В спальных районах Москвы небольшие группы мусульман стали образовываться возле входов в метро уже около 5 утра. Верующие, среди которых большинство составляли выходцы из Центральной Азии, мало разговаривали и старались не разбредаться, так как вокруг них кружили полицейские, то и дело проверяющие документы у отбившихся от группы. Однако едва двери открылись, мигранты хлынули внутрь, и чем ближе поезд приближался к центру, тем больше их становилось и тем смелее они начинали себя вести. Для сравнения: на «Коломенской» до половины вагона все еще составляли пенсионерки, неизвестно куда спешащие в такую рань, но уже на «Автозаводской» казалось, что мы едем прямиком из Бишкека.
От былой робости в словах и действиях мусульман не осталось и следа. Теперь они громко смеялись, фотографировались, кричали «Аллаху акбар» и так далее. На «Проспекте Мира» их было уже так много, что на подступах к эскалатору началась давка. К счастью, обошлось без травм, однако нельзя не заметить, что эту опасную ситуацию можно было исключить, если бы все четыре эскалатора или хотя бы три из них работали на выход. Все равно за все время нашего подъема на поверхность вниз не спустился ни один человек, так как все движение вокруг Соборной площади было перекрыто до 11 утра.
Тем временем на свежем воздухе мусульман уже ждали омоновцы, защищенные бронежилетами и касками. Силовики выстроились в широкий коридор, каждая стенка которого состояла из двух рядов, а сам он продолжался вплоть до мечети (всего порядок обеспечивали около 4 тысяч бойцов). Все полицейские были очень доброжелательными и старались объяснить пришедшим на молитву, что не нужно толкаться и стараться пролезть вперед остальных.
В целом дорога от метро до мечети заняла около получаса, и когда все досмотры остались позади, людской поток стал рассеиваться по улице. Одни, потеряв надежду зайти в мечеть, выбирали место для молитвы на тротуаре или проезжей части, другие забирались повыше, чтобы не только обратиться к Богу, но и сделать хорошие фотографии.
При этом в глаза сразу же бросилось отсутствие мест для омовения, которое необходимо совершать перед молитвой. Впрочем, воду все равно продавали по 25 рублей за маленькую бутылочку. Многие люди мылись за расставленными вдоль дороги биотуалетами, из которых текла непонятная жижа. Так как мусорных баков тоже не было, пустые бутылки оставляли там же. Своеобразной изюминкой в этих антисанитарных условиях стали лошадиные экскременты, которые оставались после проезда конной полиции. Фекалии никто не убирал, поэтому толпа месила и пинала их ногами.
Однако вернемся к людям. Мечеть явно оказывала на них успокаивающее влияние. По мере приближения мусульман к месту поклонения криков и толкотни становилось все меньше. Люди все чаще просили друг у друга прощения за отдавленную ногу и разрешения, чтобы пройти, показывали дорогу и советовали, где и как лучше усесться. В самой же Соборной мечети казалось, что даже самые свирепые на вид мужчины превратились в скромных детей.
«Через несколько минут нас начнут показывать в прямом эфире на всю Россию и страны СНГ. Я вас очень прошу, не подводите меня. Не надо вставать во время молитвы, снимать на телефон, сидеть на перилах. Покажите себя с самой лучшей стороны, чтобы потом никому не было стыдно», — по-отечески обратился Гайнутдинов к своим прихожанам, и все как один выполнили его просьбу.
В своей проповеди он говорил о скромности, важности служения Богу и верности своему долгу. Также он призывал вразумить тех, кто встал на путь терроризма. Между тем многим прихожанам было очень непросто слушать верховного муфтия. К мечети съехались мусульмане со всей Москвы и области. Многие за ночь поспали всего несколько часов или вообще не смыкали глаз. Около четверти прихожан мечети прослушали проповедь в полудреме, а затем поехали на работу.
Всего в праздничной молитве во всех мечетях Москвы приняли участие около 200 тысяч человек. После общей молитвы мусульмане были заняты тем, что обнимались и клялись друг другу в братских чувствах. Правда, длилось это недолго. В лабиринте московского метро многотысячный мусульманский поток вновь разбился на привычные редкие кучки. Мигранты старались молчать и не выделяться из толпы, а полицейские опять смотрели на них как на потенциальных нарушителей.