Просто преодолеть несколько шагов для ветеранов — уже задача, сравнимая с поднятием на плечи земного шара. А страна им говорит примерно следующее: «Извините, но ничем помочь не можем. Вы просто оказались не в то время не в том месте. Спасибо, конечно, за все, что вы сделали, но как вы там себе намерены продолжать эту вашу жизнь, совершенно не наша проблема»...
Нашему герою Кариму Броевичу Аджояну 91 год. Родился он в селе Алягяз Апаранского района в Армении. На войну был призван в 18 лет, осенью 1943-го, в предпоследний военный призыв, когда страна собирала последние силы для удара по врагу. За два боевых года артиллерист Карим Аджоян прошел много боев, был ранен, снова вернулся в строй. Последней его битвой стало участие во взятии Кенигсберга.
Война закончилась — и нужно было восстанавливать страну. Карим Броевич работал сварщиком в краностроительном заводе в Рустави, в Грузии. С фотографии в газетной заметке смотрит веселый молодой мужчина, передовик производства, рационализатор, на его счету 8 рационализаторских предложений, благодаря которым усовершенствовался процесс производства. Человек неравнодушен к работе, ему все интересно, работает он не за страх и зарплату, а за совесть. Не просто для себя, для своей Родины, родного завода, придумывает, как можно усовершенствовать рабочий процесс и сделать все быстрее, лучше, качественнее.
Тогда, в те далекие времена, одна шестая часть суши была единой страной. И все живущие в ней народы — русские, киргизы, узбеки, грузины, украинцы — были единым народом, с единой Родиной. Ее-то и защищал на полях Восточной Пруссии молоденький солдат — артиллерист Карим.
А потом был развал Советского Союза, разодравший на части целую страну. И в дом Карима Аджояна снова пришла война. При обстреле погибло имущество семьи, а вместе с ним и кровью заслуженные награды участника войны. От войны уже пожилой человек с семьей бежал туда, где мог считать себя в безопасности, — в Россию.
— Невозможно было оставаться в Грузии, — рассказывает внучка Карима Аджояна Инга Габедава. — Не было отопления, электричества, вода подавалась с перебоями. Я помню, как дедушка набирал ванну ведрами, таская их на четвертый этаж для нужд семьи в квартире — и к утру она покрывалась коркой льда. Не было работы, с едой были проблемы.
Сначала семья обосновалась в Тамбове. Гражданство Карим Аджоян получил по указу В.В.Путина в честь 60-летия Победы в Великой Отечественной войне и был страшно этим горд. Внучка выучилась и уехала работать в Москву. Еще до переезда в Тамбов погиб от несчастного случая сын Карима Броевича, в 2003 он потерял супругу, скончалась от рака дочь. Здоровье Карима Броевича пошатнулось, случился инсульт. Заботу о старике взяла на себя его внучка.
— Он столько сделал для меня, столько дал мне, — Инга Габедава не пытается сдерживать слез. — Я просто не могу отдать родного мне человека в дом престарелых. Сначала он даже сам настаивал, но после последней госпитализации плачет как ребенок и просит не отдавать его, не разлучаться с ним, не оставлять его одного. И отдать его — это просто не по-человечески.
Все это было бы прекрасной трогательной историей заботы внучки о дедушке, если бы не проклятый московский квартирный вопрос. В крошечной «однушке» без ремонта в Медведкове на 18 квадратных метрах жилой площади проживают внучка Карима Броевича, двое ее детей-студентов, а недавнее счастливое событие — рождение внучки, теперь уже самой Инги — превратило жизнь в квартире с едва ходячим инвалидом в ад.
Семье пришлось снять квартиру, но в нынешний кризис женщина потеряла работу. Семья вместе с 91-летним инвалидом скитается по родственникам, а Инга разрывается между внучкой и дедушкой. В прошлом году семья Карима Броевича обратилась в Департамент городского имущества Москвы с просьбой предоставить инвалиду второй группы, участнику войны квартиру, как обещано законом. Но получила отказ. Дело в том, что регистрацию прожившему несколько лет в Москве Кариму Броевичу, на тот момент уже с трудом передвигающемуся инвалиду, смогли оформить только в апреле 2008 года — и значит, он еще не прожил в столице обязательные по закону 10 лет.
«Мы глубоко уважаем и ценим заслуги Аджояна К.Б. перед отечеством, но обязаны проинформировать, что порядок постановки на жилищный учет и предоставления жилых помещений в городе Москве установлен законом для всех граждан. Органы исполнительной власти города Москвы осуществляют свою деятельность в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством и законодательством города Москвы и не вправе делать исключения из предусмотренного законом порядка», — ответили внучке участника войны в Департаменте городского имущества.
Ну что ж? Как говорится, «чего стоит услуга, которая уже оказана?». Закон есть закон. Однако есть случаи, когда соблюдение его до единой буквы противоречит нормам морали и духу государства, объявившего себя социальным. Так что же — закон превыше милосердия?