Нет, нет, – совсем не то, о чем вы подумали.
«МК» предлагает посетить главный сталинский мемориал в Москве. Место, где сейчас практически не сыщешь и следов Генералиссимуса, но где в прежние времена его изображения, его имя встречались чуть ли не на каждом шагу.
Речь идет о столичном метрополитене, который появился и первые 18 лет своей жизни просуществовал именно при Иосифе Виссарионовиче. Поэтому в духе того времени «великий Сталин» присутствовал едва ли не на каждой станции. – В виде скульптур, мозаичных и живописных полотен, изображенных на стенах цитат из его «эпохальных» сочинений и выступлений...
В конце 1950-х – начале 1960-х годов, во времена «царствования» Никиты Хрущева, объявившего решительную борьбу с культом личности, вся эта метрополитеновская «сталиниада» была уничтожена. Так что теперь нам остается только листать старые путеводители по московской «подземке» и совершать поисковые экспедиции по старым станциям, чтобы находить в их интерьерах места, где раньше красовался увековеченный «отец народов».
Куда исчез Генералиссимус
Сейчас об Иосифе Виссарионовиче в метро напоминает, пожалуй, лишь восстановленный при недавней реставрации вестибюля станции «Курская» на ее стенах текст второго куплета первоначального текста Гимна СССР, в котором упоминается Сталин. А вот лет 60 назад... Теперь трудно даже определить, сколько же всего скульптурных Сталиных украшало тогда залы «подземных дворцов». От ветеранов-метрополитеновцев автору этих строк доводилось слышать, что изображения «усатого вождя» присутствовали, по крайней мере, на 15 станциях метро.
Внушительные скульптуры Иосифа Виссарионовича стояли на уже упомянутой «Курской», в наземном вестибюле «Семеновской» (первоначальное ее название – «Сталинская»)... Кроме того, «дядюшку Джо» можно было увидеть на мозаиках, барельефах и фресках, украшавших станции «Киевская-кольцевая», «Новослободская», «Октябрьская», «Таганская-кольцевая»...
Всех этих Виссарионовичей потом «извели под корень». Статуи вывезли и разломали, барельефы срубили, некоторые фрески и мозаики полностью уничтожили, а некоторые «подретушировали».
Следы такой «маскировки Сталина» при желании легко рассмотреть на мозаичном панно, украшающем «Киевскую-кольцевую», например. А в наземном вестибюле нынешней «Добрынинской» стену расцвечивает удивительный «прорыв во времени». На мозаике изображена праздничная демонстрация на Красной площади – толпа народа, несущая над головой портрет Юрия Гагарина. Что в этом странного? – А то, что вестибюль со всеми его интерьерами был построен в 1950 году, за 11 лет до полета в космос Юрия Алексеевича! Секрет парадокса прост: гагаринский портрет в начале 1960-х заменил на мозаике изображение Сталина.
На «Арбатской» (той, которая на «синей» линии) в зале, где стоят турникеты, был прежде вмурован в стену мозаичный портрет усатого вождя в полный рост, выполненный скульптором Г. Опрышко. Сам автор позднее вспоминал, что в одну из ночей 1956 или 1957 года приехала бригада рабочих в сопровождении нескольких «товарищей из органов безопасности» и уничтожила картину. Опрышко просил отдать ему хотя бы фрагмент с изображением головы Сталина, но получил категорический отказ. С тех пор на месте мозаики – белая гладь штукатурки.
Эти «идеологические чистки» на станциях метро проводились без лишней шумихи и практически без всякой «бумажной канители». Благодаря помощи покойного ныне архитектора-метростроевца Виктора Черёмина корреспондент «МК» в свое время отыскал в «анналах» технических служб Московского метрополитена единственный такой документ. «27 февраля 1963 г. Мы, нижеподписавшиеся, ... составили настоящий акт в том, что в связи с ликвидацией культа личности Сталина в художественном оформлении среднего зала станции «Комсомольская-кольцевая» и утверждением новых эскизов на два панно (автор – художник т. Корин П. Д.) ... общая площадь заполнения плоскостей новых композиций составляет 13,18 кв. метров.»
