Изюминка истории в том, что начальник этих полицейских провел собственное служебное расследование, проверил алиби полицейских и выяснил много чего интересного. Сейчас дело о похищении – в суде, который, мы не сомневаемся, расставит все точки над «i».
О «заказном» убийстве, похищении и «войнах» между отдельными сотрудниками СК и МВД обозревателю «МК» рассказал экс-начальник управления по раскрытию преступлений и сопровождению уголовных дел, вызвавших большой общественный резонанс, ГУУР МВД России Денис Беднарский.
«Чисто чеченское» похищение
В марте 2018 года в МВД случился грандиозный скандал. Сотрудники ФСБ задержали троих сотрудников ГУУР: полковника Владимира Ольшанского и старших оперуполномоченных по особо важным делам Павла Селезнева и Алексея Андреева. Их заподозрили в похищении человека. По версии следствия, еще в 2014 году полицейские выкрали и удерживали трое суток коммерсанта – чеченца Али Закриева. Сделали они это якобы по заказу его конкурента. Почему их задержали только через четыре года (ведь на остальных участников покушения вышли сразу, по горячим следам, и уголовное дело было возбуждено тогда же), в октябре 2014-го? Этот вопрос остается загадкой.
И вот передо мной сидит их начальник Денис Беднарский. Сейчас он уже не в ГУУР, а на пенсии, и ведет свой рассказ о похитителях в погонах (суд над двумя из них недавно начался, а дело против третьего прекратили).
– Если бы я что-то придумал сам или хоть в чем-то сомневался, я бы к вам никогда не пришел, – эмоционально начинает Денис Беднарский.
Вообще, надо сказать, руководители полиции его уровня редко когда идут на откровенность с журналистами и обычно против публичности (хотя подразделение Беднарского называли в народе «управление по громким делам»).
– В марте 2018 года я находился в Грозном в служебной командировке, – вспоминает Беднарский. – И тут – звонок из Москвы. Сообщают, что задержали трех моих сотрудников по делу 2014 года. Тогда они еще у меня не работали (пришли в ГУУР из МУРа в 2015-м), но я не поверил в то, что они могли такое сделать. Не поверил, и все! Скажу так: ребята толковые, честные, мне очень нравилось с ними работать.
Похищение, о котором идет речь, весьма интересное, а в самой истории оказался замешан полпред президента Чечни в Украине Рамзан Цицулаев. Если коротко, суть дела вот в чем. Два бизнесмена – чеченский банкир Али Закриев и владелец платежной системы «Дельта Кей» Андрей Новиков – вроде как не поделили рынок обнала. Новикову, как он уверял, поступали угрозы, за ним начали следить странные персонажи. Он предполагал, что за всем этим может стоять Закриев.
Дальше события разворачивались так. Новикову позвонил полпред президента Чечни в Украине Рамзан Цицулаев и предложил решить его проблемы. После этого, 19 августа 2014 года, Али Закриева похитили. Неизвестные преступники вывезли его на автомойку, потом держали в коттедже на Новой Риге. Участвовало в похищении, по словам потерпевшего, несколько человек.
Через три дня Закриева отпустили, и он сам пришел в полицию.
Заказчика похищения выявили сразу, Новиков попал в СИЗО (в июне 2016 года суд приговорил его к 10 годам колонии). И тут снова на сцену выходит Рамзан Цицулаев. Он предложил семье Андрея Новикова помощь, просил денег за «решение вопроса». Жена Новикова для виду согласилась, но обратилась к правоохранителям.
– В момент передачи денег в ресторане в Москве Цицулаева пытались задержать, – рассказывает наш источник. – Но его охранники вступили в схватку с полицейскими, началась потасовка, а он под весь этот шумок сбежал. С 2014 года был в международном розыске. Осенью 2017 года Служба безопасности Украины выдала его России. Тогда ему вменили только статью 159 УК РФ «Мошенничество». А уже через год вменили еще организацию похищения человека (ч. 2 ст. 126 УК РФ) и вымогательство (ч. 3 ст. 163 УК РФ). По версии следствия, он причастен к событиям 2014 года, когда был похищен Али Закриев. Сам же Цицулаев считает, что уголовное дело в отношении него сфабриковано. Он отрицает свою причастность к инкриминируемым ему преступлениям, но тем не менее сейчас также предстал перед судом.
