Ее звук взлетает над оркестровой ямой необыкновенно высоко: пронзительна мелодия одного из самых маленьких оркестровых инструментов — флейты пикколо.
Жизнь Марии Григорьевой — флейтистки Центрального концертного образцового оркестра ВМФ России имени Н.А. Римского-Корсакова — созвучна ее инструменту. Пролетела на такой же высокой и щемящей душу октаве и оборвалась — трагически, несправедливо, рано.
Флейтистка увидела принца в хладнокровном убийце, а он ради квартиры в столице лишил жизни и саму Марию, которая ждала ребенка, и всю ее семью — маму и двух братьев.
Наивная мелодия для флейты
«Очень доверчивая, наивная, — в один голос твердят подруги и друзья, рассказывая о Маше Григорьевой. И с грустью добавляют: "Ее было так легко обмануть".
Вспоминают, как однажды на гастролях оркестра флейтистка купила безумно дорогое декоративное оружие. Зачем? Этого и сама Маша объяснить потом не могла. Просто в какой-то момент поддалась на уговоры продавщицы и, не раздумывая, отдала ей практически весь свой заработанный гонорар.
Та импульсивная покупка была не единственной. Чужому влиянию Маша поддавалась легко.
Самостоятельную жизнь Мария начала поздно — в 2008 году, когда ей исполнилось 29. Талантливая флейтистка переехала от матери и двоих братьев в квартиру на Халтуринской улице, доставшуюся от отца. Возникла идея сделать ремонт. В бригаде приглашенных отделочников и был 35-летний Роман Миронов.
Уже в сентябре Маша призналась подруге: Роман для нее не просто работяга, а любимый человек. И он настойчиво предлагает продать новую квартиру, а вырученные деньги вложить в создание бизнеса. Кавалер мечтал купить несколько машин и сдавать их в аренду. Миронов убеждал возлюбленную: в бизнесе он не новичок. В свое время успешно продавал зимой искусственные елки, а летом сдавал в аренду катамараны. Плюс зарекомендовал себя как успешный риелтор. Словом, на все руки мастер.
Подруга пыталась отговорить Машу, но та не слушала. На все был один ответ: люблю, верю, считаю нужным поддержать.
Квартиру продали за 6 миллионов рублей. Все деньги Маша отдала Роману — к этому времени уже официальному мужу (они оформили отношения в 2009 году). Временно молодожены купили комнату в коммуналке, но вскоре Роман убедил супругу, что надо продать и ее. Разумеется, и эти деньги (2 миллиона) предприимчивый «бизнесмен» забрал себе.
Летом 2011 года Мария и Роман переехали в съемную квартиру. Вскоре женщина стала жаловаться подругам, что Роман куда-то уехал, а у нее совсем нет денег — даже на оплату жилья (флейтистка даже собиралась взять кредит в банке на самые неотложные нужды). Но и до этого Мария нередко говорила, что несчастлива в браке: Миронов редко появлялся дома, супруге внимания не уделял, вел себя с ней довольно грубо.
При этом Мария до сих пор так и не была знакома с родными Романа. У того на этот счет имелась нестандартная отговорка. Дескать, первая жена бросила его, но осталась в дружеских отношениях с родителями, поэтому они и слышать не хотят про новую спутницу жизни любимого сына.
Мария в итоге заняла денег у знакомых, оплатила аренду жилья. Но хозяева попросили ее съехать до конца ноября. И тут внезапно квартирантка перестала отвечать на звонки.
Собственно, на работу Маша перестала выходить еще раньше.
В начале сентября флейтистка успела принять участие в фестивале «Спасская башня», после чего получила 4 дня отдыха. И исчезла. Коллеги пытались связаться с Машей в течение месяца, но тщетно. Супруг Марии был невозмутим — отвечал, что благоверной все надоели, она уехала отдыхать и попросила не беспокоить.
17 ноября на страничке Маши «ВКонтакте» появились два странных сообщения — «я дура», «я неудачница». Одновременно флейтистка почему-то удалила из паблика всех своих друзей.
