Мы знаем, что одно уголовное дело может состоять из нескольких эпизодов. Так вот, дело Черкалина — это на данный момент три эпизода. Во-первых, это 12 миллиардов рублей, обнаруженные у него дома при обыске. По данным «Коммерсанта», большая часть этих средств принадлежит бывшему заместителю руководителя АСВ Валериею Мирошникову. Однако этот эпизод следствие как будто не интересует, и по нему нет никакой информации. Во-вторых, взятка на сумму 850 тысяч долларов от банка «Транспортный». Этот эпизод уже доказан, причем сотрудник ФСБ Горбатов, который сдал Черкалина, уже получил приговор и даже вышел на свободу. В-третьих, эпизод со стоимостью никому неизвестной компании «Юрпромконсалтинг» (ЮПК). Сотрудники ФСБ, включая Черкалина, якобы советовали владельцу контрольного пакета продать заложенные банку 49% акций этой компании, чтобы уйти от ответственности по просроченному кредиту на почти 2 миллиарда рублей.
Фактически сейчас дело Черкалина перед развилкой: призвать его к ответу за то, в чем он действительно виновен или осудить за то, в чем он сам признается, что и быстрее, и не требует долгого расследования?
Гамбит Черкалина
Здесь очень хорошо подходит пример с делом Дмитрия Захарченко. Тем более что в СМИ юмористически писали, что «соревнование Захарченко с Черкалиным за первое место среди пойманных взяточников в среде силовиков, возможно, будет продолжено».
Вы в курсе, что на самом деле «Захара» осудили и дали первый срок не за ту огромную сумму денег, которую изъяли при обыске? Несмотря на всю шумиху в СМИ, на самом деле Захарченко получил срок за дисконтную карту ресторана. Своей вины Захарченко так и не признал, как и не сознался в том, откуда у него такие громадные деньги. Стреляный воробей получил приличный срок за дисконтную карту. Но расследование по нему было продолжено. И спустя несколько лет новое дело, про взятки, но в суммах почти в 6,5 раз меньших, чем было у него найдено. Это значит, что в чем-то его изобличат, в чем-то нет, следствие идет долгие годы, найти истину становится все сложнее, но сроки при этом немалые назначаются. Черкалин решил, что ему выгоднее пойти по другому пути сразу. Сделка со следствием — это особый порядок судопроизводства, когда суд просто выносит приговор за то, в чем сознался обвиняемый. А все остальные эпизоды даже не изучает, то есть не разыскивает подельников, не допрашивает свидетелей, не заслушивает экспертов с результатами экспертизы, не рассматривает доказательства, даже саму экспертизу, вообще ничего.
Что будет дальше? Это означает, что мы так никогда и не узнаем, где Черкалин взял такие громадные деньги. Нам так никто никогда и не расскажет, в каких преступных схемах он был замешан, сколько, где и как было украдено, вместе с кем «ходил на дело». А ведь именно это самое главное в деле Черкалина.
По замыслу следствия, нам не расскажут никаких подробностей. Как и в деле Захарченко, где знаменитый следователь Тельман Гдлян прямо сказал: очевидно, что действовала преступная группа, потому что одному человеку просто не под силу создать такие масштабные преступные схемы. Однако пошел по этапу один только Захарченко.
Поэтому речь идет не только о недостоверной экспертизе в деле Черкалина в эпизоде с «Юрпромконсалтинг», что только отвлекает от реальных преступлений, имеющих огромный общественный резонанс. Речь идет о том, будет ли реально раскрыто преступление Черкалина в отношении 12 млрд рублей и привлечены к ответственности все виновные. В том числе и те сотрудники ФСБ, кто проглядел столь выгодный черный бизнес Черкалина за счет государства.
Спишем на халатность?
Вот важно — идет ли речь в деле Черкалина об ошибке экспертов или следствия? Сколько ошибок можно сделать в одной экспертизе? И сколько ошибок достаточно, чтобы признать всю экспертизу ошибкой? Итак, начнем. Экспертиза оценки стоимости компании «Юрпромконсалтинг» выполнена на 08.12.2011, то есть якобы на дату сделки. Дата сделки следователями, тем не менее, определена НЕВЕРНО. Правильная дата — это 29.11.2011. И тут нет никакого места для споров: правильная дата 29.11.2011 — по дате нотариальной записи, которая указана в самом нотариальном договоре. Вроде бы здесь не может быть альтернативного мнения, однако, как мы видим, даже в такой мелочи уже присутствует неточность. Будем считать, что на самом деле это никакая не ошибка экспертов. Это просто доказательство того, что по команде следователей экспертам сказали: «дата сделки декабрь» — значит, декабрь. Им сказали делать экспертизу без бухгалтерской и финансовой отчетности, которую следователи не предоставили — вот эксперты и делают, как предписано в постановлении следствия. Складывается впечатление, что экспертов выбрали, чтобы подтверждать и учитывать версию следствия, а не провести объективный и всесторонний анализ, для чего и назначают экспертизы.
Три очевидные ошибки
Автор статьи ознакомился с рецензией на экспертизу, изготовленной Федеральным государственным центром судебной экспертизы Минюста. Оказалось, что специалисты Минюста сделали вывод о наличии ошибок в экспертизе. Из многих примеров мы выбрали только три наиболее понятные читателям.
