Из 16 человек восьмерым удалось спастись. Один из них — Михаил Малявко из Санкт-Петербурга. Его жена Ирина Мозолева и 17-летний сын Даниил считаются пропавшими без вести. О дружной семье геофизиков нам рассказали их друзья и знакомые.
Семья Малявко вместе отправилась в путешествие из Северной столицы на Камчатку вместе с другом семьи, 55-летним бизнес-коучем, психологом-консультантом Виктором Стрелкиным. Их объединяло общее увлечение психологией, духовными практиками.
Ирина Мозолева, по рассказам друзей, была родом из Оренбургской области, небольшого городка Соль-Илецка. После школы она уехала в Питер, поступила на геологоразведочный факультет Санкт-Петербургского горного университета. Вышла замуж и осталась работать в Питере. Причем все время работала по специальности. Как рассказали нам во Всероссийском научно-исследовательском геологическом институте имени Карпинского, Ирина Мозолева была у них ведущим инженером.
Ее муж, Михаил Малявко, — коренной петербуржец. Он закончил университет низкотемпературных и пищевых технологий. Одно время работал в Главной геофизической обсерватории имени Воейкова. Но, как сообщили нам в обсерватории, он давно уже не является их сотрудником.
«Пока не найдут тело Ирины и ее сына — они нас живы», — твердят друзья. Все отказываются верить, что Ирина, такая сильная, спортивная, могла погибнуть.
— Это была очень дружная семья, — рассказывает их знакомая Ольга. — Ирина была геологом, Михаил занимался авторскими путешествиями, исследовал труднодоступные места, сам выстраивал маршруты. Мы вместе с ними поднимались в Греции на Олимп. Михаил был нашим проводником. Вместе с нами на гору поднималась Ирина с трехлетним сынишкой Даниилом. Казалось, им все было нипочем. Они ни в чем не видели трудностей. Все время были на позитиве.
Потом мы перезванивались. Они постоянно путешествовали, Михаил увлекся яхтенным спортом, уверенно ходил под парусом, они с Ириной организовывали фотовыставки. Михаил на профессиональном уровне занимался фотографией. Они оба увлекались духовными практиками, йогой, медитацией. Я уверена, что Ирина во время крушения самолета кинулась спасать сына, поэтому и сама не выплыла.
Подруга Ирины, Олеся, рассказывает, что она с детства ходила в походы, была «своим парнем» в компании, никогда не ныла, таскала тяжелые рюкзаки, могла заночевать в спальнике прямо у костра.
— Мы жили в одном доме в Соль-Илецке, дружили с детства, — говорит Олеся. — Ира постоянно была в движении, ей нравились все эти туристические слеты, тренировки по выживанию. Казалось, ей в жизни уже ничего не страшно.
Когда она уже уехала учиться в Санкт-Петербург, с ее мамой произошло несчастье, она погибла в автоаварии с участием КамАЗа. А теперь пропала без вести и Ира…
Мы только недавно с ней разговаривали по телефону, хотели встретиться. Она рассказывала, что сейчас за границу не ездит, они путешествуют в основном по стране. Страшно подумать, что они испытали в том вертолете, который стремительно заполнялся водой.
Друг семьи, Виктор Стрелкин, спасшийся в крушении вертолета, в свою очередь, рассказал журналистам, что он сидел в первом ряду рядом с сыном Ирины и Михаила — Даниилом. За окном был туман, он спал. И он не сразу понял, что произошла катастрофа. Ему в лицо внезапно ударила вода. Он успел на автомате отстегнуть ремни безопасности, а вот сыну друзей снять ремни помочь не успел. Потоком воды его подбросило к потолку кабины, где еще оставалось небольшое пространство с воздухом. Виктору удалось выбраться через кабину пилотов, где было выбито окно. Он выныривал на поверхность с глубины 8-9 метров.
В заповеднике, на берегу Курильского озера, стоит сейчас вертолет санавиации и машина с медиками. Все надеются, что удастся еще найти живыми без вести пропавших пассажиров.
Читайте материал «Крушение Ми-8 на Камчатке: ехали наблюдать охоту медведей на нерку»