«ПАНОРАМА МОСКВЫ» ЮНКЕРА ЛЕРМОНТОВА
Первый раз я попал на колокольню Ивана Великого после прихода к власти Хрущева, открывшего Кремль для народа. Мечтал об этом со школы. После войны в разрушенном немцами Днепропетровске случайно попал мне в руки разрозненный четвертый том полного собрания сочинений М.Ю.Лермонтова, изданный в Петербурге «Разрядом изящной словесности Императорской Академии наук» в 1911 году. Храню эту книгу всю жизнь, где бы ни жил, как талисман, пропуск в Москву.
Школьное сочинение, написанное моим ровесником — учеником юнкерской школы — по заданию учителя словесности, поместили после писем в «Приложениях» на 345-й странице. Названия и цифры пишу не по памяти. Издатели, очевидно, сочли сочинение школьника второстепенным, я его прочитал на одном дыхании. Оно начинается так:
«Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец, кто ни разу не любовался этою великолепной, почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча…»
Кончалась «Панорама Москвы», подписанная «Юнкером Л.Г. Гусарского полка Лермонтовым», столь же решительным утверждением:
«Нет! Ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению».
Мне захотелось непременно приехать в Москву, увидеть Кремль, колокольню Ивана Великого, куда поднимался Лермонтов, чтобы написать сочинение по заданию учителя.
Пять лет ходил я в старое здание Московского университета на Моховой мимо закрытых ворот Кремля. Его даже фотографировать не разрешала милиция, засвечивая пленку тем, кому удавалось сделать невинный снимок.
МУЗЫКА, УМОЛКНУВШАЯ В 1918 ГОДУ
Став журналистом, по «вертушке», правительственному телефону в редакции, попросил коменданта Кремля разрешить мне пройти по следам Лермонтова. Добавил, что на колокольню поднимался в захваченной Москве Наполеон с маршалами. Этим доводом генерал-лейтенанта убедил.
В сопровождении сержанта с погонами КГБ я оказался за железной дверью в белокаменной, без окон, палате со стенами пятиметровой толщины. В этих опустошенных стенах веками молились в церкви Ивана Лествичника. Святой, чье имя носит колокольня, в «Лествице райской» призывал верующих подняться по 30 ступеням духовной лестницы в рай.
Мне предстояло подняться до верхнего яруса по 131-й ступени и еще выше, чтобы попасть в золотой купол, куда залетали в форточки голуби.
Из восьмигранника белокаменной палаты попал в другую палату, куда свет проникает сквозь узкие проемы в стене. Виды Кремля начались еще выше — где висят в проемах колокола. Осталось их на этой площадке семь, самый известный называется «Лебедь», звонарям его звуки напоминали крик лебедя. Весит колокол семь тонн. По описанию легендарного звонаря Сараджева, на башне висело 36 колоколов, больших и малых. Половину сбросили на землю «воинствующие безбожники», бесчинствовавшие в тридцатые годы.
Звон колоколов вдохновил Лермонтова сочинить такие слова о Москве: «Как у океана, у нее есть свой язык, сильный, звучный, святой, молитвенный. Едва проснется день, как уже со всех сторон, со всех златоглавых церквей, раздается согласный гимн колоколов, подобно чудной фантастической симфонии Бетховена. О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус колокольни Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое окно, к которому привела вас истертая скользкая витая лестница». Звуки смолкли с 1918 года, когда Кремль стал резиденцией правительства большевиков. Лестница, конечно, осталась витой, но мшистого окна я не увидел. Как Лермонтов нашел вблизи башни купола Василия Блаженного, сравнив храм с Вавилонской башней. Среди сомкнувшихся крыш нашел себе заметное место Воспитательный дом, сохранившийся со времен Екатерины, «коего широкие голые стены, симметрически расположенные окна и трубы и вообще европейская осанка резко отдаляются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью и испиленных духом средних веков».
Среди моря крыш узкой полосой просматривается единственная улица — Тверская, застроенная по «сталинскому Генеральному плану реконструкции города Москвы» шести-, восьмиэтажными зданиями. Такой высоты жилые дома рекомендовал московским архитекторам строить Сталин. Его, загоревшего на Кавказе, я увидел среди соратников на Мавзолее во время демонстрации 7 ноября 1951 года на Красной площади.