Алиби для копа
– Руководитель ГУУР генерал-лейтенант полиции Виктор Голованов назначил служебную проверку по поводу участия в похищении моих подчиненных, – говорит Беднарский. – Поручил это мне. И я начал разбираться.
– То есть стали проводить свое, альтернативное расследование?
– Можно и так сказать, но я действовал официально, повторюсь, по поручению руководителя.
Выяснил, что Ольшанский 19 августа 2014 года был на кладбище. Вообще это день памяти его наставника по фамилии Шпырко. Он каждый год 19 августа собирал сослуживцев и родных погибшего на Митинском кладбище. В 2014 году еще было и 10-летие со дня смерти Шпырко, так что много людей собралось. Двое высокопоставленных сотрудников ГУУР подтвердили, что отлично знают, как Ольшанский помогает семье Шпырко и каждый год организует в его честь поминальные мероприятия.
Мы начали смотреть данные движения его автомобиля «Хендай Солярис» с базы «Поток» в день похищения. Увидели, как авто едет сначала от дома на Петровку, 38, оттуда примерно в 11 часов выезжает на Митинское кладбище и потом возвращается на Петровку. По дороге машина сворачивала только на автозаправку.
– Похоже на алиби. А что с остальными?
– После задержания Павла Селезнева позвонила девушка-следователь: «Ребят, слышала про Пашу. Я помню, что 19 августа – в день путча (потому и отложилось в голове) – мы с ним предъявляли обвинение в «Матросской Тишине».
Я запросил СИЗО. Подняли все старые пыльные журналы, нашли записи, что он в этот день действительно в 9.05 зашел в «Матросскую Тишину» и в 13.15 вышел. В арестантском деле – «квитки», где отражено общение в следственном кабинете. Железное алиби.
Что касается Андреева, он говорил: «Не помню, хоть режьте, где был. Столько лет прошло». Выяснилось, что он в то время был в отпуске, помогал родителям дачу ремонтировать. Есть показания родителей, есть данные с «Потока», что его машина выезжает за город и там остается, есть чеки на стройматериалы, датированные этим днем. Но понятно, что такое алиби не железобетонное и не могло устроить следствие, раз уж их не устроило то, что было у Ольшанского и Селезнева.
– Всех троих отправили в СИЗО?
– В том-то и дело. Нонсенс! Сначала я думал, что следствие разберется. Потом надеялся, что прокуратура все это не утвердит. Алиби у двоих ведь не опровергнуто! Я считал, что такого не бывает, хоть сам в органах с 1992 года и многое повидал. Ну, я понимаю, бывают у следаков какие-то мифические засекреченные свидетели или они могут еще как-то вывернуться, но вот чтобы неопровергнутое алиби...
– Эх, все так говорят, пока не столкнутся…
– Наверное, тут вы правы. В отношении Селезнева через год уголовное преследование прекратили за недоказанностью к причастности. Но двое сейчас – на скамье подсудимых.
Абсурд истории в том, что все трое вспомнили: они же сами расследовали это дело о похищении. Брат похищенного Закриева написал заявление на Петровку, и когда Закриева освободили, он пришел в полицию, чтобы рассказать о случившемся. Ребята ездили с Закриевым по тем местам, где его удерживали похитители. Ну, то есть, по версии следствия, они же сами его удерживали!
Честно скажу, никак у меня в голове не укладывалась эта история.
– Почему вообще появились их имена в деле о похищении?
– Началось все с рапорта УСБ, где говорилось, что есть основания подозревать трех моих сотрудников в причастности. А дальше – очные ставки, допросы свидетелей. Ребят «опознали» потерпевший Закриев и участвовавшие в похищении чеченцы, среди которых – некто Мадаев.
