Если бы случилось так, что Сергей Земнухов оказался один на один с Андреем Воробьевым или выше бери — самим Путиным, то попросил бы больше доверия к главам сельских поселений. «На этом уровне не воруют, у нас в деревне все на виду», — говорит он.
— Зачем эти тендеры, конкурсы? — спрашивает он меня, пока греется двигатель служебного авто. — Их цель — выбрать не того, кто обеспечит лучшее качество, а кто предложит меньшую цену. Выиграли у нас как-то тендер какие-то «залетные». Взяли 30% предоплаты — только мы их и видели. Неужели глава поселения не знает, кому из районных предприятий поручить заказ? Наши-то не сбегут…
Сергей Владимирович любезно согласился показать «МК» деревенские окрестности. То и дело пробуксовывая в глубоких сугробах, он демонстрирует то, от чего сердце наполняется гордостью. И школу, и больницу, и газовую котельную, которую вот-вот примут в эксплуатацию.
Для полного счастья, признается Сергей Земнухов (кстати, он родственник того самого героя-молодогвардейца Ивана Земнухова, но это уже совсем другая история), хотелось бы иметь годовой бюджет поселения не 60 млн руб., как сейчас, а миллионов эдак сто. Горы могли бы своротить!
Но все налоги, которые собираются на месте, уходят наверх, поселению оставляют только подоходный налог и земельный. Дальше уже «наверху» нужно просить дотации, Серединское — на 70% дотационное поселение.
Словом, чем больше мы с главой поселения ездили по его «хозяйству», тем очевиднее казалось, что жить в подмосковной глубинке становится лучше, жить становится веселее. Да, практически все здешние деревни, частный сектор, отапливаются дровами. Что, конечно, не есть хорошо. Но раньше заготовка дров на зиму крестьянам ой в какую копеечку влетала. Сейчас лес в округе больной, его расчищают, и он значительно подешевел, дрова почти полностью оплачивает социальная защита района. Пустячок, а приятно, не было бы, как говорится, счастья, да несчастье помогло.
Однако и о вчерашнем дне в Серединском тоже не забывают.
— Я из армии сюда вернулся в 1976 г., — вспоминает один из аборигенов, — мне дали подъемные почти 400 рублей, по тем временам миллионы! Посадили на новую машину. «Видишь, дом строится? — спросил меня директор совхоза. — В нем получишь квартиру!» А я еще и женатым-то не был, 20 лет всего! А нынешний парламент три месяца решал, где курить мужику: в сортире или на огороде! Дел у них больше нет…
— В совхозе 900 человек работали, — подключается к нам еще один обитатель. — А сейчас в стране уже целое поколение выросло, которое ни дня нигде не работало! И не будет уже работать. Да половина из них уже и перемерло. Слово придумали — бомж. За ухо — и на работу, тогда бы и страна жила…
— Считается, что 131-й закон «О местном самоуправлении» приблизил власть к людям. Раньше у нас было три сельских округа, до сельсовета за справкой добиралась за 20 минут, — говорит молодая мама. — Теперь из трех округов сделали один, здесь, в Середе, и мы уже едем из своих деревень по полдня. Приблизили...
Жизнь в глубинке идет совсем не так, как об этом думают чиновники и депутаты. На местную власть навешали кучу полномочий, никак не подкрепленных финансами. Скажем, даже сельское поселение обязано иметь генплан развития. В рамках 40 деревушек это несколько цветных квадратиков на бумажной «простыне». Но подмосковный НИИ за разработку генплана запрашивает 12—15 млн руб., которые в поселении взять просто неоткуда. Заплатишь НИИ — не починишь крышу в сельском клубе.
А вот почта, которая завсегда являлась центром общения крестьян (оказывается, они до сих пор пишут письма мелким почерком, шлют посылки родственникам), из сельсовета переподчинились сразу федеральным структурам. Ведь почта, телеграф и телефон — это очень важно, из недавней истории любой школьник знает, что случается, когда ее захватывают.
Но под федеральным крылом она уже практически развалилась, эта почта! Почтальоны зарабатывают, не поверите, меньше 1000 руб. в месяц. Эту зиму за долги отделение отключили от теплоснабжения, и почтальонши вымерзли бы, как те мамонты, если бы родной сельсовет и земляки-односельчане не нашли почтальонам другое помещение, отапливаемое.
Так и живет глубинка. Не благодаря, а вопреки. Может, это и есть то, что Кремль называет инициативой снизу?