Чтобы его увидеть, колонна строителей университета пешком прошла с Ленинских гор с транспарантами и знаменами. Гремела музыка духовых оркестров, из репродукторов звучали призывы к «победе социализма в одной отдельно взятой стране». Все ликующие звуки заглушал рев толпы, славящей вождя. Он подносил руку к голове в знак приветствия и улыбался всем, похожий на доброго дедушку. Никто на площади не знал, что в это время шли аресты и Сталин готовит расправу над «убийцами в белых халатах».
ИЗБЫ ДЕРЕВЕНЬ «ГОРОДА СБЫВШЕЙСЯ МЕЧТЫ»
Впервые я увидел Москву, когда она застраивалась высотными зданиями. И сам оказался в самом высоком из них. По голым кирпичным этажам ходил с нивелиром и теодолитом геодезиста. Утром дорогу мне и вольнонаемным рабочим преграждала колонна заключенных, сопровождаемая охранниками с собаками.
Громкоговорители над стройкой разносили слова песни про Ленинские горы:
Когда взойдешь на Ленинские горы,
Захватит дух от гордой высоты.
Во всей красе предстанет
нашим взорам
Великий город сбывшейся мечты…
У меня тогда дух захватывала другая картина. С высоты видел на склоне Ленинских гор почерневшие от времени избы села Воробьева, давшего название горам. За Москвой-рекой, делавшей крутой поворот, простирались заливные луга и чернели избы еще одного села — Лужники.
С высоты Ивана Великого не увидел многое из помянутого Лермонтовым. В Кремле исчезли Чудов и Вознесенский монастыри, Малый Николаевский дворец, где Николай I принял освобожденного из ссылки Пушкина. Земля понадобилась для Военной школы имени ВЦИК. Ее здание с залом на 1200 мест стало 14-м корпусом Кремля.
Не нашел в панораме Москвы Сухареву башню, которую Лермонтов назвал «четырехугольной сизой фантастической громадой». Не стало в гуще домов Симонова монастыря, «примечательного особенно своею почти между небом и землей висевшею платформой, откуда наши предки наблюдали за движением приближающихся татар». Заодно с церквями стерли с лица земли Красные ворота… Из 800 церквей и часовен снесли половину. В чем преуспел Хрущев, руководивший до войны Москвой в паре с Кагановичем. Одной рукой они снесли храм Христа, колокольни и храмы, другой рукой под землей сооружали лучшие в мире станции метро.
Хрущева сбивчивую речь, без бумажки, я услышал под землей на открытии станции метро «ВДНХ», сооруженной по его желанию «без архитектурных излишеств». Видел в Кремле на Соборной площади. Он шел из Большого Кремлевского дворца в здание бывшего Сената, где находись кабинеты высшего руководства ССССР. Хрущев двигался среди народа, охотно отвечал на вопросы и сам их задавал, поражая невиданным прежде демократизмом и доступностью. Узнав, что одна женщина приехала в Москву из Донбасса, обрадовался: «Землячка моя».
В панораме Москвы предстают самые знаменитые постройки Хрущева. Вдали — чаша стадиона в Лужниках, вблизи под колокольней — застекленный прямоугольник Дворца съездов. В этом дворце Хрущев обещал через 20 лет построить в стране коммунизм. Московские остряки назвали дворец в окружении соборов с золотыми куполами «стилягой среди бояр». (Эту остроту повторил Борис Ельцин, придя в Москве к власти, обещав построить Народный дом, филиал Малого театра, новое здание МГК партии…)
КУПОЛ ХРАМА ХРИСТА И ОБЕЛИСК ПОБЕДЫ
В панораме города мало что напоминает о времени Брежнева, не занимавшегося много лет столицей. Что не помешало ему призвать «сделать Москву образцовым коммунистическим городом». Появились при нем здания ЦК в Китай-городе, КГБ на Лубянке, Министерства обороны на Арбате, МВД на Садовом кольце.