Странное поведение? Или капризы беременной женщины? Да, да, незадолго до исчезновения Мария успела признаться подруге, что ждет ребенка.
В роли безутешного мужа Роман был вполне убедителен — регулярно наведывался к теще, сопровождал пожилую женщину в местный отдел полиции. Активно интересовался ходом поисков пропавшей, заламывал руки, подозревал жену в неверности — что с них, флейтисток, взять, небось, сбежала с каким-нибудь музыкантишкой. Полицейские кивали. Сколько таких семейных историй прошло через них?
Похоже, искать Марию толком никто и не собирался.
Нехорошая квартира
Прошло два с лишним года, полных неведения, напрасных надежд и разочарований, — Маша так и не вернулась. Только пожилой маме флейтистки Валентине Ильиничне Босомыкиной несколько раз кто-то звонил. Тонкий девичий голосок в трубке «Мама, у меня все в порядке», — и дальше связь прерывалась. То есть женщине вроде как давали понять, что ее дочь жива-здорова.
А 31 марта 2014 года Валентина Ильинична достала из ящика обычный квиток на оплату ЖКХ, вгляделась в него и оторопела. В документе хозяином трехкомнатной квартиры площадью 59 кв. метров, где пенсионерка проживала вместе с двумя сыновьями Ильей и Олегом и где все еще была прописана беглянка-дочь, значился почему-то Дмитрий Миронов, брат ее зятя Романа.
Пенсионерка расплакалась и бросилась звонить знакомому юристу. Ему она призналась: их старый дом на Измайловской площади давно собирались сносить. Им положена новая жилплощадь. Но зять заверил, что он, ко всем своим многочисленным «талантам», еще и адвокат, а значит, отлично знает закон. И как его обойти, тоже знает. Например, как получить вместо одной квартиры две.
Ах, как заманчиво! Тем более, что старший сын Валентины Ильиничны Илья — запойный алкоголик, жить с ним одно мучение. В итоге пожилая женщина безропотно выполнила два требования Романа — прописала его в своей квартире, согласилась на приватизацию, а затем выдала доверенность на оформление заявки на улучшение жилищных условий. Для этого Роман повез ее в какую-то контору, там велел подписать бумаги, содержание которых пенсионерка даже не изучила. На вопрос юриста, как можно было довериться малознакомому, по сути, человеку, 76-летняя женщина лишь развела руками.
Романа вызвали на беседу. Стряпчий пригрозил Миронову: или возвращайте квартиру добровольно, или готовьтесь к суду. Зять нервничал, твердил, что не понимает сути претензий. Затем вроде бы согласился вернуть жилплощадь. Встретиться для переоформления документов договорились 7 апреля.
Но 5 апреля юристу позвонили подруги Валентины Ильиничны и сообщили, что пенсионерка пропала. Более того, вместе с ней исчез и младший сын Олег — беспомощный инвалид, страдавший слабоумием. В квартире остался лишь Илья, от которого было мало толку.
Подруги подали заявление в полицию, пенсионерку и ее сына объявили в розыск. Но пока правоохранители раскачивались, 18 апреля как в воду канул Илья!
Конечно, исчезновение целой семьи — это не пропажа одной сумасбродной флейтистки. Блюстители закона просто обязаны были провести проверку. Они и провели. И выяснилось, что у мистического бегства пенсионерки и двоих ее сыновей из Москвы есть на первый взгляд вполне простое объяснение.
Роман Миронов знал, что Валентина Ильинична была приверженкой движения «Свидетели Иеговы» (организация запрещена в России). И предположил, что пенсионерка решила уйти в секту вместе с близкими, сменить место жительства и вообще порвать с мирской жизнью.
Но эту версию требовалось чем-то подтвердить.
И тут на сцене появился житель Махачкалы Амин Арсланбеков. Человек со связями в Дагестане, давний приятель Романа — во время приездов в Московский регион Амин всегда останавливался на даче у Миронова. Он и раньше выполнял мелкие просьбы друга: например, за 70 тысяч купил на черном рынке боевой «Иж-79». Этот пистолет Роман заказал, что называется, с дальним прицелом — знал, против кого использует оружие.
