х х х
9 июля 1936 года Центральный Исполнительный комитет принял постановление: «В связи с 10-летием смерти тов. Феликса Эдмундовича Дзержинского, одного из ближайших соратников Ленина и Сталина, организатора ВЧК ОГПУ и первых крупных побед партии в промышленности и на транспорте, ЦИК постановляет: установить на площади им. Дзержинского в Москве памятник Дзержинскому Ф. Э.»
Чуть позже был объявлен конкурс на лучший проект монумента. Среди пяти участников самую удачную, по мнению жюри, работу представила Сарра Лебедева. Она чуть ли не единственный скульптор, которому позировал при жизни Дзержинский. (Бюст «главного чекиста», созданный Лебедевой в 1925 году, считается лучшим портретным изображением Феликса Эдмундовича и хранится в фондах Третьяковской галереи.) В лебедевском варианте памятника Дзержинский одет в длиннополую шинель, правая рука в кармане, голова чуть опущена...
Второе место получил проект, предложенный Верой Мухиной. В отличие от «задумчивого», даже чуточку «усталого» персонажа Лебедевой, ФЭД здесь представлен «защитником светлого будущего человечества»: он «задраен» в гимнастерку, застегнутую на все пуговицы, а левой рукой опирается на длинный, узкий меч.
Следует отметить, что обе участницы конкурса предполагали, что наилучшее место для установки памятника – у недавно сломанных Никольских ворот Китай-города, рядом с наземным вестибюлем новенькой станции метро «Дзержинская».
Однако все монументальные планы спутала начавшаяся вскоре война.
х х х
К идее украсить площадь Дзержинского памятником Дзержинскому вновь вернулись через полтора десятилетия. На сей раз обошлись вовсе без конкурса. Феликса Эдмундовича было поручено увековечить скульптору Е. В. Вучетичу и архитектору Г. А. Захарову (причины именно такого выбора в официальных документах не объяснялись). Место будущему монументу определили однозначно: на круглом островке посреди экс-Лубянской площади.
Четырежды лауреат Сталинской премии, любимец Хрущева, признанный мастер монументальных композиций скульптор Вучетич, разрабатывая макет памятника, фактически «принял эстафету» у Сарры Лебедевой. Его Дзержинский тоже должен был стоять на круглом постаменте в кавалерийской шинели до пят, с правой рукой, упрятанной в карман. В одном из первоначальных вариантов автор попытался даже вооружить Феликса Эдмундовича: портупея, маузер на боку... Однако потом эти атрибуты «революционной суровости» были убраны.
5 октября 1955 года коллегия Министерства культуры СССР на своем специальном заседании одобрила представленный Вучетичем проект. Чтобы монумент органично вписался в облик старой московской площади пришлось изготовить из листов фанеры силуэтный макет памятника в натуральную величину и примерить его на месте будущей установки. Лишь с помощью такого трудоемкого метода архитектор Захаров мог уточнить окончательные размеры будущего сооружения. В итоге получился монумент, который – и это признают многие специалисты, – очень удачно «держал» всю старую Лубянскую площадь.
х х х
По замыслу авторов постамент для монументального изваяния «рыцаря революции» тоже выполнен из бронзы. «Железный Феликс» стал первым «цельнометаллическим» памятником, изготовленным в СССР. Огромная, почти 5,7 метра в высоту, колонна постамента внешне кажется монолитной, однако на самом деле она собрана из семи отдельных колец, подогнанных друг к другу так тщательно, что стыки между ними практически не заметны. Архитектор Захаров настаивал, чтобы постамент имел идеально правильную цилиндрическую форму. Ради этого пришлось каждое из бронзовых колец после отливки обтачивать на гигантском токарном станке.
Сама скульптура Феликса Эдмундовича тоже «с секретом». Все, кто ее видел, уверены, что эта столпообразная фигура высотой 5,75 метра представляет собой единую отливку. Но на самом деле фигура собрана специалистами ленинградского завода «Монументскульптура» из множества профилированных литых пластин, скрепленных изнутри болтами и зачеканенных по швам.
х х х
Бронзовое изваяние основателя ВЧК поставили на том месте, где более ста лет находился лубянский фонтан-водоразбор самого первого московского водопровода, украшенный скульптурной композицией, созданной знаменитым Иваном Витали. Еще до войны, при реконструкции площади, эту скульптуру перевезли к зданию Президиума Академии Наук СССР, а оставшийся гранитный парапет, ограждавший чашу фонтана, теперь приспособили в качестве цоколя для памятника Дзержинскому.
Торжественное открытие монумента назначили на 20 декабря 1958 года – день, когда отмечалась 41-я годовщина образования ВЧК. Считается, что такое совпадение случилось с подачи председателя КГБ И. Серова. Однако самому Ивану Александровичу поприсутствовать на церемонии в качестве «главного чекиста Советского Союза» так и не пришлось: незадолго до праздника, 8 декабря он был смещен с должности. Зато на временной трибуне, сооруженной возле монумента, появились Хрущев, Ворошилов, Микоян, Суслов, Брежнев... Вместе с ними – члены партийной делегации из Польши, а также вдова Дзержинского Софья Сигизмундовна и сын Ян Феликсович.
х х х
Долгие годы бронзовый Эдмундович одиноко стоял на своем островке посреди площади. Москвичи быстро подметили эту недоступность памятника и тут же ее обыграли в «народном творчестве». У монумента появилось, например, прозвище «Робинзон Крузо». А среди горожан пошел гулять анекдот: Спрашивают у армянского радио, какой памятник у нас самый дорогой? Армянское радио отвечает: конечно, памятник Дзержинскому; ведь даже чтобы возложить к нему цветы, надо милиционеру 3 рубля штрафа заплатить за переход улицы в неположенном месте!
