Когда срок аренды истек, Почтамт с большим залом, где совершались всевозможные операции, начиная от отправки заказных и ценных писем, кончая гашением марок и конвертов, пришел в аварийное состояние. В нем пребывает и поныне, пугая прохожих закрытыми наглухо дверями.
По традиции, сложившейся в Европе, Почтамты устраивались на главных улицах и площадях. Они служили географическими центрами государств, от них начинался счет километров. Проекты таких зданий поручались лучшим архитекторам. Выглядят Почтамты как дворцы и национальные музеи, считаются достопримечательностями, памятниками культуры. Королевский почтамт Лондона открылся в 1830 году. На его фасаде три колоннады. Операционный зал заливает свет стеклянного фонаря, служащего крышей. Примеру Англии последовали Почтамты в других странах. В Мадриде в операционном зале Дворца связи купол из разноцветного стекла с гербами Испании и 48 провинций. Центральный почтамт Парижа в Лувре, центральные отделения почты на Елисейских Полях, в Сорбонне, ратуше Отель-де-Вилль на бывшей Гревской площади, где вершились казни.
И наш Главпочтамт на месте со славной историей, где Меншикова башня, возведенная «полудержавным властелином» князем Александром Меншиковым. В его доме Почтамт открылся в 1792 году. В 60-е годы ХIХ века архитектор Кавос вслед за Почтамтом Санкт-Петербурга реконструировал и наш на Мясницкой улице. Полвека спустя на его месте в 1910 году торжественно открыли увенчанное куполом монументальное здание в романском стиле, созданное архитектором Оскаром Мунцем. Парадный вход с колоннами из финляндского гранита и золочеными бронзовыми канделябрами под двуглавым орлом выполнили братья Весниных. А чудом инженерного искусства признали стеклянную крышу конструкции гениального Владимира Шухова. Четверть площади Почтамта, свыше 1000 квадратных метров, занимает трехсветный операционный зал. Вот он-то и недоступен для всеобщего обозрения и беспрерывной службы, которая здесь шла днем и ночью.
По периметру зала отправляли телеграммы, бандероли, принимали и выдавали денежные переводы, получали почту «до востребования». У окна под номером 20 постоянно толпились коллекционеры. Филателисты всей страны и иностранцы стремились сюда, зная, что на Почтамт новые марки поступают в первую очередь. Я однажды постоял с ними и узнал, что кроме москвичей у окна №20 собрались жители Ленинграда, Одессы, Ташкента… Все пришли гасить марки, выпущенные по случаю Универсиады. Смогут ли филателисты разных стран под стеклянной крышей Главпочтамта гасить марки, выпущенные в честь предстоящего чемпионата мира по футболу в 2018 году?
■ ■ ■
Пять лет назад закрыт в аварийном состоянии и другой, подобный Главпочтамту, символ Москвы, Северный речной вокзал. Его построили к открытию канала Москва—Волга в 1937 году. На его фоне снимались финальные сцены «Волги-Волги», пела Любовь Орлова, играл оркестр Леонида Утесова. На официальном сайте можно узнать: «Северный речной вокзал прославил Москву не только как интереснейший памятник архитектуры — благодаря ему столица известна также как порт пяти морей».
Вокзал напоминает трехпалубный корабль с капитанским мостиком. Длина фасада достигает 350 метров. Над мачтой водружена звезда из нержавеющей стали и красной меди, она инкрустирована уральскими полудрагоценными камнями: горным хрусталем, аметистами, александритами, топазами и аквамаринами. Когда такие звезды над Кремлем заменили рубиновыми, одна из них со Спасской башни вознеслась над Северным речным вокзалом. В его башне замерли стрелки старинных курантов, снятых с разрушенной колокольни. Там же колокол со взорванного храма Христа. Когда в конце 70-х годов я поднимался на башню, механизм подъема шпиля не действовал. Начальник вокзала просил внести его в список памятников советской архитектуры, чтобы сберечь росписи, фарфоровые барельефы, скульптуры и фонтаны. Можно представить, что стало с тех пор с Северным речным вокзалом, который пять лет назад за ветхостью закрыли. Откроются ли и когда главные речные ворота Москвы?
■ ■ ■
Когда по формуле Сталина пред войной «жить стало лучше, жить стало веселей» исполком Моссовета построил гостиницу «Москва». На ее официальном стайте можно было прочесть: «Гостиница «Москва» по праву является одной из старейших и крупнейших гостиниц России. В истории Москвы этот отель занимает особое место. «Москва» — первая гостиница, которая была построена в столице России и СССР после революции. Она памятник советской архитектуры, который был возведен в нескольких сотнях метров от кремлевских стен — в самом центре российской столицы. Задумывалась как своеобразный величественный символ социалистического строя, антипод «Националя» и «Метрополя».
