— Вот смотрите, здесь я рисую фломастером, и на бумаге под пленкой никакого отпечатка. А тут, — Сергей Федоренко, начальник участка ускорительного комплекса «Бета», проводит линии на соседней пленке и приподнимает ее, — на бумаге остались мои «художества». Пленка содержит нанопоры, невидимые глазу, в одном квадратном сантиметре до миллиарда таких отверстий...
Еще три года назад здесь был густой лес и в свободной экономической зоне «Дубна» только вынашивались дерзкие научные планы. Если удастся смонтировать ускоритель тяжелых ионов и если специалисты отработают технологию, то вот с помощью этого «сита» на пленке, в которую в магазинах заворачивают колбасу или сыр, можно будет чистить кровь от патогенных веществ. Вредные примеси, накопившиеся за годы жизни, удалять, а чистую кровь вновь закачивать в организм. Пациент после такой процедуры становится как новенький.
Было это, повторяю, три года назад, и при обсуждении бизнес-плана ученых очень часто звучало «если». Если найдутся инвестиции для эксперимента, если удастся собрать циклотрон, если расчеты окажутся правильными... В общем, фактики в мире галактики.
Но сегодня в «Дубне» уже выдают на-гора 1 млн квадратных метров драгоценной для медицины пленки в год. И для проведения плазмафереза (так называется операция) ее не хватает. Хотя для тех, кому за сорок, врачи настоятельно рекомендуют «почистить» кровь от холестериновых бляшек и прочих вредных примесей. Ведь не очень благополучный состав крови, как заверяют медики, вызывает около сотни разных хворей.
■ ■ ■
Как мы уже сказали, у технико-инновационного центра «Дубна» много имен. Но лет семь-восемь назад еще больше от него было ожиданий: разрабатывать и внедрять в производство такие инновационные проекты, наукоемкие технологии, от которых мир ахнул бы, а отечественная экономика, само собой, стала получать прибыль, отдачу.
Никто точно не знал: получится проект или так и останется в числе прожектов.
Организаторам первой в России Кремниевой долины долго не давали покоя лавры Стэнфордского университета, который лет семьдесят назад, испытывая большие экономические трудности, стал сдавать в аренду собственные площадки ученым-энтузиастам. Так, буквально на пятачках, «на коленке», зародились транзисторы и пр., и пр., и пр.
Между сегодняшней Россией и Стэнфордом той поры много общего. Нам тоже экономически тяжело, может, даже потяжелее, чем Стэнфорду. Хотя и у нас есть разработки с хеппи-эндом. В той же Дубне в начале 90-х годов прошлого века от одного из НИИ откололось шесть человек, которые решили создать свой бизнес — производство радиометрических приборов. Тема была животрепещущая, в то время вся страна сходила с ума от цен в магазинах и от защиты экологии. Приборов дубнинские первопроходцы понапридумывали много, но кому продавать? Ни у простых граждан, ни у «зеленых» денег не было.
Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Как раз в то время в каждом регионе как грибы после дождя стали появляться собственные таможни. А они должны иметь полный арсенал оборудования по контролю над радиоактивными веществами.
Сегодня эта компания — одна из ведущих в мире, американцы покупают их технологии.
Что если в чистом поле отвести территорию для таких ученых-энтузиастов? Конечно, «Дубна» — еще не транзисторный Клондайк и не Билл Гейтс, но…
■ ■ ■
Но сейчас мы вместе с моим гидом, сотрудником предприятия и аспирантом университета «Дубна» Александром Поляковым, объезжаем территорию технопарка, и он показывает объекты, которые знают уже не только в России, но и во всем мире. Вот здесь, он показывает на модульное здание небесно-голубого цвета, на основе принципиально новой технологии идут работы по изготовлению электрических жгутов для авиации. Их вес, а значит и вес самолета, становится меньше на 300 кг.
Кстати, та же компания, которая занимается плазмаферезом, решила не останавливаться на достигнутом. Рядом со зданием участка ускорителя поднялся новый каркас — совместно с немецкой фирмой и по ее проекту налаживается производство первых в России аппаратов «искусственная почка». Что примечательно, компания очень известная, ей сколько-то там веков, она первая в Германии открыла аптеку. Но проект развивает в России, в Подмосковье!
Однако для меня примечательно другое: говорим о российских ноу-хау, а «двигаем» иностранные?
— Мы как страна не ставим задачу изобретать все самое лучшее в мире, — отвечают мне. — Это невозможно и никому не надо. Выделяем площадки и иностранцам под реализацию высокотехнологических проектов. Например, сейчас тоже с немцами на одном из участков отрабатываем технологию пищевых добавок. Не химических «увкуснителей», а природных консервантов на основе витамина С.
