После того как с дома 4 на Маросейке сняли строительные леса, поднимающимся из метро и выходящим из автобусов людям пришлось забеспокоиться: уж не случилась ли массовая галлюцинация? Вместо спокойного классического фасада ближайшего к метро дома из ниоткуда возник яркий фахверк — те самые «пряничные домики», смотреть на которые едут в Эльзас, знаменитый белыми винами регион на границе Франции и Германии. За ярким фасадом спрячется гастромаркет — популярный нынче формат, когда на одном квадратном метре вьетнамский фо-бо уживается с индийской тикка-масалой и «правильным» кофе холодного заваривания.
Казалось бы, радоваться надо: вкусно, недорого и рядом с метро. Еще и стильно, модно, ярко так... Вот только москвичи почему-то не рады.
«Это не аллюзия на старые немецкие улочки, это бездарный лубок для тех, кто не был в Германии и думает, что немецкие улочки должны быть такими. Тем более если история здания никаким образом не перекликается с голландскими фермерами. В подмосковной рюмочной — возможно... Но это Маросейка!».
«Фальшивка, которая режет глаз, дурновкусие, совершенно не вяжется с историческим обликом улицы».
«В общем-то мне и до этого Москва не очень нравилась...»
«Это специальный русский фахверк. Только после пива с водкой можно воспринимать».
Подобными комментариями пестрят группы районных активистов и защитников старой Москвы в Facebook. Кто-то, впрочем, постарался поддержать собственников здания и быстро нашел тут исторический контекст — мол, Немецкая слобода же недалеко, вот вам и фахверк! Да, звучало бы логично. Если не вспоминать, что до Немецкой слободы отсюда навскидку километра три…
Тех немногих, кто осмеливается написать что-то типа «А мне нравится, ярко получилось!», комментаторы нещадно клеймят. Упрекают в отсутствии художественного вкуса и любви к Москве (последнее, впрочем, излюбленная фишка в интернет-дискуссиях).
Что примечательно, новации совсем не рады и представители Москомархитектуры.
«Сейчас проводится проверка по факту нарушений. По данному адресу в Москомархитектуру никаких обращений не поступало, свидетельство об утверждении АГР не выдавалось. За колористическим паспортом, необходимым для фасадных работ, также никто не обращался. В данном случае собственник, очевидно, проводил капитальный ремонт здания. Техническая инспекция ОАТИ ранее выдавала ордер на производство работ без изменений фасадных решений. С целью проведения проверки направлена инспекция», — говорится в официальном сообщении Архитектурного совета Москвы.
Известно, что специалист ОАТИ уже выехал на место происшествия, то есть на Маросейку. В пресс-службе инспекции «МК» подтвердили, что проверка ведется, однако более подробный комментарий давать отказались.
Судя по всему, чего-то арендаторы перемудрили. Хотя назвали все это словом «ремонт», а в итоге изменили облик здания фактически до неузнаваемости. И если разрешения Москомархитектуры на это не было получено, значит, перемены незаконны. Никто не получал колористический паспорт, без которого фасадные работы проводить нельзя. Осталось только дождаться ответа ОАТИ, которое и вынесет приговор.
Повод ругаться, конечно, есть. Обсуждаемое здание — градоформирующий объект, жилой дом купца Гусятникова. Постройка конца XVIII века, позднее (в 1817 и 1878 годах) дом перестраивался, тогда же изменили фасад. Да и вообще вся Маросейка — часть бывшей царской дороги — вся заполнена объектами культурного наследия. Не место для полета фантазии дизайнеров.
Москвич, конечно, ко всему быстро привыкает. Привыкли же наши предки, скажем, к выстроенному в китайском стиле чайному дому на Мясницкой. Или к «дому с ракушками», особняку на Воздвиженке, скопированному с португальского дворца Пена в Синтре. Тогда местные жители наверняка тоже негодовали: не вписывается в архитектурный облик нашего квартала ваша китайская подделка! Вон Арсения Морозова, хозяина мавританского особняка на Воздвиженке, даже родная мама ласково приложила: «Раньше, — говорит, — я одна знала, что ты идиот, а теперь об этом знает вся Москва!»
Так, может, смириться с эклектикой как с неизбежным злом?
— Да, скорее всего, современники постройки тех зданий тоже были недовольны. Но дело в другом. Те примеры — это тщательно проработанные проекты архитекторов с выверенными деталями. Не нравится? Да, кому-то не нравится. Этот же вариант можно было бы рассматривать как временный выставочный павильон, например, но не как постоянное здание. Хоть это и напоминает фахверк, но только в общих чертах, — поделился с «МК» своими соображениями москвовед Александр Фролов. — В защиту этого проекта могу сказать, что дом стоит по оси Большого Златоустьинского переулка, то есть замыкает его перспективу в сторону Маросейки. Появление в этом месте чего-нибудь яркого было бы оправданно, если бы это яркое было в традициях улицы. А вот сейчас получилось не очень.
Самое обидное будет, если в гастромаркет на Маросейке гурманы не пойдут. Не оценят. Ведь купцу Перлову, хозяину чайного дома, в 1896 году не повезло — гости-китайцы приехали, поохали, а контракт на поставку чая в Москву заключили с другим купцом. Только зря исторический облик Мясницкой испортил.