На это я обратил внимание Ельцина, когда он явился в редакцию «Московской правды», где многое пообещал и не сделал ничего. Единственная его заслуга — не мешал Лужкову и Ресину воссоздать храм Христа, восстановить церкви и монастыри, открывать музеи, памятники, театры. На что прежде Москва не имела права.
Поэтому сейчас вижу с колокольни на стометровой высоте купол храма Христа — выше всех в городе. Вижу парус каравеллы памятника Петру Зураба Церетели и обелиск Победы на Поклонной горе его же. Что меня безмерно радует. Много лет на страницах «МК» призывал правительство города не слушать «ревнителей старины», ратовавших не «множить «новоделы», не воссоздавать храм и дворцы в Коломенском. Они рьяно требовали снести памятник Петру и не строить «памятник Сталину» на Поклонной горе. Юрий Михайлович в «МК» пять лет назад написал, что «все эти выдумки опровергал Лев Колодный».
ИДЕЯ ВЛАДИМИРА ПУТИНА
Президент России порадовал меня несколько лет назад идеей. «Такая возникла идея — не восстанавливать этот новодел (14-й корпус), а наоборот, восстановить исторический облик этого места с двумя монастырями и церковью. Я сразу хочу сказать, что я ни на чем не настаиваю; это идея, предложение».
Не удалось претворить замечательную идею в жизнь. Как я полагаю, борцы с «новоделами» не дали вернуть Кремлю Чудов и Вознесенский монастыри, Малый Николаевский дворец. На их месте, на месте 14-го корпуса, образовалась пешеходная зона с фонарями и скамейками, где мало кто ходит. Под ногами в земле под стеклом освещаются камни фундаментов исчезнувших памятников…
Павел ГУСЕВ, главный редактор газеты «Московский комсомолец», председатель Союза журналистов Москвы:
— Мастер журналистики, писатель, историк, литератор, исследователь, открыватель — сегодня празднует юбилей человек поистине легендарный, в котором соединились самые высокие просветительские таланты. Льву Ефимовичу Колодному — 90.
Его сочинения, сошедшие со страниц газет и журналов, книг, известны миллионам. Его многолетнее исследование жизни и творчества Михаила Александровича Шолохова привело к феноменальному результату: Лев доказал, что «Тихий Дон» написан рукой великого русского писателя, и тем самым отстоял его имя.
Лев — настоящий патриот нашего города, он признанный его летописец, его фирменная история столицы — в лицах удивительных людей, которые в разное время жили, творили и прославляли Москву, руководили, строили и создавали ее неповторимый облик.
Я бесконечно рад, что основные работы Льва Колодного опубликованы на страницах нашей газеты «Московский комсомолец», где он уже долгие и долгие годы является обозревателем, и что его талантом наслаждаются сотни и сотни тысяч наших подписчиков не только в Москве, но и в самых разных городах в России и за рубежом.
Его «хождение в Москву» продолжается. Наш коллега полон сил и энергии. Я верю в его творческое долголетие и высочайший профессионализм, и годы тут не властны.
Владимир РЕСИН, депутат Государственной думы, советник мэра Москвы, советник патриарха по вопросам строительства:
— Уважаемый Лев Ефимович!
От всего сердца поздравляю Вас с весомым юбилеем — 90-летием.
Москве повезло, что у нее есть такой преданный и любящий город летописец, как Вы. Ваши книги, статьи и истории о Москве, ее улицах, переулках и домах, о ее становлении, росте и развитии точны, искренни и увлекательны. В ряде из них есть упоминания и обо мне. Глубокие знания и огромная любовь к Москве заслуженно позволяют Вам считаться одним из виднейших краеведов столицы.
Вы человек неординарный, писатель. И при этом член Союза московских архитекторов и член-корреспондент Российской академии художеств. Еще во время учебы на заочном отделении факультета журналистики в МГУ работали такелажником и геодезистом на строительстве университета.