Именно Арсланбеков помог приватизировать квартиру на Измайловской площади, когда Роману удалось заморочить голову теще. Ведь требовалось согласие всех прописанных членов семьи, а значит, и Марии, которая, как мы помним, исчезла в неизвестном направлении. Тут же волшебным образом появилось на свет божий письмо от легкомысленной флейтистки — я живу в Дагестане, счастлива и довольна, меня не дергайте, с квартирой делайте что хотите.
Нужно ли объяснять, что и подкрепить документально версию побега Валентины Ильиничны и ее сыновей Миронов попросил Арсланбекова. Для «человека со связями» это не составило труда. И вот в отделении ФМС уже лежит уведомление за подписью Валентины Босомыкиной, Олега и Ильи о переезде в Махачкалу. И просьба снять их с регистрационного учета. Копии паспортов, подписи, заверенные нотариально, — все как полагается. Более того, нашлись свидетели, которые абсолютно точно видели в Махачкале Олега. И вроде бы даже с мамой и братом.
А что же Мария? Она ведь тоже прописана в злополучной квартире. С ней оказалось еще проще: Миронов предъявил свидетельство о смерти жены. Выписанное, конечно же, в Дагестане. Причем — то ли случайно так получилось, то ли муж решил цинично пошутить — дата смерти совпадала с датой их бракосочетания.
Пока шла вся эта свистопляска со справками, доверенностями и свидетельствами, дом Босомыкиной приговорили к сносу. И как раз вовремя! Брат Романа Дмитрий Миронов — уже как единственный собственник — получил новую квартиру, которую очень быстро продал за 13 миллионов, тут же приобрел новую, а брату Роману с барского плеча подарил «Ниссан Патфайндер». Свой гонорар получил и Арсланбеков — 900 тысяч рублей (на самом деле миллион, но 100 тысяч пришлось отдать за свидетельство о смерти Григорьевой).
Концы в бочку
Наверное, читатель уже догадался: ни в какой Дагестан Валентина Ильинична не уехала.
На самом деле это жуткое преступление можно было предотвратить. Ведь Босомыкина успела рассказать о зяте-пройдохе не только подругам, но и участковому.
Мы не знаем, читал ли участковый «Московский комсомолец» и десятки, если не сотни криминальных очерков Ольги Богуславской (светлая ей память!). Скорее всего, нет. Иначе знал бы, как просто исчезнуть в Москве человеку. Да что человеку — целой семье. Если вдруг риелтор с задатками негодяя положил глаз на твои «квадраты», все — засосет, утянет в трясину, откуда нет возврата.
Но участковый то ли не читал газет, то ли был просто лентяем, то ли, еще того хуже, имел свои соображения по поводу «трешки» на Измайловской площади… История об этом умалчивает. Зато факт налицо: лишь в начале 2016 года, когда в УВД Восточного округа всерьез занялись делами, связанными с незаконной куплей-продажей квартир, братья Мироновы попали в поле зрения наших пинкертонов. Странный скоропалительный отъезд из Москвы целой семьи, еще раньше — пропажа молодой флейтистки, потом молниеносная продажа нового жилья — все это заставило сыщиков вплотную заняться таинственной квартирой на Измайловской площади и ее жильцами.
Кроме того, все-таки остались неравнодушные люди, которым не давал покоя скоропалительный отъезд Валентины Ильиничны Босомыкиной. Ее подруги, родной брат, юрист, который видел Романа Миронова и, очевидно, понял, что это за фрукт, продолжали бомбардировать отделы полиции заявлениями. А капля, как известно, камень точит. Даже такой прочный, как наша правоохранительная система.
Сыщики подробно допросили хозяина квартиры, где Роман с супругой снимал комнату до ее исчезновения. И мужчина вспомнил, что Миронов приезжал за вещами беглянки в обществе молодой особы по имени Сусанна. «Ну да, это его жена. Я еще подумал, какое имя красивое».
