Говорят, нынешнюю деревню не раскачать: мол, ей все до лампочки. Чтобы изменить точку зрения, надо доехать до Арнеева, благо туда рейсовый автобус из Серпухова ходит регулярно — каких-то 11 километров, и вот вы уже в самом центре деревни, у двух трехэтажек, выстроенных здесь в эпоху ну очень развитого социализма, то есть в конце семидесятых годов прошлого столетия. Здесь и собирается местный люд, случись какое событие: покучковаться, мнениями обменяться.
По факту пересохших кранов тусовка получилась сколь многочисленная, столь и шумная. На призыв инициативной группы провести деревенский сход откликнулось практически все взрослое население Арнеева. Дачники, особенно круглогодично живущие здесь, тоже присоединились. Накануне письма-приглашения были разосланы коммунальщикам, в Серпуховскую районную администрацию, депутатам местного и районного советов, в областное правительство. Путина пригласить не решились, но письмо с жалобой на свое житье-бытье ему отправили.
Так что случилось? Воды в трубах не стало еще по весне. Народ пошел по инстанциям. Местные мужики, сами не лыком шитые, легко диагноз поставили: засорилась скважина, из которой запитана деревня. Приехавшие из района специалисты с их выводами согласились, скважину почистили, оборудование на ней подкрутили, подправили. Вроде бы вода пошла. Но с огромными перебоями. Народ потянулся с ведрами на уличные водоразборные колонки, где живительная влага хоть струйкой, но лилась.
— Но их две на всю деревню. Дачники как подъедут со столитровыми бочками… Я слышала, в какой-то подмосковной деревне схожая проблема была, так там талоны на воду ввели. Мы тоже на такую меру согласны, — растолковывала главе Данковского сельского поселения Николаю Михайлину одна из местных жительниц. Тот не возражал. Только просил, чтобы сначала всей деревней это обсудили.
Тем временем толпа наседала на заместителя главы районной администрации Сергея Плетушкова, требуя от него четкого расклада по ликвидации проблемы. И поодиночке, и хором народ разъяснял чиновнику всю бедственность своего положения. С приходом осени включили котельную. Худо-бедно систему запитали. На это воды еще хватило. Зато краны в домах высохли уже окончательно и бесповоротно.
— Летом не было горячей воды, а теперь — холодной, — обреченно машет рукой Людмила Сидорова, одна из жительниц многострадальной трехэтажки, в которой воды в кранах давно нет.
— Горячую воду иной раз мы прямо из батарей отопления сливаем. Приходится! Надо и белье постирать, и детей помыть, и самим хоть лицо ополоснуть… Кто на машинах в Серпухов на работу ездит, те в селе Бутурлино из колонок воду в канистры наливают и домой везут — ведь если покупной пользоваться, без штанов можно остаться…
После того как Плетушков, повысив голос, попытался спихнуть проблему на самих деревенских жителей, толпа не на шутку расшумелась. По логике чиновника, деревня, в которой далеко не все расплачиваются за коммунальные услуги, сама себя лишила возможности обзавестись новой скважиной: вы, мол, плохо платите, вот и денег на нее нет. Толпа заявила резонно, что нельзя же всех — а детей в первую голову — наказывать из-за должников. С ними — отдельный разговор.
Но в чем-то г-н Плетушков прав — скважина явно обмелела, нужно бурить новую. Денег нет. Их в Серпуховском районе катастрофически не хватает. И хотя он один из самых успешных в Подмосковье в области инвестиций, даже в эти сложные годы умудряющийся наращивать доходную часть бюджета, распоряжаться заработанными деньгами не может. Почти все они уходят в бюджеты высших уровней.
— Я бы раньше эту скважину сам пробурил, то есть не лично, а за деньги бюджета местного поселения. Но я их теперь практически не вижу. Все вопросы, связанные с водоснабжением, с внесением изменений в закон о местном самоуправлении, — не моя юрисдикция, — поясняет и Михайлин, давно уставший от этой неразберихи.
После долгих дебатов и споров народ выбил-таки у чиновников обещание, что новая скважина даст воду уже к концу ноября. Но народный сход тут же выставил ультиматум: если деревню опять обманут, ее жители перекроют 1 декабря федеральную трассу «Крым», до которой три километра. По местным меркам это не расстояние.