Александр Акопов: В рамках приличия

  Александр Акопов — генеральный директор РТР. На госканале почти пять лет. “Так долго не живут” — его слова. Это черный ТВ- юмор и чистая правда. А еще Акопов страдает за любовь к “Аншлагу” и “Моей семье”, грудью защищая их от упреков злобной интеллигенции.
    
     — После дефолта 98-го люди дружно покидали РТР, объясняя это сильной финансовой недостаточностью. Сейчас все бегут к вам. У госканала появились деньги?
     — Все очень просто. Из госбюджета мы имеем только 6 процентов своих доходов. Все остальное мы получаем от рекламы. Сейчас наше положение в сфере финансовых интересов вполне устойчивое, нас стабильно смотрит 20 процентов аудитории. И материальные условия у нас теперь не хуже, чем на других каналах.
     — А может быть, дело не только в экономике, но и в политике? Ведь новая власть очень любит РТР.
     — Многим кажется, что раз государственная, значит — стабильная и надежная. А фактически мы коммерческий канал.
     — То есть вы немножко беременны: зарабатываете на рекламе, но, когда надо, государство всегда прикроет.
     — Мы ощущаем на себе нашу принадлежность к государству очень слабо. И никто нам не диктует, как жить. Участие государства сказывается лишь тогда, когда мы получаем грант на какие-то общественно важные проекты. Например, “Папа, мама, я — спортивная семья” или “Спокойной ночи, малыши!”. Три года назад мы запустили молодежный сериал “Простые истины”, совсем невыгодный коммерчески, но мы это делаем, потому что так мы понимаем свою миссию государственного, а на самом деле общественного канала.
     — Значит вы работаете себе в убыток?
     — Зачем же? Да, мы ставим “Спокойной ночи, малыши!”, дорогой проект, но тут же запустим дешевый аргентинский сериал. Вот так и крутимся.
     — Похоже, Счетная палата вас больше не беспокоит?
     — А это как прилив и отлив — вещь регулярная. Это же естественный интерес государства к своей собственности. Хотя я точно знаю, что более экономически эффективной структуры, чем РТР, на нашем телевизионном рынке не существует. Затраты на единицу зрительской аудитории у нас самые низкие по всему российскому рынку.
     — Вас не смущает, что РТР называют “вечно вторым”. Вы всегда по рейтингам уступали ОРТ?
     — Во-первых, мы вторые далеко не везде и не всегда. Наши женские сериалы имеют высокие рейтинги в прайм-тайм. Наша аналитическая программа Жени Ревенко успешная среди всех каналов. Да, по общему объему мы на втором месте после ОРТ, потому что четыре часа в день на нашей частоте вещают местные станции. Догнать ОРТ, имея эти региональные включения, мы не можем, но в какие-то промежутки времени мы их опережаем и делаем это с удовольствием. Например, в Новый год.
     — Может, все дело в том, что Алла Борисовна бойкотирует ваших главных конкурентов?
     — Алла Борисовна, к счастью, имеет возможность выбирать. Она выбирает нас. Мы очень рады.
     — Вы знаете, за что вас критикуют больше всего интеллектуалы?
     — За “Мою семью” и “Аншлаг”. Я совершенно не собираюсь оправдываться. Люди, решающие дифференциальные уравнения и разбирающиеся в тонкостях кхмерского искусства, оказываются абсолютно беспомощными в личной жизни. Когда они говорят: “Я не смотрю “Мою семью”, — это самое большое лицемерие. Смотрят, да еще как. Одним пролетариатом или провинцией здесь не обходится.
     — Точно так же многие говорили про “За стеклом”. Но вам такую программу делать не нужно, достаточно “Моей семьи”.
     — “Моя семья” находится все-таки в рамках приличия, а “За стеклом” — извините... Эта грань очень тонкая, и каждый канал сам решает для себя эту проблему.
     — Когда вы показываете в милицейском сериале бомжей и наркоманов, разве это не беспредел с вашей стороны?
     — Дело в том, что право на оперативную съемку органы МВД имеют во всех случаях. Наша идея заключалась в том, чтобы повысить качество этой съемки и при условии получения разрешения участников съемки это показать.
     — А про беды нормальных людей вы будете говорить?
     — Скоро у нас выйдет программа “Окна”. Люди, попавшие в беду, будут публично отстаивать свою точку зрения и публично просить о помощи. А ТВ будет им в этом помогать.
     — Значит, правы те, кто говорит, что правосудие у нас есть только по ТВ.
     — Правосудие есть и в жизни. Недавно я сам в этом убедился, выиграв судебный процесс, который длился 8 лет.
     — Вы согласны, что по игровым программам вы проигрываете почти всем каналам?
     — Игр у нас мало — это правда, это наш недостаток, и я это честно признаю. Мы упустили интерес зрителей к играм. Это моя личная ошибка. 4—5 лет назад наблюдалось резкое падение интереса зрителей к подобным программам, но вскоре все поменялось. Поэтому в сентябре мы выпустим новые игровые программы.
     — С кинопоказом у вас все в порядке?
     — Мы на правильном пути и наступаем по всем жанрам, чего не делают наши конкуренты. Но сегодня на первом месте у нас мелодрама, и здесь мы явные лидеры.
     — Зато “Маросейка” у вас провалилась, хотя этим сериалом вы хотели утереть нос “Ментам”.
     — Нет, такой задачи не было. Может быть, в “Маросейке” характеры основных героев были менее яркими, чем у ментов. Но это крепкий детектив, и операторски снято блестяще.
     — На РТР больше всего детских программ, но все равно это несчастные 6 процентов от эфира.
     — На Западе есть специализированные детские каналы. На общедоступных каналах детских передач там еще меньше. А у нас студии Горького и “Союзмультфильма” уже не существует. Мы стараемся как можем. Для “Спокойной ночи, малыши!” РТР будет специально производить мультфильмы.
     — Теперь о спорте. Матчи чемпионата России по футболу теперь будут показывать только по РТР?
     — В основном. Мы подписали эксклюзивный трехлетний договор, который готовили два с половиной года.
     — Вы не будете показывать футбол начиная с середины второго тайма, как в прошлом году?
     — Есть четкий договор: матчи по выходным будут начинаться в 16 часов, в будни — в 17. Да, время начала игр диктует ТВ, но так происходит во всем мире. Когда мы поймем, что наш футбол может конкурировать с сериалами, тогда мы сами будем умолять футбольную федерацию отдать нам права на трансляцию и поставим все матчи в прайм-тайм. Но пока этого не происходит. А чтобы футбол стал конкурентом сериалам, нужна простая вещь: 22 камеры, из которых две — летающие, одна бегущая вдоль футбольного поля, микрофоны, чтобы был слышен стук мяча и видны все эмоции. И еще линзы, 75-кратные объективы, каждый из которых стоит по 250 тыс. долларов. Если мы будем стараться показывать красивые трансляции, драму футбола, то ребята пойдут в спортшколы, появятся великие футболисты и страна дойдет до финала чемпионата мира.
     — Из Кремля теперь нас учат заниматься спортом. Значит, скоро на РТР мы увидим сеансы производственной гимнастики?
     — Это все кампанейщина, которая всегда носит временный характер. Мы и раньше занимались спортом без всяких указаний сверху. А программа “Папа, мама, я — спортивная семья” выходит уже десять лет, то есть еще до Путина и всех указаний сверху.