Жена? Сусанна?
Подождите, но ведь жену Миронова звали Мария. Доверчивая музыкантша, флейта пикколо…
Хозяин настаивал: Сусанну Роман представил как жену. А Мария, пропавшая из квартиры, — его дальняя знакомая.
Нашли Сусанну. И она рассказала о Романе Миронове много интересного. Не мудрено — они были любовниками почти 9 лет.
Из показаний Сусанны Турамуратовой: «Могу охарактеризовать Миронова Р.В. как человека, обладающего лидерскими качествами, требовательного к другим, но при этом замкнутого, раздражительного. Иногда Миронов Р.В. избивал меня, а когда я стала сожительствовать с другим мужчиной, то нашел, заставив вернуться к нему домой, где избил и угрожал убийством, если я еще попробую уйти от него. Миронов Р.В. был мстительным, но предпочитал действовать руками других людей. Он занимался продажей елок, и я слышала, как, разговаривая с продавцами, угрожал им, если они его обманут, обещая нанять людей для разбирательств.
Примерно в 2008 году я обратила внимание на отлучки Миронова Р.В. и вскоре узнала, что у него появилась другая женщина — Григорьева М.И., а затем увидела отметку в паспорте о заключении брака с последней. Когда я попросила объяснений, то Миронов Р.В. сообщил, что брак с Григорьевой М.И. несерьезный и продиктован его планами».
А вот еще штрихи к портрету злодея. Рассказывает жена брата Романа, Дмитрия Миронова: «Роман — замкнутый в себе человек, он никогда не делился своими мыслями, переживаниями и чувствами. Дмитрий не хотел жить с Романом, они между собой практически не общались. Я и Миронов Д.В. вступили в брак, который зарегистрировали 24.04.2015. В связи с тем, что у нас не было свадебного торжества, я хотела устроить венчание, на которое пригласить гостей, но, когда я поговорила об этом с Дмитрием, тот сказал, что против, так как перед венчанием необходимо исповедаться, а он знает «такую жесть, которую не может ей рассказать». Я стала расспрашивать его об этом, однако тот сказал, что ей лучше этого не знать».
И именно Сусанна была единственным — не считая самого Миронова — человеком, который знал правду о судьбе Марии Григорьевой.
Именно ей Роман рассказал, что застрелил жену из того самого пистолета «Иж», купленного Амином.
И отмывать комнату от крови убийце тоже помогала Сусанна. Возможно, из страха. А может, и тихо радовалась, что брак ее жестокого друга закончился так быстро. Видимо, она все еще надеялась на долгую счастливую жизнь с мачо Романом.
И, — хотя этот факт до конца не установлен — можно догадаться, кто периодически звонил Валентине Ильиничне вроде как под видом дочери и пищал в трубку: «Мам, все в порядке».
Труп жены Миронов вывез на свой дачный участок в Рязанскую область. Положил в бочку и сжег.
Следующие убийства Миронов предпочел совершить чужими руками. Вспомнил о старом приятеле, ранее судимом Максиме Николаеве. Еще один персонаж, которому стоит уделить несколько строк.
Из показаний матери Николаева: «Для него не существовало авторитетов, у него никогда не было постоянной работы. Он окончил школу, затем строительное училище. Как правило, он помогал знакомым за денежное вознаграждение чинить автомобили.
Во время обучения в техникуме Максим стал употреблять алкогольные напитки, впоследствии увеличивая крепость напитков и количество выпитого. Максим несколько раз был судим — один раз за кражу, второй раз за причинение тяжких телесных повреждений. После освобождения из колонии Максим стал употреблять наркотические вещества.
Для семьи Максим никогда ничего не делал, заботился только о своем благополучии. Детей у него нет. Он никогда ничего не хотел, ни к чему не стремился. Друзей у Максима нет, есть только знакомые, которым он чинил автомобили. Близких и доверительных отношений у него ни с кем не было. Примерно в 2013 году Максим чрезмерно употреблял алкогольные напитки, в связи с чем я настояла на том, чтобы он поехал в монастырь, где он находился примерно месяц, а затем вновь вернулся домой».