Наверное, именно созидательная сторона натуры сделала Вас также и летописцем столичного стройкомплекса. Бережный, понимающий взгляд профессионала на историю и вместе с тем взгляд человека сочувствующего, неравнодушного. За это Вас читают. Видят Москву Вашими глазами. За столько лет жизни немало накопилось опыта, надежд, свершений, событий, свидетелем которых Вы являетесь.
Более 70 лет Вы посвятили отечественной журналистике. Ваша честность и талант публициста вдохновляют читателей. Ваша работа по достоинству оценена журналистским сообществом России и Москвы.
Пусть удача сопутствует Вам во всех начинаниях. Крепкого Вам здоровья, такого же крепкого, как сила духа, воля и правда, за которой Вы всегда стоите и будете стоять до победного! Желаю Вам радости жизни и интересных творческих проектов.
Зураб ЦЕРЕТЕЛИ, народный художник СССР и России, президент Российской академии художеств:
— Дорогой Лев Ефимович, дорогой Лев!
От всей души поздравляю тебя с юбилеем! Выдающийся журналист, писатель, исследователь, яркий творческий человек, ты в истинном смысле многогранная личность!
Восхищает твоя энергия созидания, уникальная работоспособность, которой легко позавидует и молодежь. Высокий профессионализм и широта взглядов, принципиальность, внутренняя свобода неизменно позволяли тебе сформировать собственный взгляд на то или иное событие, явление, человека, смело отстаивать свою позицию. Твои многочисленные труды — книги, статьи, очерки открывают читателю новые грани отечественной истории и культуры, призывают любить и познавать мир вокруг нас, помнить нашу историю, наших предков.
От всей души желаю тебе богатырского здоровья, счастья, успехов во всех начинаниях, благополучия и процветания! Вдохновения на новые творческие проекты!
Елена ВАРТАНОВА, декан факультета журналистики МГУ:
— Факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова сердечно поздравляет своего почетного выпускника Льва Ефимовича Колодного с 90-летним юбилеем!
Карьерный путь Льва Ефимовича неразрывно связан с печатной журналистикой: окончив журфак в 1956 году, он посвятил более 44 лет авторитетному изданию «Московская правда», с 2000 года по сегодняшний день работает обозревателем «Московского комсомольца» при главном редакторе. Лев Ефимович Колодный — опытный и мудрый наставник. На протяжении пятнадцати лет он передавал свои знания о журналистской профессии и практическое мастерство студентам — вел на факультете журналистики спецкурсы и семинары. Лев Колодный написал о Москве и москвичах тысячи репортажей, очерков, статей, издал десятки книг.
В этот замечательный день хочется от души пожелать Льву Ефимовичу здоровья, благополучия, творческих успехов. Пусть работа приносит только удовольствие, а жизнь дарит много перспективных встреч, ярких впечатлений, улыбок, счастья и душевного равновесия.
Дмитрий БЕРТМАН, народный артист России:
— Льву Колодному — 90. Невероятно! С ума сойти, обалдеть…
Лев Ефимович — историческая фигура для Москвы, потому что он журналист, писатель, сделавший очень много для московской архитектуры. Искусства художников.
Я просто вкратце расскажу, когда мы строили театр «Геликон-опера», была дикая борьба в связи с этим обветшавшим зданием, которое мы реконструировали, где шла реставрация. Это война была не только в СМИ. Машинами, бульдозерами ревнители старины загораживали путь строителям. И вдруг (я вообще не знал Льва Ефимовича) в «Московском комсомольце» появляется материал, в котором подробно анализируется ситуация, где описывается история здания, где поддерживается идея реконструкции.
До этой статьи чаша весов склонялась совершенно в другую сторону. Мы победили. Он сыграл вот такую большую роль в истории театра «Геликон-опера», совершенно анонимную.
Я разыскивал его телефон, чтобы поблагодарить. Это было сложно, но в итоге мы познакомились. Сейчас Лев Ефимович часто приходит к нам на спектакли, и я очень горжусь, что мы дружим. После знакомства с ним я читал его книги и стал его поклонником.
Мы никогда не скажем, никогда не дадим его годы по паспорту, потому что в нем кипит энергия. Это для всех пример продления молодости, потрясающий пример ювенологии, о которой писал еще Пушкин.