Высочайший визит
Вот теперь пришла пора более подробно рассказать о «приключениях украшений» на самой, наверное, грандиозной и роскошной станции столичного метро.
Рассказ об эпопее с созданием «сталинских» мозаичных панно на сводах станции «Комсомольская-кольцевая» довелось услышать от одного из соавторов проекта этого «подземного дворца» – архитектора Олега Великорецкого во время нашей с встречи, случившейся незадолго до его смерти.
Замыкающий участок Кольцевой линии – между «Краснопресненской» и «Курской» – открыли для пассажиров 30 января 1952 года. А несколько месяцев спустя, поздно вечером 28 июня, у Олега Абрамовича дома неожиданно раздался телефонный звонок: молодого архитектора просили срочно приехать на его «подшефную» станцию.
– Метро работало в те годы до полуночи. Едва лишь с эскалаторов сошли последние пассажиры, наземный вестибюль оцепили «люди в штатском». Вскоре к дверям стали подъезжать правительственные лимузины. Прибыло все железнодорожное начальство во главе с тогдашним министром Бещевым, затем появились машины, из которых вышли Сталин, Каганович, Берия, Микоян... Каганович, не раз бывавший на строительстве «Комсомольской» и хорошо знавший всех, кто руководил здесь работами, подозвал меня и предложил показать новую станцию Иосифу Виссариновичу. Спустившись вниз, Сталин остановился на ступеньках, ведущих к перронному залу, задрал голову и принялся разглядывать ближайшую из мозаик на своде – «Парад Победы»...
Тут Великорецкий прервал рассказ о необычной экскурсии вождя по метрополитену и вспомнил некоторые эпизоды, связанные с отделкой интерьеров «Комсомольской»:
– Известный архитектор А. Щусев задумал этот огромный метродворец, как «апофеоз победы советского народа в Великой Отечественной войне». Главным украшением зала должны были стать мозаичные панно. Их создание поручили художнику Павлу Корину. По решению «вышестоящих инстанций», три из восьми панно посвящались событиям только что отгремевшей войны с немцами. А остальные пять мозаик стали буквально дословной иллюстрацией к знаменитой речи Сталина, посвященной 24-й годовщине Октябрьской революции. Тогда «отец народов» неожиданно реабилитировал прославленных русских полководцев прошлого, упомянув поименно Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова. Именно в таком порядке и разместили легендарных воинов на плафонах станции «Комсомольская».
Но вернемся к событиям поздней ночи 28 июня 1952 года. Итак, Сталин принялся разглядывать ближайшую из мозаик на своде – «Парад Победы».
– Там были изображены руководители СССР, выстроившиеся на трибуне Мавзолея. Иосиф Виссарионович помолчал немного и вдруг озадачил окружающих неожиданным замечанием: «Как же так? Вот здесь, на виду у всех, поместили картину с товарищем Сталиным, с членами Политбюро, а герой русского народа Александр Невский оказался почему-то в самом дальнем конце станции! Там пассажиров проходит совсем мало, и его почти никто не видит. Это не правильно!» ...Самое интересное, что разглядеть, где находится мозаика с князем Александром, стоя около лестницы, ведущей на станционный перрон, Сталин никак не мог. Значит, собираясь на экскурсию в метро, он к ней заранее подготовился, получил информацию от своих помощников.
Впрочем в тот момент на «Комсомольской» никому и в голову не пришло заниматься подобными логическими умозаключениями. После реплики «хозяина» все метрополитеновское начальство затаило дыхание. Эти люди прекрасно знали, чем грозят такие сердитые высказывания Сталина: срочно придется снимать со свода огромные – более 30 квадратных метров – плиты с мозаиками и менять их местами. А это ведь технически почти невыполнимая задача!
Из тех, кто окружал в тот момент «отца народов», я был самым молодым и неопытным в «придворном политесе». Наверное, поэтому и получилось так, что именно мне удалось спасти положение. Совершенно искренне, ничуть не смущаясь «царского» гнева, я воскликнул: «Товарищ Сталин! Мы же все так ждали этой победы целых четыре года!» И моя фраза сработала. Иосиф Виссарионович хмыкнул... и промолчал. Поняв, что гроза миновала, все облегченно вздохнули. Особенно радостное лицо было у Фурцевой, – ведь именно ее подпись стояла под окончательным вариантом размещения мозаичных панно на «Комсомольской».
