Оказалось, не так уж и плохо. Об этом свидетельствует обнаруженная в старом доме система, которую вполне можно назвать «древним климат-контролем». Нынешние жители дома свидетельствуют — дышится с ней легко.
Два небольших отверстия в кирпичной стене, прикрытые откидными щитками — как маленькие жерла мусоропроводов. Этот артефакт, сохранившийся в Малом Дровяном переулке, что на Таганке, — единственное напоминание о старинной, полностью «вымершей», а когда-то очень популярной в Москве системе отопления и одновременно вентиляции. Климат-контроль более чем столетней давности, не требовавший никакого электричества!
Дверцы люков уже давно заржавели, внутрь набился ожидаемый дворовый хлам. Впрочем, бычки от сигарет туда все-таки не кидают: дом, несмотря на то, что состоит из пяти огромных коммунальных квартир, содержится образцово.
Краеведы в социальных сетях, обсуждая фотографию люка, склонились к версии, что это один из вариантов «крестьянского холодильника» — бывали такие под окнами старых домов, там зимой была околонулевая температура, а летом их дополнительно охлаждали кусками льда.
Но на деле все оказалось немного по-другому. Да, климатическая установка. Только не для продуктов, а для людей.
— Придумают же люди — холодильник! — смеется Карен, житель одной из комнат в том самом доме. — Это не охлаждение, а прежде всего отопление! В этом доме внизу были большие печи, по которым горячий воздух расходился на комнаты. А эти заслонки — это приток воздуха, вентиляция! В холодные дни можно закрыть, а так свежий воздух.
Заслонки находятся под симпатичным окошком с кружевными занавесками. Оказывается, там — кухня одной из коммуналок. Ремонт достаточно свежий, никаких следов печной системы изнутри комнаты не наблюдается, да и из подвала ее давно уже вывезли.
— Когда-то, до революции, здесь был дом купца, хозяина фабрики по соседству, — рассказывает Карен. — Потом, конечно, фабричное общежитие. А сейчас вот — коммуналки.
Хозяин дома — текстильный фабрикант Иван Афанасьевич Александренко (1840–1921), приехавший в Москву из украинского Нежина. Дело его — трикотажная фабрика в Малом Дровяном переулке — шло достаточно удачно. Так что хватило не только на московский дом, но и на удивительную по красоте дачу в подмосковной Клязьме, две — деревянную и каменную — церкви там же и церковно-приходскую школу. К сожалению, дача и деревянный храм в Клязьме сгорели в середине 2000-х годов. А дом в Дровяном переулке — типичный образец «кирпичного» стиля начала ХХ века — сохранился.
«Климат-контроль» такого типа — то есть и охлаждение, и вентиляция воздуха — вещь по-московски остроумная и редкая.
— Это по описанию больше всего напоминает калориферную печь, возможно, системы Лукашевича, — предполагает Иван Аристов, специалист одной из столичных фирм, оказывающих услуги трубочистов. — Свежий воздух, во-первых, создает тягу — и это необходимо для циркуляции уже нагретого печью воздуха. А во-вторых, обеспечивает приток воздуха с улицы, что важно при наглухо закрытых и заклеенных на зиму деревянных рамах. Кроме того, очень похоже могут выглядеть специальные люки для прочистки системы дымоходов и воздуховодов.
Итак, вероятный создатель «первого русского кондиционера» — профессор Сильвиуш Болеславович Лукашевич (1850—18.05.1912). Калориферные печи были его фирменным продуктом с 1880-х годов, в 1885-м он организовал собственный бизнес — «Товарищество Лукашевича», занимавшееся именно разработкой и монтажом отопительных печей разных систем.
Сейчас заслонки системы Лукашевича, которые можно увидеть со двора дома в Малом Дровяном, работают только на вентиляцию — обеспечивают приток свежего воздуха. Подогревать его нечем. А вот актуальность воздухопритока не снизилась: двойных зимних рам теперь, конечно, не вставляют, но есть не менее герметичные стеклопакеты (в большинстве комнат коммуналки стоят именно современные окна). А где стеклопакеты — там и застой воздуха. Но забытые технологии более чем столетней давности приходят на помощь.