нефти в угоду ОПЕК. Кризис 1998 года произошел отчасти потому, что доходы российского бюджета слишком зависели от цены нефти, а при довольно скромных объемах ее экспорта падение цен на мировом нефтяном рынке в 1997–1998 годах стало роковым. Еще в конце 1999 года Путин, тогда премьер-министр, заявил, что это не должно повториться. А чтобы это не повторилось, необходимо за счет высоких объемов экспорта создать надежный источник бюджетных поступлений, на которые можно затем опереться при решении задачи расширения экономической базы. Иными словами, когда значительная часть бюджетных доходов будет «гарантирована», Россия сможет пойти на более смелые шаги, необходимые для стимулирования роста инвестиций.
Зимой 2001 года Путин собрал олигархов в Кремле и предупредил их, что они должны быть готовы принять на себя тяжелую ответственность, если хотят и впредь пользоваться преимуществами работы на свободном рынке без чрезмерного государственного вмешательства: судьба России и ее народа в их руках. Под впечатлением слов Путина некоторые из руководителей крупнейших нефтяных компаний заявили, что капиталовложения в отрасль могут увеличиться до $20 млрд. в год.
Спустя месяц в Сургуте Путин выразился еще яснее, заявив, что нефтегазовая отрасль исключительно важна для расширения сотрудничества России с европейскими и другими странами, что Россия продолжит увеличивать свой нефтегазовый потенциал, повышая добычу и экспортируя добытое сырье, и что, следовательно, всякие попытки ограничить экспорт продукции ТЭК необходимо пресекать.
По нашим прогнозам, добыча и экспорт будут расти такими темпами, что Россия сможет получить сбалансированный бюджет и рост ВВП на 3,0–3,5% уже при цене Urals $16 за баррель в 2004 году и $14 за баррель в 2006-м. Наши расчеты предполагают, что государственный долг будет обслуживаться полностью, а бюджетные расходы в 2003–2006 годах будут равны расходам 2002 года с поправкой на инфляцию.
Снижение расходов на обслуживание долга на $1 млрд в год приводит к уменьшению на $1 за баррель минимальной цены нефти, при которой бюджет оказывается бездефицитным.
Снижающийся риск
Высокие цены на сырье и стойкая приверженность российского президента делу реформ дают рейтинговым агентствам основание раз за разом повышать суверенный рейтинг России. Он еще недотягивает до «инвестиционного», но неуклонно приближается к нему. Недавно Moody’s пересмотрело прогноз рейтинга России со стабильного на положительный. Это знак, что грядут новые повышения.
Когда Борис Ельцин передал власть Путину 31 декабря 1999 года, доходность российской еврооблигации с погашением в 2007 году составляла почти 22% – выше, чем у какой-либо другой семилетней облигации развивающейся страны. Сегодня доходность «Россия-07» равна только 8,3% и продолжает снижаться.
Всего три года назад Россия казалась инвесторам безнадежным партнером. Теперь же с нею, как показывает доходность облигаций, участники рынка связывают меньший риск, чем с Бразилией и ЮАР. Более того, в отношении риска Россия приближается к Мексике!
В чем опасность?
Инвесторы очень положительно отнеслись к тому, что Путин подтвердил свою приверженность делу реформ и стремление найти способы повысить экономический рост.
Если у инвесторов возникнет опасение, что экономический рост в ближайшие десять лет не превысит 3,0–3,5% в год, они могут изменить свои прогнозы прибыли российских компаний.
Показатели промышленного производства говорят о том, что рост экономики замедляется отчасти из-за увеличения реальной стоимости рубля, отчасти из-за снижения спроса на товары российского экспорта. Есть у российской промышленности и еще два бича – низкая эффективность и недостаток мощностей.
Прямые иностранные инвестиции мизерны, а капиталовложения из нефтяной промышленности, где деньги есть, в другие отрасли и вовсе близки к нулю. Между тем, чтобы достичь существенно более высоких темпов роста, необходимо обновлять производственные фонды и увеличивать мощности и в других отраслях экономики. Известно, что правительство хотело бы увеличить налоговое бремя нефтяных компаний, чтобы хоть так вызвать межотраслевое переливание капиталов, но пока нефтяное лобби, похоже, сильнее правительства.
Хотя доходы от продажи нефти составляют лишь треть экспортной выручки, именно они являются фактором, определяющим, растут экспортные поступления или уменьшаются и что происходит с золотовалютными резервами. Как доказала первая половина 2001 года, слишком дорогая нефть тоже не благо, поскольку российская экономика не справляется с притоком валюты, рубль чрезмерно укрепляется, а инфляция растет. Идеальная цена Urals для России – $23 за баррель.
Сильный рубль и быстрый рост цен в прошлом году нанесли серьезный ущерб экономике. Чтобы создать благоприятный инвестиционный климат, необходимо жестче контролировать обменный курс и инфляцию, для которых размер выручки от экспорта нефти – ключевой фактор.
Вступление в ВТО может быть болезненным. Ясно, что России было бы выгодно присоединиться к этой организации (договорившись о семилетнем льготном сроке для приведения своих законов, правил и норм в соответствие с ее требованиями), но крупные промышленные группы открыто возражают против быстрого вступления.
Когда же Россия
догонит Португалию?
Последние 15 лет португальская экономика растет на 3,3% в год. В последние пять лет рост составлял 3,5% в год, а инфляция – около 3%. Разумно предположить, что в будущем темпы экономического роста Португалии будут равны 2% в год – прогнозируемое среднее по Европейскому cоюзу. В 2001 году ВВП на душу населения в Португалии составил $11380.
Если российская экономика будет расти только на 4% в год, а инфляция, снижаясь, через 10 лет достигнет среднего уровня по ЕС, то ВВП на душу населения в России сравняется с текущим португальским показателем к 2020 году. Догнать же Португалию при таких темпах роста России удастся только к 2065 году.
При средних темпах роста 6% в год российский ВВП на душу населения станет равным нынешнему португальскому в 2015 году. Россия настигнет Португалию в 2030-м.
Наконец, при годовом росте экономики на 8% душевой ВВП в России станет таким же, как в сегодняшней Португалии, уже к 2012 году, и догнать Португалию по этому показателю Россия сможет около 2022 года. И это при том, что Португалия – далеко не лидер экономического роста.