Вот эта улица, вот этот дом: Большой Каретный переулок, если кто не знает, — это между Петровкой и Цветным бульваром, то есть между цирком и МУРом. Публика здесь всегда была колоритная (добавим еще и соседнюю — закрытую сейчас — Пятую швейную фабрику, тоже попавшую в песню Высоцкого). Во времена, когда Володя был «маленьким, с кудрявой головой», тут можно было нарваться и на милиционера, и на уркагана. А в квартире отца Высоцкого собирался творческий народ — и певцы, и артисты. Сейчас вместо фабрики чинные офисы, но столь же пестрый народ ходит по кирпичным переулкам. В одном полуподвале — танцы, в другом — йога, в третьем кабачок для полицейских.
И вот он, дом Высоцкого. О том, что здесь «жил и творил» (а точнее, рос и формировался) поэт, говорят сразу две мемориальные доски со стороны двора. Спрашиваешь выходящих и входящих — конечно, все знают и гордятся. Странно было бы, если бы по-другому. Сам дом 15 — пятиэтажный, совершенно рядовой для начала прошлого века (построен в 1917 году по проекту Вильгельма-Франца Ковальского). Состояние — не новый, конечно, но еще постоит.
Дом не «сняли с охраны», его «не поставили», то есть в реестрах объектов культурного наследия он не значится. Если бы здание было выявленным памятником — тогда для принятия решения (зачислить его в «реестровые» памятники или вынести из списка) требовалась бы государственная историко-культурная экспертиза. А для зачисления в «выявленные» — или отказа — никакой официальной экспертизы не нужно, достаточно мнения комиссии. Ну вот и не посчитали Высоцкого достойным госохраны.
Хотя формулировка — кто достоин охраняемых мемориальных домов — в 73 м федеральном законе о культурном наследии есть. Мемориальные дома, достойные охраны, — это те, которые «связаны с жизнью и деятельностью выдающихся личностей, имеющих особые заслуги перед Россией». Почему Высоцкий сочтен «слишком легким» — а кто его знает...
— В России огромное количество мемориальных домов, которые заурядно выглядят, но из-за того что там когда-то побывал, например, Ленин, охраняются как памятники, — рассказывает краевед, сотрудник Музея Москвы Павел Гнилорыбов. — Мемориальность в законе устроена так, что известная персона служит «ангелом-хранителем» здания. Вопрос в том, что сейчас в России формируется новый пантеон героев, и общество решает, кого прославлять, а кого нет. А государство пытается это регламентировать без участия людей.
Второй подобный случай, произошедший в последнее время, — это отказ в госохране для дома в Новосибирске, где жила рок-поэтесса Янка Дягилева. Чиновники решили, что эта незаурядная личность не представляет ценности для России, подчеркивает Гнилорыбов. В то время как у общества мнение совсем другое — в защиту дома уже собрано много тысяч подписей. «Уверен, что в следующие 5–7 лет мы увидим дискуссию о том, давать ли охранный статус дому Виктора Цоя, — говорит краевед. — Высоцкий — это просто самый ранний по времени участник этого нового пантеона».
Очевидно, что охрана дома Высоцкого как памятника критически важна для сохранения этого аутентичного куска Москвы, говорит Гнилорыбов. Большой Каретный Высоцкого подобен Арбату Окуджавы — и точно так же может быть «локомотивом» развития района.
Между тем в отличие от дома Янки Дягилевой дом Высоцкого пока никто не собирается ни сносить, ни реконструировать. По крайней мере, в открытых источниках сведений о каких-то операциях с этим участком нет. Вероятно, предполагает координатор «Архнадзора» Константин Михайлов, чиновники просто не хотят осложнять и удорожать обслуживание и грядущий капремонт этого огромного по меркам центра жилого дома. Возможно, и так — но столь откровенный и прямой отказ тянет на идеологическое высказывание: Высоцкий нам не выдающийся деятель России. И это, пожалуй, и вправду начало мощной дискуссии.