Распад начался не с “Распадской”. ВИДЕО

К утру 9 мая из-за высокой концентрации метана в шахте “Распадская” поисково-спасательные работы были приостановлены. В шахте было сильное задымление, которое также не позволяло горноспасателям приступить к разбору завалов и поиску оставшихся под землей горняков. Спасатели проводили работы по проветриванию шахты. Стали прибывать дополнительные подразделения и техника МЧС России, в том числе врачи отряда “Центроспас” и пять медицинских модулей для транспортировки пострадавших. Прилетел глава МЧС России Сергей Шойгу. К вечеру воскресенья к ликвидации последствий происшествия было привлечено 572 человека и 125 единиц техники, в том числе от МЧС России 439 человек и 87 единицы техники, 8 кинологических расчетов. Вечером 9 мая Шойгу встретился с родственниками пострадавших от взрывов. Он заявил, что от вентиляционного оборудования шахты осталось 18%. “Но нам надо выйти на уровень хотя бы в 55 процентов, — рассказал Сергей Шойгу родственникам. — Мы занимаемся восстановлением систем вентиляции. У нас есть все возможности, которые необходимы. Здесь работают горноспасатели из всей страны”. Впрочем, как отмечают специалисты, вентиляционная система “Распадской” — одна из самых сложных. Ведь действующих выработок здесь более 360 км.  

Все это время поступали новые сведения о погибших и пострадавших. Утром 10 мая шестерых наиболее тяжело пострадавших отправили в Московский центральный институт травматологии и ортопедии. 

Как сообщил с места трагедии корреспондент “МК”, в понедельник утром на четвертый блок шахты “Распадская”, больше всего пострадавший при втором взрыве, было подано напряжение и освещение: теперь работы по восстановлению основной артерии подачи воздуха могут вестись здесь круглосуточно. Правда, глава МЧС Сергей Шойгу сообщил, что за-за разрушенной дренажной системы на двух участках шахты, где, по предварительным данным, находились 13 человек, максимум через 48 часов вести спасательные работы будет невозможно из-за поступающей воды.  

Спасательная операция, которая была приостановлена накануне из-за угрозы новых взрывов, возобновилась. Разведывательные отряды входят в шахту и ведут поиск во всех направлениях. На площади перед административным зданием “Распадской” выстроились ряды “скорых”. Кто-то получил трагическую весть и оплакивает мужей, сыновей и отцов. Кто-то уверен, что увидит своих близких живыми.  

Но главное — у людей появилась надежда. Еще несколько часов назад, в ночь с воскресенья на понедельник, в зале административного здания, где круглосуточно дежурят родственники пропавших, царило отчаяние. Родственники шахтеров торопили спасателей. Атмосфера в зале, где представители оперативного штаба сообщают о ходе операции, была накалена до предела. Представители штаба пытались объяснить обезумевшим от горя людям, что существует угроза новых взрывов и они не могут рисковать жизнями своих сотрудников.  

Большая часть негодования вылилась на командира Новокузнецкого горноспасательного отряда Александра Апалькова, который рассказывал родным пропавших о спасательных мероприятиях.  

“Чего вы ждете, почему не посылаете людей?” — плакали родные шахтеров. Близкие горноспасателей, ушедших в шахту после первого взрыва, кричали: “Зачем вы послали туда ребят, если была угроза взрыва?”  

Апальков пытался объяснить почти ничего не слышащим людям, что после первого взрыва они обязаны были спасать пострадавших шахтеров, но после второго не могут рисковать жизнями горноспасателей.  

— Пустите нас! Тех, кто согласен туда идти за своими! Погибнем так погибнем! — кричали матери.  

— Верните мне моего мальчика! Он у меня единственный! Ему 25 лет, сыну месяц, — почти ревела женщина.  

— Я знаю, они живы, почему вы не идете за ними? А если бы там был ваш сын? — матери и жены пытались донести свою боль до Апалькова, который в их глазах выглядел монстром, оставившим их детей на погибель.  

Начинающиеся в зале истерики гасили психологи МЧС.  

— Да ваши спасатели только на боку лежать умеют! — выкрикнул из зала мужчина.  

— Это спасатели на боку лежат?! Это вы мне говорите? Мои ребята сейчас в шахте лежат! — вышел из себя командир горноспасателей, до последнего пытавшийся быть спокойным.  