Я всю жизнь по Кавказу работал, две чеченских войны прошел. Все знали, что я ничего не подбрасываю, не фабрикую и что если я кого задерживаю – это за дело. И вот я попытался выяснить у одного известного чеченского деятеля, который пользуется авторитетом у земляков: неужели это правда мои сотрудники похищали? Он переговорил с Закриевым. Звонит: «Да, тот подтверждает, что опознал точно».
Я обратился в ГУСБ, а мне там сказали: «Не лезь ты в это дело. У нас оперативки на ребят ого-го сколько. Мы все задокументировали».
– И тут уж вы наконец поверили, что они виновны?
– Нет. Все равно не срасталось у меня. И потом выясняется, что никакой оперативки на ребят не было. Еще после ознакомления с материалами дела оказалось, что один из свидетелей опознал Ольшанского по походке (хромал). Но Ольшанский сделал операцию на колене незадолго до задержания и на момент вменяемого ему похищения, то есть в 2014 году, даже не прихрамывал.
Но и это еще не все. Как оказалось, за время следствия потерпевший успел помириться с одним из похитителей-чеченцев – тем самым Мадаевым (он изначально говорил, что тот был самым гуманным, не давал его бить и помог в итоге освободиться). Оба для себя выяснили интересные вещи. А именно, что им обоим «помогли» опознать Ольшанского, Селезнева и Андреева.
– Как это было?
– По словам Закриева и Мадаева, им показывали фото тех, кого надо опознать. Более того, эти снимки им пересылали. Есть скрин переписки. Они даже называют имя оперативника (редакция в публикации не раскрывает персональные данные оперативного работника МУРа, но готова их предоставить в случае проверки сообщенных журналисту «МК» сведений. – Прим. авт.)…
Мы разыскали примирившихся – потерпевшего Али Закриева и одного из участвовавших в его похищении – Джамбулата Мадаева. Он сейчас также на скамье подсудимых по делу, которое находится в суде. Вот что они поясняют (видеозапись имеется).
– По поводу сотрудника ГУУРа Ольшанского, которого я опознал, хочу сказать следующее. При всем желании я бы не смог его опознать, потому что у меня зрительная память очень плохая и потому что видел похитителя в бейсболке (которого идентифицировали как Ольшанского) мельком. Вот что произошло на самом деле. Есть опер, который сопровождал это дело. За 4 или 5 месяцев до задержания Ольшанского и других мне и другим он дал фотографии, кого нам нужно опознавать. У нас у всех на телефонах эти фото до сих пор сохранились. То есть нам указали, кого нужно опознать. Если бы мы этого не сделали, у нас бы были проблемы. На меня заводились уголовные дела и оказывалось таким способом различное давление. Вот так и произошло «опознание».
Комментарии подсудимого Джамбулата Мадаева (дал «МК» под видеозапись):
– В 2014 году было покушение на предпринимателя. По этому делу суд меня отправил на домашний арест. Опер предоставил мне фото Ольшанского, Селезнева и Андреева. Сказал запомнить этих людей. Потом пригласил в ресторан, где сказал, что я должен их опознать. Я ответил, что их не видел. Мне сказали: «Ты хочешь сбежать». С меня деньги вымогали. Наличными, товарами, что-то на карточки переводил. Мне пришлось «опознать» этих людей.
– Кто такой этот «опер»?
– Он был сотрудником «похищенческого» отдела Московского уголовного розыска. В свое время с ним вместе и работали Ольшанский, Селезнев и Андреев (пока не перешли ко мне в ГУУР). Наши говорили, что вокруг него какие-то мутные схемы, и лучше держаться подальше. Человек он, скажем так, очень интересный. Ездит на дорогих автомобилях, имеет, по моим данным, несколько объектов недвижимости. Но я не сотрудник ГУСБ, не буду никаких выводов делать.
…В распоряжении «МК» оказалось заявление полпреда Чечни на Украине Цицулаева, адресованное начальнику УСБ ГУ МВД по Москве. В нем чиновник сообщает, что этот же оперативник предлагал ему прекратить уголовное дело за 3 000 000 долларов. Цицулаев говорит, что он угрожал посадить его в «пресс-хату».