Значит, первый блин, эта самая Кремниевая долина, не комом? Пока индекс Доу-Джонса то поднимался, то опускался, пока против России плелись заговоры, вводились санкции, на севере Подмосковья стала на ноги принципиально новая экономическая модель?
■ ■ ■
— Мы — та территория, где специалистам, которые хотят реализовать свои проекты, создаются лучшие, чем в других местах, условия, — поясняет ответственный секретарь наблюдательного совета особой экономической зоны «Дубна» Александр Рац. — Когда исследователь еще толком не знает рынка, когда у него, кроме идеи, нет даже команды, он идет к нам. Это называется стартап: мы даем возможность превратить научную идею в конкурентоспособный продукт. Статус резидента у нас имеют уже около ста компаний. Самая маленькая — 30 квадратных метров, самая большая — три гектара. Всего в технопарке 187 гектаров.
Так что это за условия? Земельный участок в аренду выделяется без конкурса, которые нынче в большой моде у властей. Строгий экспертный совет придирчиво изучает бизнес-план компании — кандидата в резиденты, и если его утверждает, то сразу, без волокиты, предоставляют участок. Твори, выдумывай, пробуй!
Аренда заключается на три года за смехотворную по нынешним временам плату: 15 тыс. руб. в год за 1 гектар. «Комок» в московском подземном переходе за 1 кв. м платит раз в пять больше.
Импортное оборудование таможенной пошлиной не облагается, в первые пять лет арендатор освобожден от уплаты земельного налога, а от налога на имущество — на целые десять лет. Есть еще ряд существенных льгот, которые заметно, в разы, сокращают для российских Кулибиных финансовое бремя.
Что будет, когда лет через пять–десять территория технопарка застроится внедренческими предприятиями? Собеседник предполагает, что в столь короткий срок это вряд ли случится: отбор инновационных проектов очень строгий, нужна не только красивая идея, но и средства под ее реализацию.
— Ну а когда у нас уже яблоку будет негде упасть, — говорит Александр Алексеевич, — то в Подмосковье земли много, под хорошее дело территория всегда найдется.
Перед Кремниевой долиной уже во весь рост встает проблема кадров, которые, как известно, решающее звено перестройки. Казалось бы, уж чем-чем, а светлыми головами Международный ядерный центр «Дубна» не обделен. Сколько физиков мировой величины тут проживали и проживают! Черпай и черпай, как из бездонного колодца.
Но на деле все не совсем так. Сын физика необязательно становится физиком. Это весьма красноречиво подтверждает местный университет «Дубна». Физический факультет в городе физиков открылся совсем недавно, самым последним из других факультетов. Какой смысл выпускать молодых специалистов, если те не смогут конкурировать с МГУ или Физтехом?
Но уж коль такой факультет появился, значит, способные студенты есть.
Нынешняя потребность технопарка — 300 выпускников в год. Учитывая темпы развития зоны, скоро понадобится 400–450. Кем заполнять вакансии?
Надежды возлагались на «возвращение мозгов» с Запада, которые уехали туда в экономическое лихолетье. С появлением таких вот научных территорий, где созданы все условия для дерзких открытий, «мозги» должны были повалить обратно, в Россию.
К сожалению, массового явления, да что там говорить, даже индивидуального, это не приобрело.
Скорее всего ставку придется делать на привлечение кадров из регионов, которые тоже не обделены талантами.
Тут возникает знакомый всем россиянам квартирный вопрос. По большому счету настоящему ученому-первопроходцу много и не надо. Интересная работа да крыша над головой — вспомним, в каких условиях работали средневековые алхимики. В Силиконовой долине интересная работа есть, а вот насчет крыши уже сложнее. Как показывает состояние проблемы, в плане жилья мы отстали от Америки еще больше, чем в инновационных технологиях. В Штатах получаешь кредит лет на двадцать под 1% — и уже бытом не заморачиваешься, въезжаешь в апартаменты или в коттедж за один день. У нас…
В технопарке имеются два общежития, куда селят приезжих специалистов на 30 месяцев. Плата за койко-место пустяковая, 2,5 года можно не заморачиваться. Но потом все, никаких поблажек: или покупай квартиру в городе, или снимай комнату, ну или сматывай удочки.
— Три года назад мы заложили два жилых дома для сотрудников, — рассказывает Александр Рац. — Но у предприятий такого инновационного профиля в законе никаких преференций не предусмотрено, все на общих основаниях. Тендер на покупку земельного участка, побеждает в нем тот, кто заплатит большие за него деньги. Но тогда и себестоимость квадратного метра сразу подскакивает. Даже при таком порядке нам удается держать цены на четверть дешевле рыночных. Проводился бы аукцион хотя бы по тому, кто дешевле построит…
В общем, квартирный вопрос в России — величина постоянная, не зависимая ни от каких, даже революционных, открытий...