3 апреля 2014 года Миронов сам довез убийцу до квартиры, внутрь мужчины также зашли вместе. Николаев задушил пенсионерку в ее комнате. Несчастная женщина отчаянно сопротивлялась, но, увы, силы были неравны. Илья в это время пьяно храпел в соседней комнате. А младшего, Олега, Роман благоразумно увел в кафе, где их уже ждала верная Сусанна. Ее роль была простая: напоить несчастного, пока в квартире казнят его маму и брата.
План душегубов едва не провалился. В какой-то момент Олег, словно очнувшись, встал из-за стола и опрометью бросился домой. Он возник на пороге как раз когда Миронов и Николаев упаковывали труп Босомыкиной. Увы, мужчина так и не понял, что происходит на его глазах. Негодяи быстро его отвлекли и увезли из дома прочь.
Спустя две недели примерно по такой же схеме был убит Илья. Он, конечно, обратил внимание, что мать и брат куда-то исчезли, но алкоголь окончательно завладел разумом этого человека. Спасти себя он уже не мог.
Из материалов уголовного дела: «По указанию Николаева участники следственного действия проследовали к гаражам, расположенным вблизи МКАД, и, находясь возле гаражей, Николаев М.В. указал на гараж №197, используемый Мироновым Р.В. для первоначального хранения трупов потерпевших.
После этого по предложению Николаева М.В. участники проследовали в Рязанскую область, на территорию домовладения, принадлежавшего Мироновым. Здесь Николаев М.В. указал на металлическую бочку, пояснив им, что в такой бочке сжигались трупы потерпевших. Также он (Николаев М.В.) пояснил, что после сожжения трупа сына Босомыкиной В.И. в золе были обнаружены ключи от квартиры Босомыкиной В.И., которые забрал Миронов Р.В., а прах убитого был развеян в поле и огороде».
Логичный вопрос: почему не убили Олега? Зачем циничным риелторам понадобился пусть слабоумный, но все же хозяин заветной квартиры? Ответ прост: бандитам все же требовалось придать какую-то достоверность версии отъезда семьи в Дагестан. Мужчину вывезли в Махачкалу, где его взял под опеку верный друг Миронова Амин Арсланбеков. Олега возили по городу, его видели то там, то тут — на случай, если москвичей все же начнут активно искать, некое подобие алиби преступники себе создали.
А через несколько месяцев, успокоившись, гангстеры все так же хладнокровно избавились от Олега. Его привезли домой к Миронову в Рязанскую область, и Роман лично застрелил деверя, когда тот спал, как и свою супругу. Палач не хотел, чтобы ему потом снились глаза жертв.
***
Даже удивительно, что столько копий было сломано, столько людей убито ради всего лишь одной квартиры в не самом престижном районе Москвы. Невольно задаешься вопросом: в своем ли уме эти маклеры-киллеры? Миронов, кстати, на суде пытался давить на свою умственную неполноценность, даже представил соответствующую справку. Но экспертиза признала его вменяемым.
Видимо, алчность и желание разбогатеть за счет других настолько сильны, что все остальные чувства у таких нелюдей начисто атрофируются.
«Полагаем, что только назначение наказания в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима будет способствовать исправлению Романа Миронова и отвечать целям назначения уголовного наказания, таким как восстановление справедливости», — заявил прокурор Ярослав Мыц.
И с ним нельзя не согласиться.
Приговор шайке риелторов вынес судья Андрей Гуров (кстати, ему же поручили сложнейшее дело сестер Хачатурян — процесс начинается на следующей неделе). Судья согласился с позицией гособвинения — Миронов получил пожизненный срок в колонии особого режима. Николаев приговорен к 19 годам заключения, Арсланбеков — к 17, Турамуратова — к 10. Все они будут отбывать срок в колонии строгого режима.