Елену Спахову и ее мужа, ожидавших, когда пригласят в зал, не заметить было невозможно. Она — обычная с виду женщина, крупного сложения. Он — с короткой стрижкой ежиком, высокий, мощный. Друг другу под стать, говорят о таких. Выглядели они очень сплоченными. «Прямо команда», — подумалось. Пробегавший по лестнице мужчина, как и супруги, средних лет, расставил все точки над «i».
«Держись, десантник», — бросил он мужу Елены.
В зале они так же дружно уселись на первый ряд — плечо к плечу.
Первым суд допрашивал Александра Сивых, заместителя начальника отдела полиции Истринского района. Гособвинитель попросил полицейского рассказать об обстоятельствах задержания Спаховой.
По словам свидетеля, сотрудникам уголовного розыска поступила оперативная информация о том, что в Павловской Слободе проживает семья из трех человек и там есть мальчик — вероятно, тот, который разыскивается. Сивых тогда лично выезжал на место.
— Мы попросили документы на ребенка, Спахова не смогла их предоставить, — рассказывал полицейский. — Мы предложили проехать в отдел. Спахова находилась дома с ребенком одна, мы понимали, что она его растила и относилась к нему как к родному, дома мы ее не спрашивали, похищала она его или нет. А в отделе она сама сказала, что похитила его...
— Спахова искала документы на ребенка или делала вид, что искала? — строго спросил прокурор.
— Я думаю, что для нее эта ситуация была стрессовой, не думаю, что она часто сталкивалась с полицейскими, — рассказывал полицейский, явно сочувствуя подсудимой и потому, наверное, тщательно подбирая слова. — Она лазила по шкафам, искала документы... но они так и не были предоставлены.
— В какой момент была написана явка с повинной?
— В отделении она все рассказала и сказала, что супругу она об этом не говорила, ему она сказала, что родила ребенка и он какое-то время находился на излечении.
На вопрос адвоката Спаховой, кто оформлял изъятие ребенка, Сивых тоже не смог ответить и был отпущен судьей.
Инспектор по делам несовершеннолетних Светлана Садовская рассказала, что ей было дано указание от начальства «перенести этого ребенка в Следственный комитет», который располагается рядом. Она отнесла малыша, а вот составлялся ли какой-то документ на его изъятие у Спаховой, свидетель не помнит.
После полицейских суд допросил двух медсестер, которые в день похищения мальчика работали в детском отделении дедовской больницы.
— В мою смену пропал Матвей, — рассказала одна свидетельница. — Он лежал во второй палате, там лежала еще маленькая девочка. В 12 часов мне показалось, что в палате, где лежал Матвей, заплакал ребенок. Я заглянула, все нормально. Потом настала пора кормить, но было тихо, никто не плакал, я сказала напарнице, что надо будить ребенка. Мы зашли, кроватка была пустая, а одеялко лежало как-то неестественно, домиком. Мы подумали, что он сполз как-то под одеялко, но его там не оказалось. Мы побежали к завотделением...
Вторая медсестра рассказала также, что палата, где лежал Матвей, была предназначена только для грудничков.
— Дети находились в больнице по соцпоказаниям, поступили через опеку, не болели на тот момент. У нас они находятся до тех пор, пока мы не проведем им все исследования, а потом их направляют в дом малютки, — ответила свидетельница на вопрос прокурора, почему Матвей находился в больнице.
— Как посторонний проник? — спросил он медсестру.
— На тот момент у нас не было поста охраны и плохо закрывалась дверь, только на задвижку. Эта палата еще и впереди поста находится, мимо нее все проходят.
— Нахождение посторонних в отделении разрешается? — спросил прокурор.
— Мы спрашиваем. Если кто с направлением, проводим в приемный покой, если говорят «к доктору», мы зовем доктора на собеседование, — ответила свидетельница.
На следующем заседании суд планирует допросить и других свидетелей по делу.