Хронология приключений Марины Расковой на стене этого дома намертво привязана к юбилейным датам: началось все с того, что на 70-летнюю годовщину Победы в Москве запустили большую программу увековечения героев войны в граффити. Частью этого крупного проекта было и граффити с Мариной Расковой на Нижней Масловке — оно появилось весной 2016 года и было официально заказано городом (точнее, ГАУК «Московская дирекция массовых мероприятий») по конкурсу. То есть — отметим это — «нелегальным» этот рисунок никоим образом не являлся.
Ну а летом 2019 года вступили в силу правила согласования уличной живописи. Чтобы граффити появилось на стене в публичном пространстве, оно должно отныне соответствовать строгим критериям по выбору тем и отсутствию «стоп-факторов» (таких, как обнаженка, сигареты, алкоголь и т.п.). А свое «добро» на украшение города должны по каждому объекту дать сразу 7 городских ведомств. Сюрприз состоял в том, что этот закон получил своего рода обратную силу: осенью-2019 с московских домов исчезли сразу многие изображения, вполне соответствующие правилам, но не проходившие согласований. В том числе и Марина Раскова.
— Я не знаю, насколько соответствовало всяческим нормам и правилам как создание этого огромного портрета, так и его уничтожение, — рассказывает житель Бегового района, фотограф и журналист Владимир Самарин. — Полагаю, что местные власти перестраховались и от греха подальше уничтожили «неправильные» граффити, не дожидаясь строгих окриков сверху. Однако «от греха подальше» в данном случае не получилось. Чиновная подлость (давайте называть вещи своими именами) в отношении Марины Михайловны Расковой — одной из трех первых в стране женщин-Героев Советского Союза — возмутила местное население, которое за три года успело привыкнуть к портрету и теперь стало требовать его возвращения.
Поскольку на повестке дня уже была подготовка к 75-летию Победы, портрет было решено вернуть на место. Но вначале глава управы района Беговой Александр Мизгарь (было это 5 февраля 2020 года) в соцсетях провел импровизированный конкурс: какое из трех изображений летчицы-героини жители района хотят видеть на Нижней Масловке? Надо отметить, что абсолютное большинство легальных граффити реалистического стиля (а только такие сейчас имеют шансы пройти худсоветы в Москве) делаются на основе тех или иных известных фотографий. Большинство голосов получила фотография, снятая 1 июня 1938 года — за три с лишним месяца до рекордного полета Гризодубовой—Расковой—Осипенко. Далее был проведен тендер, выбран исполнитель — и вот летом все желающие смогли увидеть, что получилось. Благо и режим самоизоляции закончился.
Хорошая новость: относительно эскиза в Сети фотография была исправлена (изначально в соцсетях фигурировал отзеркаленный вариант, с портупеей на левом плече). Нейтральная новость: Марине Расковой пририсовали ее законные, но еще не заслуженные на момент съемки ордена. Плохая новость: нарисовано оказалось не слишком хорошо. В частности, половина лица летчицы, попавшая в тень на оригинальной фотографии, оказалась слишком затемнена, и Раскова «лишилась глаза». Конечно, на фото левый глаз тоже в тени — но на что тогда руки художника?
— Граффити — это не фотопечать на стене дома, — говорит Владимир Самарин. — Это художественное произведение. Автор волен и звание поправить, и направление взгляда изменить. Если он художник. Однако исполнители не справились с задачей.
Если у нас все серьезно — с согласованиями и тендерами, картинку стоило бы переделать по гарантии. Ведь раз есть договор — есть и обязательства перед городом.