“Он был добрым ребенком”
Их красивая любовная история похожа на нераскрывшийся цветок: трудно понять, каким ароматом он бы благоухал, какими причудливыми лепестками радовал бы глаз. Но очевидно одно: это было настоящее чувство, о котором Анастасия говорит и с гордостью, и с огромной болью.
— …Я часто думала: почему я? В таком возрасте? Но мне кажется, человеку не дается больше того, что он может пережить. Я не понимаю, до сих пор не понимаю, чем я это заслужила! Но я верю в судьбу. И думаю, общая картина жизни человека уже записана где-то там, наверху. И мы подсознательно это чувствуем. Перед знакомством с Сергеем я знала, что должно произойти что-то хорошее.
Встретились они случайно, в компании общих друзей. Это было за четыре года до свадьбы. Будущая супруга тогда плохо представляла себе, кто Сергей такой. Ее покорили не его регалии (Тарасов был депутатом ЗакСа, позднее — вице-губернатором Петербурга. — Ред.), а общительность и искренность.
— Сережа был очень жизнерадостным, — вспоминает Анастасия, — за это его все любили. И несмотря на нашу разницу в возрасте, я ощущала, что в глубине души он ребенок. Добрый. Он даже отдыхать не мог спокойно — каждый час смена обстановки. Мне кажется, он прожил не одну жизнь, а несколько.
Их роман не вспыхнул, как рождественский фейерверк. В это трудно поверить, но балерина и политик… долго дружили. Обоим было нелегко сделать решающий шаг. Настя — закрытый человек, не доверяющий мужчинам. Сергей в то время был женат на дочери актрисы Алисы Фрейндлих Варваре Владимировой. И все же их неотвратимо влекло друг к другу. Сначала пара просто встречалась, потом стали жить вместе.
Их свадьба не была громкой. Разве что пальнули из пушки в Петропавловке. А во Дворце бракосочетания управились всего-то за полчаса. Но на крутой лестнице Сергей неоднократно поднимал Настю на руки. Пара лучилась от счастья. У них в семье царило взаимопонимание. Несмотря на то что сенатор Тарасов, вскоре после свадьбы назначенный главой правления Росавтодора, разрывался между Москвой и Питером, а Анастасия активно гастролировала.
Мутное предчувствие беды
— Как вам удалось пережить эту боль?
— Принимала антидепрессанты, они немного затуманивали сознание. Специальные тренинги не помогали, потому что я вообще закрытый человек. Выручала работа: через полтора месяца меня загрузили спектаклем, выступала практически каждую неделю. А любой спектакль — очищение. Проживаешь совсем другую жизнь, и твоя личная трагедия чуть-чуть стирается. Но чем дальше живешь — тем больше осознаешь, что случилось. Первое время я все равно ждала Сережу, и мне казалось, что все произошло не со мной, а с кем-то другим. Окончательное осознание, думаю, придет ко мне через год-полтора. Сейчас у меня вроде бы достаточно полноценное существование: работа, друзья. Но я не радуюсь жизни на сто процентов.
— У вас были какие-то предчувствия, когда Сергей уезжал?
— Я была на гастролях в Японии. Уехала за пять дней до трагедии. Япония — моя любимая страна. Но в тот раз почему-то хотелось остаться дома. Уже собираемся в аэропорт, а я понимаю, что ужасно не хочу никуда лететь. Как магнитом к стулу приклеило — еле поднялась. Мобильник там не ловит. Я звонила домой с карточки каждый день. И в последние три дня никак не могла застать Сережу. Он был то на совещании, то еще где-то, в общем, отвечала его помощница. И каждый раз, когда она брала трубку, у меня сердце надрывалось. Почему он сам не подходит? Может, мне не говорят и что-то с ним случилось? Потом я с ним все-таки пообщалась. Он был очень спокойный, спрашивал, какого числа какую партию танцую. А я все равно нервничала. Было что-то такое мутное, непонятное в груди, предчувствие.
— Он снится вам?
— Снится, мы разговариваем, я его очень чутко ощущаю. С одной стороны, мне кажется, что по ту сторону жизни что-то есть, а с другой — что это воображение мозга. Сейчас мне легче видеть эти сны, чем в первое время. Во сне он меня наставляет, советует.
— Дома одной трудно?
— Уже нет. Люди боятся одиночества потому, что они в этот момент начинают усиленно думать и познавать себя — и это им не нравится. А мне очень комфортно наедине с собой, несмотря на обилие общения и работы. Мне общаться с собой нравится.
— Отношение к вам со стороны ваших знакомых и его коллег как-то изменилось после гибели Сергея?
— Несмотря на огромное количество работы, Сергей умел дружить. И окружал себя интересными людьми. Это был наш общий круг знакомых, с которыми приятно было именно общаться. И никакой выгоды, никаких отношений “ты — мне, я — тебе”. Те друзья, с кем мы общались при Сереже, все остались со мной. А остальные… Я не знаю, что обо мне говорят. В глубине души, наверное, надеялись, что сломаюсь. А когда не сломалась, решили: “Вот, и любви-то, наверное, не было”. Но мне все равно кто и что думает. Сережу я любила. И мы были равноправными половинками целого.
— У вас была любовь с первого взгляда?
— Нет, я поняла это только через полгода. Сначала просто общались. Я не могу так сразу — в омут с головой. Мне нужно посмотреть на мужчину несколько месяцев. Я очень тяжело иду на контакт. А если иду — то уже точно все решила. Конечно, он меня очень любил. Но я его не меньше.
— Какие у вас были глобальные планы на жизнь?
— Ближайший план был родить ребенка. Хотели поправить здоровье, и через год, летом, могли бы стать родителями. Конечно, Сережа понимал, что я солистка балета, что делаю успехи, переживал, ходил на спектакли. Но ребенка он очень хотел — это была его навязчивая идея.
Наедине с собой
…Сергея похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Последний покой он обрел рядом с Михаилом Столыпиным — братом царского премьер-министра. На его могиле всегда живые цветы. Петербургские байкеры, с которыми политик часто общался, в годовщину трагедии собираются навестить своего друга. Анастасия не ответила на вопрос, как часто она бывает на могиле мужа. Было видно: говорить об этом ей все-таки тяжело.
Но она не сломалась. У балерины нет творческого кризиса. Танцует по 3—4 партии в месяц, ездит на гастроли и говорит, что полностью реализуется в творчестве. В планах — подготовить классическую “Сильфиду” в Мариинском театре.
В балетном мире близких друзей она так и не приобрела. Продолжает общаться с друзьями Сергея. Единственная подруга Оксана, с которой Анастасия может говорить о совсем личных вещах, живет в Японии. Она русская. Девушки когда-то жили вместе в общежитии и знакомы с девяти лет.
Анастасия редко развлекается. Сейчас отдушиной для балерины стал большой экран.
— Я абсолютный киноман, — признается Колегова, — смотрю все фильмы, которые выходят. Больше американские, конечно. Предпочитаю смотреть кино дома. Наедине с собой.
На вопрос, есть ли у нее мечты, Анастасия, не задумываясь, ответила:
— Я надеюсь, что мое состояние закончится. Мне 28 лет, я очень хочу детей. И была готова к этому до трагедии. Просто с уходом Сергея в моей жизни все перевернулось. Но, возможно, пройдет время — и у меня появятся муж, семья, дети. Это все равно главное в жизни. И никакая карьера с семьей не сравнится.