К сожалению, он был прав — среди погибших к понедельнику было 19 горноспасателей.


Уголовное дело возбуждено по статье УК “Нарушение правил безопасности при ведении горных работ, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц”. 

 
Основной версией остается взрыв метана, хотя представители руководства шахты заявили в понедельник, что датчики не показывали превышения концентрации этого газа.  

— На датчики метана у нас никто давно не надеется, — говорит Михаил, который работает на “Распадской” больше года. — Не потому что их нет. Их хватает — и недавно даже установили новые. Но на них внимания никто не обращает. Запищал датчик — бросим на него мокрую тряпку или фуфайку и дальше работаем. Так было, есть и будет, потому что, если их не закрывать, работать вообще нереально — в шахте всегда больше 2% метана. Но этот показатель хоть и выше нормы, но не критический и считается неопасным. Сейчас говорят, мол, показатели метана были в порядке. Это не так. Они всегда превышали минимальный порог.

 
Эту горькую правду знает весь Междуреченск. Здесь вообще все про всех знают и в причинах любой аварии разбираются не хуже иного эксперта. Но пока людям слишком тяжело думать о том, кто виноват и что делать. Они оплакивают погибших и вспоминают, как чудом спаслись.  

— Я успел выбраться на улицу после первого взрыва, — говорит горнорабочий Иван Естифеев. — Мой участок был далеко от эпицентра, но взрыв оказался такой мощности, что мы все почувствовали запах гари и тепловую волну. Когда стали выбираться (нас было 15 человек), то дышать уже было невозможно — и на расстоянии вытянутой руки ничего не видно.  

Вся бригада Ивана спаслась, но некоторым пришлось обратиться за помощью к медикам. Сам он во время нашего разговора признался, что пять минут назад вызвал бригаду “скорой” — у него жутко болит голова, а внутри все горит. Это типичные признаки отравления метаном.  

Иван, по его признанию, потерял в результате трагедии нескольких знакомых и двух очень близких людей. Его погибшему другу было 35 лет, и у него осталось двое детей... Второй — тесть родного брата Ивана. Мужчина успел лишь получить фонарик и стал спускаться вниз, как его выбросило взрывной волной на поверхность. Тело сильно обгорело.  

— Всего в момент взрывов на шахте было почти 350 человек, — утверждает шахтер Николай. — Хорошо еще, что ЧП произошло в 3-ю и 4-ю смены, потому что в них выходит меньше рабочих, чем в 1-ю и 2-ю. Наше начальство сразу же запретило нам давать интервью и вообще старалось умалчивать информацию. Но весь город гудел уже через час. Мои родные работают на шахте больше 20 лет, и они утверждают, что взрыв метана или какие-то нарушения (а они всегда есть на шахте, поверьте) вряд ли могли натворить столько бед. И все наши полагают, что был теракт. Кстати, взрывов было не 2, как сейчас утверждают, а 4. Я лично их отчетливо слышал. Просто два других прозвучали чуть позднее. Обрушения были настолько серьезные, что не пострадал только 15-й пласт, где своя собственная вентиляция. Представляете — обрушилась даже стена центрального здания, которая и от шахты-то далеко. Но самые страшные разрушения, безусловно, на 8-м участке. Там все буквально вывернуто наружу. Кстати, тех, кто трудится на этом участке, называют “миллионниками” — они гонят все больше и больше, чтобы подзаработать.  

— У меня муж ушел на шахту (на 17-й участок, где и произошел взрыв), и больше от него никаких вестей, — говорит Татьяна Романова. — Ничего нет, совсем ничего! И это пугает! Его нет в списках пострадавших, и это дает мне надежду. Мы с будущим ребенком (мне скоро рожать) ждем хоть каких-то вестей.  

Татьяна всю ночь обзванивала всех знакомых и больницы, пытаясь отыскать своего возлюбленного. На своей страничке в Интернете она написала огромными буквами: “Я очень люблю своего мужа!”. В разговоре она то и дело повторяет: “Скажите, он же жив?”  

— А мы разыскиваем Руслана Дакина, — говорит шахтер Виктор. — Ему всего 25 лет. С тех пор, как он заступил на смену, от него нет никаких известий. Мобильник его не работает... В списках его нет, что нам делать?  