Подземная экскурсия продолжилась. Пройдя по всему пассажирскому залу и осмотрев «Комсомольскую», Генералиссимус со своей свитой сел в вагон специально поданного к перрону состава и отправился смотреть другие станции.
– Меня он уже так и не отпускал от себя во время всей этой поездки, – улыбнулся воспоминаниям Олег Великорецкий. – Мы сидели рядом, и я продолжал выполнять роль экскурсовода. Впрочем, чувствовалось, что Сталин уже устал. Наверное, самочувствие у него было неважное, – что ни говори, а ведь жить-то ему оставалось чуть больше полугода. Когда поезд подошел к «Ботаническому Саду» (так называлась первоначально станция «Проспект Мира»), Иосиф Виссарионович даже не стал выходить на платформу. – Посмотрел на интерьеры сквозь вагонное окно, выслушал объяснения... Так же было и на «Новослободской». Здесь его, правда, заинтересовали витражи. Я рассказал, что специальное стекло для них удалось найти в Риге, что автором орнаментов является все тот же художник Павел Корин... Пока Сталин разглядывал через открытую дверь вагона один из витражей и слушал мои комментарии, министр путей сообщения Бещев выполнял роль проводника: следил за нами и, высунувшись из соседней вагонной двери, показывал машинисту состава, что трогаться дальше еще не пора...
«Высочайший смотр» закончился на «Белорусской-кольцевой». За два часа, проведенных в метро, Сталин совсем выдохся. Никакие красоты этой станции его уже не интересовали. Шаркающей походкой, устало опустив голову, он дошел до эскалатора, поднялся наверх. За дверями вестибюля вождя и его свиту поджидала вереница черных лимузинов.
Больше Иосиф Виссарионович в «подземке» уже никогда не бывал. А вот угроза мозаичным панно на «Комсомольской», которой, вроде бы, удалось счастливо избежать во время сталинского визита в метро, все-таки не миновала. И виноват в этом оказался именно «вождь всех народов». Вернее, его изображения на плафонах станции. После XXII съезда КПСС, окончательно раскритиковавшего культ личности, решили, что две мозаики на «Комсомольской» «в своем первоначальном разрешении не соответствуют в полной мере исторической правде» (цитата позаимствована из научной монографии, посвященной творчеству художника П. Корина). Названия у этих картин, вроде бы, совсем нейтральные: «Вручение гвардейского знамени» и «Парад Победы». Однако, если знать, что на первой из них изображен Сталин, вручающий у стены Мавзолея знамя солдату (за спиной Генералиссимуса – его ближайшие сподвижники: Молотов, Берия, Каганович...), а на другой – те же персонажи выстроились на трибуне Мавзолея, у подножия которого брошены фашистские знамена... – Понятно, что такие «картинки» попали теперь в разряд крамольных.
Собственно, «корректировать» мозаики на «Комсомольской-кольцевой» начали еще задолго до 1961 года. Вскоре после того, как Берию объявили «врагом народа», его изображения были тщательно вылущены из всех панно. Потом пришла очередь Молотова и других «верных сталинцев». А когда кремлевские критики добрались, наконец, и до самого «хозяина», мозаичные картины пришлось переделывать уже капитально. В итоге «Вручение гвардейского знамени» «перелицевали» в «Выступление Ленина перед красногвардейцами, отправляющимися на фронт», а «Парад Победы» превратился в «Триумф Победы». Именно превратился. – Корин, которому поручили подготовить новые эскизы панно, сделал эту композицию такой, чтобы в нее вошло как можно больше фрагментов прежнего «Парада...» С картины просто исчезло все сталинское Политбюро (трибуна Мавзолея теперь изображена пустой), а на переднем плане появилась аллегорическая фигура Родины-Матери с пальмовой ветвью мира и серпом и молотом.
Исправление мозаик завершили в 1963 году. И с тех пор про одиозного «вождя всех народов» на «Комсомольской» ничто не напоминает.