В «Москве» принимали депутатов Верховных Советов СССР и РСФСР, делегатов съездов партии. В гостинице жил эвакуированный из блокадного Ленинграда Шостакович с партитурой легендарной Седьмой («Ленинградской») симфонии, ее сочинение продолжалось в «Москве». В гостинице постоянно останавливался Михаил Шолохов, продиктовавший в номере на память стенографистке заключительные главы «Поднятой целины». В годы войны номера занимали командующие фронтами и армиями, вызываемые в Ставку. Имели право здесь жить военные корреспонденты центральных газет, в их числе Илья Эренбург, чьи статьи читали в Кремле и окопах. В «Москве» в дни войны и пять лет после ее окончания жил корифей внешней разведки генерал-майор Наум Эйтингон, к нему приходил легендарный Павел Судоплатов…
Когда «Националь» и «Метрополь» недавно реконструировали, пощадили их интерьеры, 107-й номер «Националя», где жил Ленин, сохранили люкс «Метрополя», где жил и играл на рояле нарком иностранных дел Чичерин. В целости большой зал «Метрополя» под стеклянным куполом, где заседал советский парламент — ВЦИК…
Гостиницу «Москва», сочтя аварийной, снесли десять лет назад. Воссоздали фасады по проекту Алексея Щусева и открыли гостиницу в минувшем году. Внешне она выглядит великолепно. Но внутри ничего не пощадили — ни вестибюля с колоннадой, ни люксов, ничего. Перед входом надпись на английском языке «Four Seasons Moscov». Кто умеет читать по-английски, прочтет, в переводе на русский это значит «Четыре времени года, Москва». Это название одной из раскинувшихся по всему миру гостиничных сетей, ее отель есть теперь и в Москве. Но названия «Москва», связанного с историей города, судьбами великих постояльцев, увы, больше нет. Это еще не все новации. Как пишет в Сети посетительница: «В отеле прекрасное обслуживание. Единственное, что удивило: практически все указатели внутри отеля на английском языке».
■ ■ ■
Можно не доводить здания памятников до аварийного состояния, но практически их унизить, лишить притягательности. Входы в Колонный зал Дома союзов загорожены решетками со стороны Большой Дмитровки. Со стороны Охотного Ряда — постоянно заперты. Афиш о предстоящих представлениях нет. Все предназначенные для объявлений витрины пусты.
Как сказано на сайтах Дома союзов, напоминающих торговую рекламу: «Залы Дома союзов позволяют проводить мероприятия на высоком уровне в соответствии с пожеланиями заказчиков. Разнообразная архитектура, техническая оснащенность, вместимость залов — все это позволяет удовлетворить самые разнообразные и взыскательные запросы. Великолепный зал классической архитектуры. По качеству акустики занимает одно из ведущих мест в мире».
Да, это один из лучших залов мира. Но в театрально-концертной кассе, расположенной в Доме союзов, билетов в Колонный зал с уникальной акустикой не продают. Как сказали кассиры: «У нас редко что-то бывает». Раз в год устраивается елка. Открываются двери для прощания с лидерами государства. В остальные дни Колонный и другие залы арендуют заказчики, «удовлетворяющие разнообразные и взыскательные запросы» на корпоративных праздниках, собраниях, куда вход по пригласительным билетам.
Почему так произошло?
Московские дворяне выкупили у князя Долгорукого дом, ставший Благородным собранием. Матвей Казаков двор усадьбы превратил в Колонный зал, где принимали императоров, избирали предводителей дворянства, устраивали балы, воспетые Пушкиным. Купцам, мещанам, крестьянам Колонный зал был недоступен. Большевики Благородное собрание передали профсоюзам, и оно принадлежало ВЦСПС. В Колонном зале постоянно устраивались концерты, транслируемые по радио и телевидению. Они прекратились с концом СССР. Войти в Колонный зал с улицы, как в соседний Большой театр, невозможно.
Пытаясь разобраться, куда пропал Колонный зал, на вопрос «почему закрыты кассы?» я узнал у генерального директора Дома союзов Александра Семеновича Булгакова: «Мы проводим мероприятия в рамках предприятий и организаций». А на вопрос: «Чей теперь Дом союзов? — получил лаконичный ответ: «Это коммерческая тайна!»
Никакая это не тайна. На сайте Московской федерации профсоюзов среди многих принадлежащих ей хозяйственных, курортных, спортивных и прочих учреждений значится ЗАО «Дом союзов». Значит, «жемчужина Москвы», как называют Дом союзов, превратилась в закрытое акционерное общество, подобно заводу, банку, автобазе или магазину. Уставной капитал ЗАО разделяется на акции, они распределяются среди учредителей, определенного круга лиц, которые не обязаны публиковать отчетность для всеобщего сведения. То есть Колонный зал и Дом союзов некие акционеры приватизировали и распорядились его судьбой так, как им выгодно, стали сдавать тем, кто больше заплатит.
