“Убийца! Убийца!” — выкрикивали из толпы зевак, когда подозреваемую вели от милицейской машины к подъезду дома по улице Ухтомской, где в мае произошел последний, 17-й по счету кровавый эпизод с применением молотка.
— Она шла уверенно и нагло, — говорят очевидцы недавнего события.
Следователи пока не передали дело в суд, но, по неофициальной информации, планируют сделать это уже на днях. Раз арестованную начали возить на следственные эксперименты, значит, по ряду убийств она дала признательные показания. Но пока не по всем случаям — видимо, лишь там, где отпираться от улик бессмысленно.
Фотороботы преступницы, которые смотрели на прохожих с каждого столба, уже сняли — последний с лозунгом “Объединимся против убийцы” остался на щите у местного отделения милиции. Кто за восемь лет только не пытался подключиться к поимке маньячки: и пермские экстрасенсы ворожили, и свердловские предприниматели назначали приз за “голову” истребительницы пенсионерок. У всех молодых женщин от 25 до 40 лет в Красноуфимске сняли отпечатки пальцев. Журналисты искали и сатанинский след: якобы 7-е, 8-е и 9-е по счету убийства произошли в домах под аналогичными номерами. Однако следователи подобные эзотерические домыслы отвергают.
— Убийца стучалась в двери под видом соцработника, проникнув в квартиру, наносила жертве сзади множественные удары тупым предметом по голове. Серов, Ачит, Екатеринбург, Красноуфимск — во всех этих городах области за последние восемь лет были совершены убийства с подобным почерком, — говорят в пресс-службе прокуратуры Свердловской области. — Обычно пенсионерок находили в квартире, где все было перевернуто, однако из ценных вещей ничего не похищено. Значит, убийца руководствовалась маниакальными побуждениями? Для женщин это все же большая редкость.
А в 2005 году в Нижнем Тагиле по этому делу даже была задержана некая Ирина Валеева. Ее поймали на пороге одного из домов с обломком трубы, и женщина открыто признавалась в ненависти к пенсионеркам. Виной тому была психологическая травма: в молодости ее изнасиловали на глазах у пожилой хозяйки притона. Но потом Валеева отказалась от своих показаний, заявила, что на нее было оказано давление. Тогда следователей Нижнего Тагила уволили, а подозреваемую отпустили на свободу — та скрылась в неизвестном направлении. Громкая история была растиражирована и сейчас снова всплыла на страницах газет: пока не называют имя подозреваемой, журналисты выдвинули предположение, что задержана снова Ирина Валеева. Именно ее историю с сексуальной подоплекой пересказывают друг другу и все жители Красноуфимска.
И только жители улицы Высокой знают, кого арестовали на самом деле. Но не могут поверить, что их 39-летняя соседка Ирина Гайдамачук, привлекательная замужняя женщина, мать, может оказаться оборотнем — жестокой серийной убийцей.
У жертвы-соседки покупала молоко
— Не может такого быть! — судачат на крыльце пятиэтажки №25 по улице Высокой соседи арестантки, смоля сигаретки. — Ирина хорошо относилась к пенсионеркам: бабушке с четвертого этажа Фаине Ивановне помогала по хозяйству. А скольким побелила в квартире потолки! А когда ссорилась с мужем — даже гостевала у другой старушки на улице Маяковской.
И у Зои Долгодворовой, которую в прошлом году нашли с пробитой головой в соседнем доме, Гайдамачук парное молоко покупала.
— А Ирину ведь тут все знают: слишком рискованно было бы убивать на собственном дворе, как бы она прошла здесь незамеченной? — удивляются соседи.
Действительно, все 13 лет, что Гайдамачук здесь прожила, она постоянно была на виду. Пока 37-летний муж Юрий Кузнецов крутил баранку автомобиля банковского начальства, Ирина хлопотала по хозяйству и заботилась о дочери.
— Они с супругом так и не расписались, хотя имели общую дочь Настю, — говорит Галина, подружка подозреваемой. — Баба она спокойная, рассудительная… В доме ни пылинки. Подрабатывала, чем могла: и малярным делом, и вязала на заказ — симпатичные модели, между прочим. А когда слухи про эти убийства пошли, я еще ей сказала: “Смотри-ка, Ирка, как фоторобот на тебя похож!” — та лишь засмеялась в ответ. Испуга или смущения у нее на лице не отразилось.
