Ключи выхватили прямо из рук
Гафарова ждала в коридоре судебного пристава, который обещал принести из кабинета все необходимые документы. Вернувшись, пристав объявила, что уже вызвала эвакуатор, чтобы арестовать и конфисковать машину.
- Ей не показали никаких документов, позволяющих это сделать, например, судебное решение, - утверждают близкие семьи Гафаровых.
Выйдя на улицу, женщина увидела, что машина уже заблокирована со всех сторон. Она сумела в нее пробраться и позвонила мужу с просьбой приехать.
Оказавшись на месте, Гафаров попытался разобраться, что вообще происходит, но не удалось. По его словам, в момент его нахождения в машине, ему были нанесены побои с применением удушающих приемов группой судебных приставов, пока он пытался достать из автомобиля документы, удостоверяющие его личность. Управление ФССП согласилось с тем, что приставы применяли физическую силу и специальные средства, однако правоохранительные органы при рассмотрении жалобы на их действия, установили, что приставы действовали в рамках своих полномочий. Гафарову потребовалась медицинская помощь и вызов скорой помощи. Работник культуры пытался вызвать сотрудников полиции (опергруппу), но на вызов полиция не приехала.
- Мои документы находились в моем автомобиле, и я прошел к нему, чтобы достать их, но увидел, что вокруг моей машины находятся четверо людей в форме ФССП, - объяснял на допросе Гафаров – Я подошел с пассажирской стороны, чтобы из бардачка достать документы, но один из четырех человек начал мне препятствовать.
Когда Гафарову все же удалось сесть в машину и достать документы, его якобы начали силой оттуда вытаскивать.
- Я начал оказывать сопротивление, - говорил Гафаров на допросе. – Так как автомобиль мой, оснований для его ареста не предъявлено. В результате потасовки мне удалось перебраться на заднее сиденье.
Тогда один из приставов, согласно показаниям Гафарова, открыл уже заднюю дверь и попытался вытащить музыканта. В руках у Гафарова были ключи от машины. Вырывать их якобы начали прямо из рук и, в конечном счете, это удалось. Как удалось вытащить из машины и самого Гафарова.
- Потом прибыл эвакуатор, и мой автомобиль был на него погружен без описи и без опечатывания, вывезен в неизвестном направлении, - отмечал Гафаров. – После этого я пошел к машине моей супруги. Вокруг происходило психологическое давление на нее.
Согласно показаниям, приставы требовали женщину покинуть машину. Гафаров попытался сесть на пассажирское сиденье, потому что плохо себя чувствовал из-за действий судебных приставов, после чего на него надели наручники.
«С января мы его не видели»
После случившегося на Гафарова возбудили уголовное дело по части 3 статьи 296 УК РФ (Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования). По этой статье он мог сесть на 5 лет. При этом, по словам стороны защиты, первый адвокат Гафарова не предпринял все необходимые действия из-за чего якобы не была подана жалоба, были сфальсифицированы некоторые документы.
Вскоре дома у Гафаровых прошел обыск, а уже в октябре 2023 года музыканта арестовали и отправили в СИЗО. Сами Гафаровы писали заявления о незаконных действиях судебных приставов, но тщетно. По словам супруги Гафарова, на первое судебное заседание, которое было открытым, её не впустили в зал заседания без разъяснения причин.
Судебные заседания длились 8 месяцев после ареста. Семья музыканта жаловалась, что за столь длительный период им предоставили всего три свидания.
- Это было в ноябре, декабре и январе, - рассказала дочь подсудимого. – С января разрешение не давали, мотивируя это тем, что мы являемся свидетелями по делу. Но даже после дачи показаний в суде свидания не разрешили, хоть причин для запрета уже и нет. Сложившаяся ситуация сказалась на здоровье всей семьи. Это хронический стресс для нас. Мучают спазмы в голове, мигрень, давление. У самого отца обострение тромбофлебита. Он сильно похудел, стал осунувшимся и бледным.
В среду, 19 июня, Гафарову вынесли приговор об условном освобождении. По мнению родственников, выйти из СИЗО музыканту помог широкий общественный резонанс, поддержка со стороны студентов, коллег, уважаемых деятелей культуры республики, а также журналистов, увидевших данную историю. Если бы не внимание правозащитников и неравнодушных, сомнительное дело в отношении работника культуры, возможно, закончилось более плачевно.