Кто-то смеялся, кто-то гордился, а кто-то ненавидел. Все документальные материалы о покушениях на бронзовое творение Вучетича были тщательно засекречены. Однако автору этих строк удалось в свое время разыскать очевидца по крайней мере одной из таких акций протеста. Василий Кузнецов (так он просил называть себя) долгие годы проработал в «доме на Лубянке». Был в его чекистской биографии период, когда Кузнецов регулярно дежурил «на фасаде» (гуляли, помнится, в советские годы круглосуточно такие неприметные «товарищи в штатском» вдоль стен здания КГБ).
Однажды ранним утром вдруг поступил тревожный сигнал: на постаменте памятника Дзержинскому появилась какая-то надпись. «Меня с напарником сразу направили туда, – вспоминал Кузнецов. – Смотрим: действительно, на тумбе наискось черной краской буквы выведены: «Убийца русского нар...» Тот, кто писал, видно, испугался чего-то и сбежал, не закончив последнего слова. Но как ему удалось подобраться к памятнику? Ведь ночью площадь совсем пустынная, и этого человека должны были заметить и наши сотрудники, и постовые милиционеры... Впрочем, погода тогда выдалась подходящая для такой затеи, – дождик моросил, все серой мглой затянуто...» Крамольную надпись смыли буквально через считанные минуты. А вот удалось ли разыскать самого «диверсанта» Кузнецов не знал.
х х х
Памятной «революционной» ночью 20 августа 1991 года, когда разгоряченная толпа, торжествуя по поводу победы над путчистами, решила сокрушить «памятник тоталитарного режима», «Железный Феликс» едва не погиб. Шею скульптуры уже захлестнули петлей стального троса, подцепили его к грузовой машине. Водителю только оставалось «поддать газку»...
«Если бы тогда Дзержинского сдернули с постамента таким варварским способом, бронзовая фигура наверняка раскололась бы при падении на землю, – пояснял мне прежний Гендиректор Московского объединения «Музеон» Михаил Пукемо. – Так что, если говорить о сохранении скульптурного памятника, московские власти поступили абсолютно правильно, когда взяли инициативу по удалению монумента с площади в свои руки. Творение Вучетича сняли аккуратно, с помощью подъемного крана, и вывезли на пустырь по соседству с Центральным домом художника...»
Некоторое время огромная бронзовая скульптура лежала на земле, периодически подвергаясь нападениям радикально настроенной публики: поливали грязью, писали краской и битумным лаком всякие ругательства, колотили палками...
24 октября 1991-го, Президиум Московского городского совета утвердил решение «О сохранении, переносе в запасники и размещении в специальной экспозиции мемориальных сооружений политико-идеологической тематики советского периода», согласно которому несколько скульптур, «высланных» с московских улиц и площадей должны стать экспонатами в новом Парке скульптур «Музеон» на Крымском Валу.
Среди «ссыльнопоселенцев» оказался и бронзовый Феликс Эдмундович. Его подняли в вертикальное положение и поставили на площадке посреди газона. В 1992-м вышло постановление Правительства Москвы о демонтаже остававшегося на Лубянской площади постамента. Спрятанный внутри него несущий каркас разрезали, бронзовые кольца, образующие пьедестал-колонну, по одному погрузили на машины и перевезли в «Музеон». И тут обнаружилась пропажа. Дело в том, что в верхней части постамента имелась надпись «Феликс Эдмундович Дзержинский», а также годы рождения и смерти. Знаки были сделаны накладными и крепились изнутри гаечками. Так вот, выяснилось: пока пьедестал разбирали и транспортировали на Крымский Вал, все цифры и буквы растащили на сувениры, за исключением одной-единственной! Пришлось сотрудникам Парка скульптур по образцу уцелевшей литеры и по следам, сохранившимся на цилиндрической поверхности постамента, изготавливать всю надпись заново.
х х х
К сентябрю 1994 года – к очередному Дню города, было решено вновь установить бронзового Дзержинского на его «персональный» постамент – там же, на территории «Музеона».
«Саму скульптуру мы поднимали на место со всяческими предосторожностями, вспоминал Пукемо. – Чтобы не повредить патину на бронзе, даже специально соорудили защитную корзину из досок... А когда Дзержинский, наконец, встал на постамент, все присутствовавшие при этой операции увидели, что по лицу бронзовой статуи текут слезы!..»
Мистика? Наваждение? – Оказалось, вовсе нет. Чтобы подготовить «Железного Феликса» к установке на родной пьедестал, его сперва вновь перевели в горизонтальное положение. Всю ночь перед монтажом громадная фигура пролежала на земле лицом вверх. Под утро прошел дождь, потом погода разгулялась, выглянуло солнце. Когда скульптуру «взбодрили» на колонну-пьедестал, дождевая вода, скопившаяся во впадинах глаз, потекла вниз, оставляя на уже подсохших щеках «несгибаемого рыцаря революции» хорошо заметные «слёзные» дорожки.
х х х
Едва «прописавшись» в «Музеоне» бронзовый монумент Вучетича и Захарова едва не стал объектом торга.
Михаил Пукемо: «Однажды к нам пожаловала некая «команда» из США с весьма неожиданным предложением: «Хотим купить памятник Дзержинскому и перевезти его в Вашингтон! Можете назначить любую сумму!» Заокеанским ценителям скульптуры был дан решительный отказ. Но они не угомонились и через полтора года вновь нагрянули к нам в Парк скульптур – на сей раз с более скромной просьбой: разрешить им снять с монумента гипсовые слепки, по которым можно будет отлить копию «Железного Феликса». Заокеанские господа сулили внушительные суммы и обещали уладить все проблемы, касающиеся закона об авторских правах, однако и на сей раз получили категорическое «нет».