Приведенные Беднарским обстоятельства, безусловно, игнорировать нельзя, они должны быть проверены, и им должна быть дана оценка.
Но наше внимание также привлекли сведения, содержащиеся в судебных постановлениях по делу Андрея Новикова. Что-то из сказанного нашим собеседником подтверждается, а что-то не стыкуется. Как мы помним, уголовное дело было возбуждено сразу же, в октябре 2014 года. В марте 2016 года оно поступило в суд, в июле того же года был вынесен обвинительный приговор. И уже тогда, в 2016 году (т.е. за 2 года до задержания подчиненных Беднарского), в приговоре кроме уже задержанных фигурировало «не менее четырех не установленных следствием соучастников». При этом участвовавшие в похищении «неустановленные лица» представились сотрудниками правоохранительных органов. Сам Закриев на допросе говорил сначала о двух людях, «один из которых показал удостоверение, представился сотрудником ФСБ». А находившиеся с ним во время похищения «примерно 3–4 человека» были в масках (стало быть, лица разглядеть вряд ли было возможно). Другой очевидец показал, что в похищении принимали участие примерно 6 человек, один из которых «показал какое-то удостоверение и крикнул, что это полиция».
Возникает вопрос: зачем полицейским было так рисковать быть опознанными, сначала участвуя в похищении, а потом общаясь с Закриевым уже в ином качестве? Возможно, конечно, они хотели «держать руку на пульсе» и быть в курсе хода расследования, но все-таки риск быть узнанными очень большой.
Когда читаешь в приговоре показания фигурантов дела, и обвиняемых, и потерпевших, такое впечатление, что само похищение не так уж и важно, оно отходит на второй план. Главное – кто и кого разводит на деньги. При этом разводят до похищения и после него. И такое впечатление, что все время идет незримый торг, ведь «торг уместен». Победители получают все, а побежденные – проблемы, сфабрикованное дело и срок.
Это лирика, а есть еще и другое достаточно странное дело, замешенное также на деньгах и интересах бизнеса. На первый взгляд, они никак не связаны между собой. Однако «ниточка» между ними все же есть.
Кому помешало убийство
Чем закончилась служебная проверка в отношении загадочного оперативника МУРа, да и была ли она, выяснить не удалось. Связаться с ним самим – тоже. Известно только, что его вывели за штат.
Допустим, оперативник, как говорит потерпевший Закриев, действительно показал фото полицейских, которых нужно опознать. Но зачем? У Беднарского есть своя интересная версия. Он считает, что это могло быть сделано с целью развалить другое уголовное дело по заказному убийству, которое он и его сотрудники успешно расследовали. И об этом деле стоит рассказать поподробнее.
В 2016 году ГУУР МВД РФ получило информацию о готовящемся заказном убийстве некоего предпринимателя Кирилла Корнева. Суть истории такая: коммерсанты делили завод в Воронеже, Корнев выигрывал суды, вот и решили оппоненты: нет человека – нет проблем. Планировалось застрелить его во время возвращения на машине домой (он всегда сам был за рулем своего «Мерседес-Бенц») недалеко от стадиона ЦСКА. Они просчитали, что на светофоре при последнем повороте Корнев остановится, тут подъедет мотоцикл, с которого и произведут выстрел.
– Недели две мы работали по этой информации очень серьезно, – рассказывает Беднарский. – Поставили прослушки в машине киллеров и даже на том самом мотоцикле. На одной из записей киллер переживал, что его может стошнить от вида разбрызганных мозгов… Вместе с собровцами «хлопнули» преступников (исполнителей было трое, среди них оказался отставной подполковник ФСБ) прямо во время самого покушения 8 июня 2016 года. Изъяли пистолет Макарова с глушителем. Все очень красиво сделали. А чуть позже задержали и предполагаемых организаторов – уроженца Ингушетии по фамилии Нальгиев и его подельников.