Крепкая женская дружба у Иры с Галкой завязалась лишь в последние годы: на почве общего употребления алкоголя. Чем больше пьешь, тем больше хочется — тем меньше в кошельке остается денег. Муж-трудяга такие развлечения материально не поддерживал, в результате почти все знакомые рано или поздно одалживали Гайдамачук немаленькие по местным меркам суммы.
— Просила она, конечно, не на алкоголь, — говорит другая соседка Людмила Эназарова, которая в связи с этим четко ощутила над головой “дамоклов” молоток. — Появилась как-то у меня на пороге, встала как-то странно — прислонившись к косяку, будто прятала под мышкой какое-то орудие. Попросила три тысячи якобы на билеты к больному отчиму, который проживает в городе Нягани. Я еще к ней спиной повернулась… Хорошо, что сын дома был — подал голос. А так могла бы и меня грохнуть! А потом она деньги не отдавала, я еще ходила к ней их выбивать.
Чаще расплачивались с долгами невестки родители мужа, которые живут через две улицы. В Красноуфимске их знают как добропорядочных людей и больших затейников: в саду у них стоит стеклянная баня, ее Павел Кузнецов своими руками сложил из пустых пивных бутылок. Сейчас к ним и Юрий с внучкой переехали — квартира на Высокой, где производилось несколько обысков, пустует. Когда мы подошли к дому свекрови подозреваемой, те как раз только что вернулись из прокуратуры.
— Если все это правда — мы не знаем, как дальше жить, — закрывает лицо руками Валентина Кузнецова. — Я троих детей вырастила приличными людьми: не пьют, не курят, живут по чести. Как я людям буду в глаза смотреть? А Ира постоянно заставляла нас краснеть. Выпивала, конечно. Юра ее за это и поколачивал, и я ругала, один раз даже в бане похмельную отпаривала. Она подшофе пыталась на глаза мне не попадаться — обходила наш дом по параллельной улице. И все просила: “Теть Валь, сходи, поставь за меня свечку в церковь”. Эта болезнь у нее не самая страшная, куда хуже диагноз — систематическое вранье.
Гайдамачук распространила среди всех знакомых легенду, что на месте былого жительства в Нягани она получила производственную травму и с тех пор живет на пенсию по инвалидности, которая составляет 17 тысяч рублей. Из этих денег она и обещала возвращать долги. Но пенсия все время запаздывала… Главным образом потому, что она была вымышленная.
— Мы — единственные, кому она эту байку не втерла, — говорит свекровь. — Ума не приложим, на что она эти деньги тратила: столько не пропьешь, а обновок у нее не появлялось…
Мать бросила обеих дочерей
Родилась Ирина Гайдамачук в Карпинске, где у нее до сих пор жива родная бабушка. Потом с родителями переехала в город Нягань — мать давно умерла, с отчимом Ира редко общалась.
— Но когда ездила его навещать, путь ее и впрямь лежал через Ачит, Серов, Екатеринбург… Неужто она там останавливалась и творила все эти ужасные вещи? — не может поверить свекровь.
В Нягани Ирина училась то ли на психолога, то ли на юриста, но не закончила вуз — забеременела.
— А когда дочке исполнилось шесть лет, муж бросил Иру, так она тут же написала отказную — сдала девочку в детский дом, — продолжает Валентина Кузнецова. — Не подумала, что в таком возрасте ребенок уже все понимает, знает свою мать. Но она про Алину вообще ничего не рассказывала, пока не явилась комиссия — положенные алименты Ирина дочери не платила.
Они познакомились в той же Нягани, куда Юра приехал по работе. А в Красноуфимск сын Кузнецовых уже вернулся с прицепом в виде беременной сожительницы.
— Мы сыну доверяли — его выбор, не отфутболивать же мать будущей внучки, — говорит Валентина Кузнецова. — Хотя отношения у нас сразу с невесткой сложились не самые близкие: закрытый она человек. Никто и не знает, какую она жизнь до нас вела и на что способна. Но сколько я ее за выпивку ругала, на меня она руку не поднимала — просто выходила из комнаты. Да и по дому помогала, бывает, не могу отжать белье — пальцы болят, — сама подойдет, все за меня сделает. Было и плохое, было и хорошее, как во всех семьях.
И все же в последние годы с мужем пошел разлад. А в феврале Гайдамачук заняла деньги у свекрови, сказала мужу, что пойдет отдавать ей долг, надела пальтишко — и с тех пор ее никто не видел.