— Все пострадавшие отравились угарным газом, — говорит помощник министра здравоохранения и социального развития Софья Малявина. — У многих ожоги, а также закрытые и открытые переломы опорно-двигательного аппарата. 6 самых тяжелых пациентов везут в Москву. Трое из них госпитализируют в Федеральный медико-биологический центр им. Бурназяна, двоих — в 86-ю клиническую больницу и еще одного в ЦИТО. Кстати, всех их сразу же направят в реанимационные отделения.


В понедельник гендиректор ОАО “Распадская угольная компания” Геннадий Козовой сообщил, что семьям погибших горняков и горноспасателей компания выплатит по 1 млн рублей. Кроме того, семьям погибших шахтеров будет выплачена годовая зарплата, плюс зарплата за последние три месяца, плюс государственные выплаты. В соответствии с распоряжением Правительства РФ выплаты единовременной матпомощи гражданам, получившим тяжкий вред здоровью или вред средней тяжести, составят 400 тыс. рублей на человека, гражданам, получившим легкий вред здоровью, — 200 тыс. рублей на человека.  

Во вторник состоятся первые похороны погибших в результате взрывов на шахте. Четверо погибших будут похоронены на кладбище Междуреченска, один — в Таштагольском районе. Отпевание в Междуреченске пройдет в главном храме междуреченского благочиния, освященном в честь всех святых. В связи с трагедией храмы города будут открыты круглосуточно вплоть до Троицкой родительской субботы. С понедельника на протяжении 40 дней в регионе будут служиться панихиды по всем погибшим при взрывах на “Распадской”. А также будут проходить молебны о здравии тех, кто еще находится под землей.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Ситуацию на шахте “МК” прокомментировал председатель Независимого профсоюза угольщиков России Иван МОХНАЧУК.

— Иван Иванович, шахту “Распадская” называют одной из самых крупных и самых автоматизированных на Кузбассе. Такой же современной и оснащенной была шахта “Ульяновская”. И там, и там произошли страшные аварии. С чем это может быть связано?

— Шахта “Распадская” — действительно одна из самых автоматизированных. А аварии могут быть связаны с горно-геологическими особенностями и той, и другой шахты. На этих шахтах добывают коксующийся уголь марки К, очень опасный по уровню сопутствующего газообразования. В шахте “Распадская” вообще была максимальная метанообильность — 162 кубических метра в минуту.  

— При таких экстремальных условиях добычи угля должна быть четко отлажена система обеспечения безопасности.

— На шахте “Распадская” эта система была на должном уровне. Там действовали 4 дегазационные установки, была налажена система проветривания. Я так думаю, что причиной аварии стал либо горный удар, либо внезапный выброс лавы.  

— А не могло ли случиться так же, как на шахте “Ульяновская”, где суперсовременную аппаратуру просто слегка “подкрутили”, чтобы она не показывала реальный уровень выбросов?

— В жизни нет ничего невозможного. Но сейчас на шахте начала работу авторитетная комиссия из министерства, и пока специалисты не сделали своих выводов, я бы не стал строить догадок. И если честно, на данный момент пока никто не занимается поиском причин аварии. Все силы брошены на спасение остающихся в шахте горняков.

ИЗ ДОСЬЕ "МК"

КРУПНЕЙШИЕ АВАРИИ НА ШАХТАХ РОССИИ (с 2000 г.)

110 человек погибли 19 марта 2007 года в результате взрывов метана и угольной пыли на шахте “Ульяновская” в Кемеровской области.  

47 человек погибли 10 апреля 2004 года в результате взрыва метана на шахте “Тайжина” (ОАО “Южкузбассуголь”) в городе Осинники.  

39 человек погибли 24 мая 2007 года в результате взрыва метана на шахте “Юбилейная” в Новокузнецком районе Кемеровской области.  

25 человек погибли 9 февраля 2005 года в результате взрыва метана на шахте “Есаульская” (ОАО “Южкузбассуголь”) в Кемеровской области.  

25 человек погибли 7 сентября 2006 года из-за пожара в вертикальном стволе шахты “Центральная” Вершино-Дарасунского рудника (Читинская область).