Дело попало в управление ГСУ СКР по Москве. Материалов, собранных полицейскими, как они уверяют, хватало, чтобы уже через два месяца оно оказалось в суде. Но началось странное затягивание. Якобы то там чего-то не доделали, то там…
– Самое интересное – пропал пистолет, – продолжает Беднарский. – Нашелся он только после того, как мы подняли скандал, доказали, что передавали его в ГСУ. Потом исчезли диски с прослушкой и видео. Пришлось нам предоставить копии, которые заранее сделали. Но потом снова к нам претензии, что не хватает информации экономического характера (детали бизнеса, который был у потерпевшего Корнева). Мои подчиненные объясняли: «Мы не экономисты, мы специалисты по расследованию убийств». И вот на этой почве у следствия и моего сотрудника Ольшанского (он отвечал за оперативное сопровождение этого дела со стороны МВД) возник конфликт. Дело затянулось на 2,5 года и аккурат только 27 декабря 2018 года поступило в суд (суду потребовалось всего 3 месяца, чтобы не просто его рассмотреть, а еще и с участием присяжных заседателей. – Прим. авт.).
В процессе всего к нам периодически подходили всякие «темные личности» и предлагали «порешать вопрос». Один представился братом Нальгиева. Мы сказали: мол, чего к нам-то ходите, дело ведет ГСУ. А они на это: «Нам в следствии сказали, что если вы договоритесь с ГУУРом, то все решится». После задержания наших ребят по подозрению в похищении Закриева в СКР было принято решение, что сопровождать дело о покушении будет не ГУУР, а МУР. Так вот, тот самый опер из «похищенческого» отдела МУРа, по моим данным, имеет покровителей в подразделении, где и расследовалось дело по заказному убийству. И мы больше про это дело до суда ничего не знали. Обвиняемые быстренько выбрали суд присяжных. На суде выяснилось, что диски с аудио и фото залиты клеем, их невозможно открыть. У нас еще копии были, но к нам никто за ними уже не обратился…
Защита обвиняемых говорила о фальсификации доказательств обвинения, вынужденном характере признательных показаний подсудимых «под принуждением», которые «подверглись страху и оговорили себя», противоправности действий следователей и оперативных сотрудников, что «уголовное дело носит заказной характер». Присяжные «впечатлились», признали неустановленным событие преступления приготовления к убийству, и все трое фигурантов были оправданы с правом на реабилитацию.
Два исполнителя получили срок только за хранение оружия (пистолета). Учли им отсиженное и выпустили на свободу. Заказчика оправдали. Интересно, что прокуратура оправдательный вердикт отменила, дело передано на новое рассмотрение. По моим данным, обвиняемые не стали его ждать и уехали из страны.
Беднарский считает: его подчиненных полицейских посадили с целью развалить дело о заказном убийстве. Логика такая: раз расследовали его «преступники», то и доверия к их работе нет.
– Для меня был неясен мотив тех, кто подставил моих подчиненных. И вот я разобрался. И пришел к вам, чтобы публично об этом рассказать, потому что все равно верю в справедливость.
Я хотел больше рассказать о предательстве интересов службы. Ведь ГУСБ должно не только выявлять предателей в рядах МВД, но и защищать честных сотрудников от дискредитации. Но они этого не сделали. Не стоит большого труда проанализировать поступающую информацию. Почему, если каждый раз у кого-то находятся покровители, их не трогают? Значит, они чем-то удобны, кому-то нужны. Почему меня, несмотря на два ордена Мужества, участие в ряде боевых действий и незапятнанную репутацию, вышвырнули как вшивую собаку в два счета, а тут закрывают глаза на все?
На несправедливость каждый реагирует по-своему, – продолжает экс-полицейский. – Кто-то продолжает бороться и остается верен определенным принципам, а кто-то ломается и решает, что раз нет правды в честном служении, то и нет повода отказываться от определенных соблазнов. У меня в подразделении было достаточно много молодых ребят, которые пришли в милицию (полицию) действительно бороться со злом. Правильные, достойные ребята. Но эта ситуация очень сильно ударила по ним. Все понимали абсурдность ситуации с ребятами и видели, что никто из тех, кому это положено, не заступился за них и даже пальцем не пошевелил. И мне большого труда стоило вернуть их к своим принципам.