Александр ШОЛОХОВ, первый заместитель председателя Комитета по культуре Госдумы РФ:
— Работа Льва Ефимовича стала мне известна давно, после его публикаций о московском периоде жизни М.А.Шолохова. Эти первые сведения расширялись, дополнялись и в конце концов увенчались сенсационной находкой шолоховских рукописей, ставших достоянием РАН и, соответственно, исследователей творчества Михаила Александровича и широкого круга поклонников его таланта.
Это, конечно, одно из самых известных открытий Льва Колодного, но было бы несправедливо не отметить его заслуг в изучении и популяризации нашей столицы. Трудно найти большего знатока каждого дома и самого маленького переулочка старой Москвы.
С днем рождения, Лев Ефимович!
Алексей САВИН, генерал-лейтенант, доктор философских наук, доктор технических наук:
— Впервые с творчеством Льва Колодного я соприкоснулся, увидев его книжную серию «Москва в улицах и лицах — путеводитель». Моя библиотека пополнилась его произведениями «Центр», «Хождение в свой город», «Китай-город». «Замоскворечье», «Утраты. Арбат», «Дома и люди». Я перечитываю эти книги, написанные с любовью к Москве и москвичам.
Считаю себя коренным москвичом, родился на Арбате, однако он открыл для меня много нового, интересного и полезного. Я гораздо лучше стал понимать свой родной город.
В день увольнения из Вооруженных сил я не поехал ни домой, ни на дачу, а с великим удовольствием просто так гулял по Москве в ненастный февральский день, любуясь ее мостами, улицами, церквями и зданиями, описанными Львом Ефимовичем.
Его книгу «Эпоха Джуны» я прочитал от корки до корки. Как бывший начальник экспертно-аналитического управления Генштаба по необычным возможностям человека, руководитель таинственной войсковой части 10003, я много знал о Джуне, но то, как глубоко проник в эту тему Лев Ефимович, меня приятно удивило.
Хочу пожелать выдающемуся мастеру неиссякаемого творчества, сил, энергии и молодого здоровья!
Юрий БУЗИАШВИЛИ, действительный член Российской академии наук:
— Журналистика — очень сложная специальность. И не количество написанного, а качество и справедливость изложенного определяет ее автора.
Лев Колодный — это бренд.
И не возраст украшает его, а он годами труда украшает прожитое.
Есть страна, есть Москва, ее история, есть ее достойнейшие представители — и все это получило объективно заслуженное отражение в написанном Львом Колодным.
После прочтения его статьи не возникает ни вопросов, ни сомнений в реальности изложенного. Это дорогого стоит, особенно в журналистике.
Долгих лет и творческих удач!
Шод МУЛАДЖАНОВ, главный редактор «Московской правды»:
— Льва Ефимовича знаю очень давно. Этот человек привел меня в 1974 году в «Московскую правду». Я был студентом факультета журналистики МГУ и записался в его спецкурс и семинар на третьем курсе. Как все, хотел летом ехать на практику в дальние края. Он посоветовал никуда не ехать из Москвы, пройти практику в «Московской правде», где я с тех пор служу.
Лев Колодный, на мой взгляд, абсолютно уникальная личность, он посвятил себя всего нескольким темам в жизни, но в этих темах он добился высот. Я имею в виду прежде всего, конечно, Москву. В «Московской правде», где Лев Колодный работал свыше сорока лет, он стал выдающимся москвоведом. Так, нашел подвал на Садовой Спасской, где Королев делал первые советские ракеты, разыскал место под Москвой, где их тайно запустили. На страницах нашей газеты впервые сообщил о найденных рукописях «Тихого Дона». Российская академия признала это открытие «огромной заслугой». В нашей газете впервые рассказал о паранормальных явлениях. И по его инициативе в МГУ состоялось изучение телекинеза.
Я считаю, Лев Ефимович — это, конечно, явление московской, российской и вообще журналистики. К сожалению, таких уже больше не делают. Думаю, что ничего подобного в журналистике не будет. Лев Ефимович, мне кажется, показал, что журналистика может быть интересна очень многим людям, совершенно разным.