Во-первых, эксперты, по мнению экспертов Минюста, не могли дать ответ о рыночной стоимости доли в компании, потому что в их распоряжение не было предоставлено налоговой или бухгалтерской отчетности — это обязательное требование федеральных стандартов оценки. По данным СМИ, не дали экспертам и кредитный договор на 1,9 млрд рублей, и ряд других важных документов. Во-вторых, экспертиза игнорирует тот факт, что муниципальный девелоперский проект (в котором участвовала ЮПК как соинвестор) отменен Мэрией Москвы в 2009 году, за 2 года до даты оценки. Этот факт отражен во многих документах Правительства Москвы и решениях судов. Инвестиционный проект мэрии по строительству в районе Левобережный так и не был выполнен в полном объеме, потому что Москва отказалась от исполнения. В итоге, из 23 корпусов ЖК были построены только пять.
О том, что никакого проекта уже не было, следователи и эксперты знали уже летом 2019 года, когда начинали работать по делу. Оценивать решили дым трубы завода, который не только еще не построен, но даже и запретили строить, и на строительство, которого и денег уже нет. Несмотря на все эти факты, в экспертизе они не отражены.
В-третьих, чтобы рассчитать стоимость компании (как в целом, так и отдельной доли), нужно из цены активов юридического лица вычесть сумму ее долгов. Пример из школьной задачи по арифметике: «У Сережи было 5 яблок, он должен отдать Вовочке и Шурику 8, сколько останется яблок у Сережи?» Ответ: Нисколько, еще три яблока будет должен.
Однако эксперты, которых привлекло следствие, считают совсем по-другому. Потому что они дают ответ — 13 яблок. То есть, эксперты посчитали 5 яблок Сережи, а яблоки, которые мальчик должен Вове и Шурику, добавляют к этим пяти (?!!) Чудеса сделок с правосудием таковы, что Черкалин в суде должен сказать: «Да, Ваша честь, правильный ответ — 13 яблок. Подтверждаю. Признаю. Прошу осудить меня и поскорее, а другие вопросы, в том числе, откуда у меня дома 12 млрд рублей и т. д., прошу не задавать».
Извлечение из рецензии специалистов Минюста: при проведении расчетов рыночной стоимости предприятия эксперты учитывают не правильно применение поправки: из величины стоимости предприятия вычитается стоимость долгосрочной задолженности. «Указанная поправка не вычитается, как указано экспертами, а суммируется с текущей стоимостью». То есть эксперты сами пишут, как надо сделать, но почему-то расчет совершенно иной. Просто приплюсовали к активам 609 млн руб, почти всю сумму выявленного ущерба без каких- либо документально подтвержденных на дату оценки оснований.
И следователи кивают, прокуроры им вторят. От них якобы закон и не требует уметь считать или понимать написанное. Якобы самый главный по этому вопросу — это эксперт. Смотрите, вон его подпись под документом стоит. Значит, его и спрашивайте. Удобная позиция для следствия, но по закону это не так. Следственные органы костьми ложатся, чтобы не давать в законодательстве четких квалификационных требований для критериев специальных знаний, которыми должен обладать привлекаемый по уголовным делам специалист-оценщик рыночной стоимости, чтобы можно было привлекать просто людей с высшим образованием и прикрываться их подписями. Да и, конечно, азы определения рыночной стоимости полезно бы знать и следователям самим, так как расследуют они экономические вопросы, а экономика у нас рыночная. И только бедный судья теперь должен по инерции утвердить заявку на Нобелевскую премию по арифметике для Зазеркалья, согласившись с таким расчетом ущерба. Когда вместо того, чтобы вычесть долги «Юрмпромконсалтинга», эксперты, наоборот, добавили к ее стоимости. При этом долг компании, по данным из открытых источников, составляет почти 2 млрд руб. и не был учтен при расчете, а его надо вычитать. Так что никак не получить стоимость долей больше нуля.
А в этом случае получается, что ущерба от реализации 49% ЮПК по номинальной стоимости 4900 рублей по нотариальной оплаченной сделке в декабре 2011 года никто не понес.
Черкалина нужно не в упрощенном порядке судить за тот ущерб, который он и не мог нанести, а за то, что он точно обокрал государство как минимум на 12 миллиардов рублей. И задача следствия выяснить и назвать нам всем публично, кто был в доле с Черкалиным и кто его «крышевал».
«Ловкость рук и никакого мошенничества!»
Чтобы всех нас запутать, с Черкалина уже требуют какую-то мифическую упущенную выгоду на какие-то миллиарды. Со следователями все проще. Раз такая недостоверная экспертиза попала в суд, то кто-то совершил преступление. А вот зачем следствие представило такую экспертизу в суд — это сюжет для другой статьи.
Надеемся, читателю уже понятно, что таких преступников, как Черкалин, просто нельзя судить в особом упрощенном порядке, пока следствие не даст четкий ответ на ключевой вопрос: откуда взялись и кому принадлежат 12 млрд рублей, которые были обнаружены в квартире подполковника Черкалина при обыске? Для этого Черкалина нужно судить именно за это, а не отвлекать внимание общества на негодный объект. Нам же подсовывают мыльную оперу про прогоревшую фирму «Юрпромконсалтинг», с которой город Москва отказался продолжать инвестиционный контракт 11 лет назад. В общем, классическая игра в наперстки, когда с помощью ловкости рук наивных зевак облапошивают и оставляют без денег.