Со времен Николая Рубинштейна благодаря Колонному залу Москва стала центром мировой музыки. Дом союзов по значению для страны равен Большому театру. Можно ли представить Большой театр приватизированным и сдающимся под мероприятия?
■ ■ ■
В многолетней борьбе за памятники в Москве создана лучшая в России система их охраны, начиная с Москомнаследия, кончая самопровозглашенными организациями ревнителей старины. Но за пределами их заботы и внимания в коридорах власти чиновники, ведающие недвижимостью, принимают решения, лишающие памятники исторических функций, они остаются без души, всего, что делало их дорогими сердцу.
Нет больше аптеки Феррейна на Никольской, самой знаменитой в Москве и самой популярной. В советские годы она называлась аптекой №1. Ее четырехэтажное здание открылось в конце ХIХ века. Народ любовался мраморными лестницами, канделябрами и статуями, зеркалами в золоченых рамах, позолоченными вазами, лекарства хранились в дубовых резных шкафах. В аптеке царил культ стекла: таблетки хранились в стеклянных банках, витрины украшались стеклянными ссудами, снадобья отпускались в стеклянных флаконах. Я не застал фонтана, из которого били струи французских духов. Но мраморную лестницу, залы со старинной мебелью хорошо помню. До недавних пор они заполнялись народом, знавшим, что в этой аптеке есть все, что нужно.
Мемориальная доска на Никольской, 21, не дает забыть, что здесь в 1832 году основал аптеку Карл Феррейн. В ее опустошенных залах появились бутик хрусталя и ресторан. Почему так случилось? Может быть, старинная аптека не выдержала конкуренции с новоявленными фармацевтическими сетями и поэтому закрылась? Может быть, стала ненужной, потому что никто в Китай-городе и на Никольской не живет? Нет, конечно, не поэтому. Взамен того, что ликвидировали, открылась в ста метрах от бывшей аптеки Феррейна на Никольской, 17, новая аптека в подвале! По ее крутым ступеням не каждый страждущий войдет. Значит, не в конкуренции дело.
■ ■ ■
Нет больше «Арагви», лучшего ресторана советской Москвы на Тверской, 6. Он открылся перед войной. Дожил до начала ХХI века и мог бы стать его достопримечательностью, как прежде. Сюда захаживали самые известные фигуры ХХ века. В Сети сохранились виды залов, отзывы посетителей, необъятное меню грузинской кухни. Все это в прошлом. Капитальный ремонт, начатый в 2003 году, перешел в стадию реконструкции: под слоем сбитой штукатурки обнажилась кладка ХVII века времен Алексея Михайловича. Археологи открыли сводчатые боярские палаты, площадью 400 квадратных метров, с подземными тайными ходами.
В 2013 году архитектор и владельцы «Арагви» показали мэру Москвы С.С.Собянину и прессе сводчатые палаты, винотеку, обещали в декабре открыть ресторан, никогда не пустовавший. Казалось бы, сводчатые подвалы прибавили бы уюта и привлекательности залам «Арагви». Но вместо ресторана в них появился «Форабанк».
Не представляю, чтобы в Париже Лувр отдали в аренду бирже, закрыли бы ресторан «Максим», открыв в нем банк, чтобы переименовали знаменитый отель «Плаза Атене», появившийся у Елисейских Полей в одно время с нашей гостиницей «Москва».
■ ■ ■
Водители троллейбусов, как встарь, объявляют остановку: «Кинотеатр «Ударник». Это первый советский кинотеатр, созданный Борисом Иофаном в комплексе «Дома на набережной». В нем постоянно устраивались премьеры лучших фильмов, ставших классикой, проходили Московские международные фестивали с участием звезд Европы и Америки. И этой достопримечательности больше не существует. Оголился фасад без афиш. Закрыты наглухо двери в пустующий ресторан «Рис и рыба», кафе «Ударник» и в некий «Art Bookshop».
В руинах «Форум» на Садовом кольце, в минувшем году ему исполнилось сто лет со дня открытия. Ранее «Форума», в 1909 году, на Арбатской площади появился «Художественный электротеатр», его посетил в числе первых зрителей Лев Толстой. Закрыли «Художественный» на реставрацию в начале минувшего года, обещали открыть в середине текущего года. Середина — миновала. Ремонт не начинался….
■ ■ ■
Закончу перечень утрат у стен Белорусского вокзала. В первый день войны отсюда уходили на Западный фронт эшелоны. Мемориальная доска на фасаде вокзала в память о легендарных проводах установлена. Но не видно на своем месте памятника Максиму Горькому, исчезли четыре сквера. Нет, в сущности, площади. Есть наземная парковка, запруженная под завязку машинами. Есть проект подземной парковки. И не видно тех, кто ее строит.