— Даже ведь не позвонила, что мы должны были думать? Ходили по улицам, искали ее… В розыск не подали, потому что в нашей большой деревне по сарафанному радио передавали, что видели ее то там, то тут, — говорит свёкор Павел Кузнецов. — А Юра все-таки любил ее, все ждал, надеялся вернуть…
Потом выяснилось, что первые две недели Ирина проживала у соседа в том же доме: из благодарности за кров связала ему пару шерстяных носков и побелила потолки.
— Говорила, что бьет ее Юрка, вот и не выдержала — ушла в чем была, — говорит Герман.
Только в мае она тайно от всех встретилась в школе с дочерью, ключи взяла, чтобы вещи кое-какие в отсутствие мужа забрать. 13-летняя Настя умоляла учительницу не рассказывать об этом отцу.
— По Насте видно, что мать с ней действительно много занималась. В школьной самодеятельности Ирина участвовала, — говорит классный руководитель Людмила Пулюхова. — А до четвертого класса даже в родительский комитет входила. Исключили ее после неприятного инцидента на выпускном начальной школы: ей доверили все собранные на праздник деньги, а она часть пропила и не явилась на вечер, потому что дрыхла без задних ног. Потом к нам и инспектор по алиментам заходила: так мы узнали, что еще одна дочь на стороне имеется. Правда, Ирина рассказала нам байку, что это дочь ее подруги, которую якобы посадили в тюрьму, а она по доброте душевной записала ее на себя… Верится с трудом.
Когда мать ушла из семьи, Настя очень переживала, даже закончила шестой класс с двумя “тройками”. Но жизнь девочки-подростка превратилась в настоящий кошмар, когда на пороге их дома показались следователи из прокуратуры и предложили пройти с ними для дачи показаний. Квартиру обыскали и забрали все рабочие инструменты. Ирину задержали на квартире нового сожителя-кавказца. Произошло это вскоре после майского кровавого убийства пенсионерки на улице Ухтомской…
— С тех пор Настя не может унять слезы: “Если мама окажется маньячкой — я от нее откажусь”, — плачет бабушка Валентина Кузнецова. — Затаскали по прокуратурам — у девочки даже отпечатки пальцев зачем-то сняли. Сейчас они с Юрой поехали на экскурсию в Пермь — хоть на день развеяться от этого ужаса. С Ириной мы не виделись, хотя моя сестра случайно пересеклась с ней в прокуратуре в туалете, так она прошла мимо, ничего не сказала.
Настя уже заранее боится идти в седьмой класс: что про нее в школе будут говорить? Бежать, только бежать из проклятого города…
— Как дела? — спросила ее при последней встрече учительница.
— Моя мама — убийца, — скорбно ответила Настя.
— Так, может, еще не подтвердится...
— Там повсюду ее пальцы.
Преступницу накрыл потолок?
Почти все убийства в Красноуфимске произошли в Железнодорожном районе: недалеко от жилища Кузнецовых. А на улице Ухтомской вообще что ни дом — свидетель преступления, удары молотка обрушились здесь на головы аж трех разных старушек. По иронии судьбы дом 21, где в июне 2002-го нашли первую жертву, стоит через двор от 29-го, где в мае обнаружили 17-ю по счету невинно убиенную. Ровно посреди этого двора местное информационное агентство — лавочка с бабушками, к которым стекаются все сплетни города.
— Террор против старушек города начался давно! — загалдели они при виде журналиста. — Все меньше пенсионерок сидят на лавочках! Прошли те времена! Теперь на лавочках сидят молодые с бутылками пива! Нас убивают и вытесняют! — сказали они и бдительно проверили у меня удостоверение, поколупав фотокарточку на нем. — Судя по всему, убийца вступала в контакт со всеми убитыми, а пока вина ее не доказана, мы обязаны быть осторожными.
Хотя при встрече с настоящей опасностью даже самые подозрительные бабушки теряли нажитое за годы недоверие к людям. Мечта о том, что придет соцработник и приберется, оставалась в их сердцах нетронутой.
— Ведь Вера Созник никому дверь не открывала! — качает головой самая активная из старушек Тамара Игнатовна. — Даже меня по десять раз переспрашивала: “Что за Тамара пришла?”. А когда соседка с мужем воевала, попросила приютить — тоже ее не пустила. Только убийце открыла! Не повезло ей, что самой первой жертвой была, потом-то нас уже по телевизору предупреждали, тут уж она даже соцработнику не открыла бы.
Старушки показывают на балкон 21-го дома, через который в 2002 году с помощью пожарной машины проникали в квартиру — старушку с пробитой головой нашли в квартире только через 4 дня после убийства. Уже на следующий год в начале улицы Ухтомской такая же участь постигла и пенсионерку Раису Братухину. А недавнее майское убийство Александры Поварницыной, как ни одно другое, свежо в памяти местных жителей.
На лестничной площадке перед дверью, где произошло зверское преступление, стоит ванна. Местные жители с ужасом думают: “Не та ли это емкость, где убийца утопила свою жертву, которая продолжала дышать даже после 18 ударов молотком по голове?”. Отсутствием Поварницыной обеспокоились соседи только через два дня: услышали, что голодная кошка в квартире не на шутку разоралась. Приехала пожарная машина… Все стены ванной, в которой лежала покойная, были забрызганы кровью.
— Александра Игнатовна была добрейшей души человеком: открывала дверь нараспашку любому гостю, — говорит Тамара Игнатовна. — Сын у нее давно живет в другом городе, муж умер (кстати, его первую жену тоже убили). А день рождения у Шуры был 31 декабря — в последний раз она пригласила кучу народу, наготовила целый стол, а пришла только пара соседок. Новый год — праздник семейный, а она совсем одна. Мы потом неделю это всем двором доедали…
На допросе в прокуратуре о том, кто бывал за последние годы в доме у Поварницыных, одна бабушка вспомнила: три года назад у нее белила потолки одна женщина. Александра Игнатовна работала в железнодорожном депо, где и познакомилась с Ириной Гайдамачук, которая там делала ремонт. Много за свои услуги женщина-маляр не брала — договорились по сходной цене. Но спустя время старушка расплатилась за свое доверие сполна… Хорошо, что в документах депо сохранились данные наемной рабочей.
Во всех 17 случаях квартиры, где находили жертв, были разворочены — будто преступница что-то искала. Однако все ценные предметы оказывались на месте. У той же Поварницыной золотые сережки из серванта убийца не взяла…
Но учитывая привычку Гайдамачук занимать крупные суммы и нежелание их возвращать, тут возникает явная нестыковка. Однако старушки с лавочки просят не забывать: в закромах у каждой уважающей себя бабушки есть такой капитал, о котором она не рассказывает даже родным детям, чтоб не растратили, — это деньги на могилку. В матрас ли зашивают, в томики ли Карла Маркса по купюре вкладывают, делают ли тайники под плитками паркета — никто точно не знает, когда, куда и в каком размере заныкала старушка свой “похоронный” клад…
— У Созник убийца деньги так и не нашла: мы потом сверток в банке с крупой обнаружили, — говорит Тамара Игнатовна. — А Поварницына давно копила — хотела двери заменить, даже нам об этом говорила. Когда та расплачивалась за малярные работы, убийца могла подсмотреть, где у Шурки тайник, — видать, в ванной он и был, никто не знает.
Так же два года назад поступили с 80-летней Антониной Мякишиной с Маяковской улицы: убить убили, а золотую цепочку с крестиком на шее оставили. И даже бутылку водки со стола не свистнули. Квартира опять же была вся перевернута. “Преступница провела тут всю ночь — зима была, видимо, грелась. Сидела за столом, на бумажке оставила несколько куплетов из песни “Битлз” на английском языке — человек образованный”, — говорит соседка убитой Татьяна.
Преступницу восемь лет не могли обнаружить еще и потому, что она не оставляла отпечатков пальцев. “На Иру это как раз похоже — чистюля”, — говорят соседи подследственной. Но кое-какие следы мало-помалу находились. Потом в окостеневшем кулаке 68-летней Лидии Головинкиной, которая отчаянно боролась с убийцей, обнаружили клок рыжеватых волос. А фоторобот помогла составить единственная старушка с улицы Советской, которая чудом пришла в себя после нескольких ударов молотком. На данный момент, к сожалению, она уже почила своей смертью и не может участвовать в опознании задержанной.
А пока старушки Свердловской области в ожидании обвинения, суда и приговора над убийцей вздохнули с облегчением, по-прежнему храня свою жизнь и смерть в сберегательной трехлитровой банке.