Рязанская Мещера – настоящее Берендеево царство. На десятки километров раскинулись девственные леса, прорезанные кое-где речками и ручьями. В 1920-е-30-е годы эти места оказались в числе важных стратегических объектов народного хозяйства. Молодая республика рабочих и крестьян испытывала острую нужду в лесоматериалах: по всей стране шло активное строительство. В качестве одного из ближайших к столице мест, где можно было добывать деловую древесину хорошего качества в больших объемах, выбрали мещерские леса на севере нынешней Рязанской области.
Среди других селений лесозаготовщиков здесь появился и рабочий поселок Курша-2. Населенный пункт поставили километрах в 20 от Тумы, прямо посреди сплошных зеленых массивов, на огромной поляне-вырубке, отвоеванной у леса. С «большой землей» Куршу связывала единственная транспортная ниточка – узкоколейная железная дорога. Именно по ней вывозили заготовленные куршевцами бревна, которые затем, после обработки и превращения в стройматериалы отправлялись из Тумы в Рязань, во Владимир, в Москву.
К середине 1930-х поселок Курша-2 значительно разросся. Население его составляло более тысячи человек (и это не считая еще заключенных, партии которых направляли на лесозаготовки). Здесь имелись к тому времени собственная школа, больница, вместительный клуб, работала пекарня…
Лето 1936 года оказалось рекордно жарким и засушливым. Температура в центральных регионах России достигала 37-38 градусов, метеорологи зафиксировали даже семь температурных рекордов. Солнце основательно воцарилось на летнем небе, облака стали редкостью. В итоге дождей на Рязанщине не было на протяжении трех месяцев.
Такая великая сушь таила большую угрозу возникновения лесных пожаров. И они стали полыхать здесь и там. Несчастье добралось и до мещерских краев.
Причина возгорания, погубившего Куршу, так осталась неизвестной. Удалось лишь выяснить, что очаг распространения огня возник 2 августа в районе села Чарус Касимовского района. Оттуда пламя, подгоняемое сильным ветром, стало распространяться южнее – как раз в сторону Курши. Причем очень быстро низовой пожар, который все-таки проще потушить, превратился в верховой. – Огонь охватывал кроны сосен и моментально перекидывался с одного дерева на другие – соседние с ним. Остановить такой пожар можно лишь создав широкую защитную полосу-вырубку, другой вариант: естественное водное препятствие в виде достаточно широкой речки или канала. Увы, подобных рубежей на пути огня к Курше не оказалось.
Приближающийся огненный фронт первыми заметили жители находящейся чуть в стороне от поселка лесозаготовителей деревни Колтухи.
Нашлось воспоминание одного из жителей этого селения, Г. Е. Клейменова: «Такого огня я не видел даже и на войне. Он несся по лесу со страшным ревом. И скорость его была такая, что убежать из леса в тот день мало кому удалось. Огонь накрыл косарей, грибников, лесорубов. Возчики леса, как потом оказалось, распрягли лошадей и пытались вскачь уйти от огня. Все живое погибло: коровы, лошади, лоси, мелкие звери и птицы. Караси сварились в лесных бочагах. Стена огня шла по борам с ревом бешеной скоростью. Казалось, лес не горел, а взрывался. Вихри огня и черного дыма поднимались высоко вверх…»
Однако жителей Колтухов беда все-таки пожалела: пожар вдруг пошел в обход. А вот Курша-2 оказалась прямо на «направлении главного удара».
Дальнейшие события историкам-краеведам удалось хотя бы отчасти восстановить со слов уцелевших очевидцев.
В поселке, к которому со всех сторон вплотную подступали лесные заросли, о надвигающемся пожаре узнали не сразу. Поначалу о смертельной угрозе даже речи не шло. Как раз в ночь со 2 на 3 августа на станцию Курша-2 по узкоколейке прибыл очередной рабочий поезд: паровоз притащил вереницу порожних платформ для погрузки новой партии бревен. Бригада паровоза, видевшая в пути клубы дыма над лесом, предупредила жителей о надвигающемся пожаре. Железнодорожники предлагали посадить людей на платформы и, пока не поздно, вывезти их из огненной ловушки. Однако местное начальство распорядилось иначе: лежащие на погрузочной площадке станции штабеля бревен – это же «народное добро», разве можно допустить, чтобы оно пропало?! А потому диспетчер дал команду: начать погрузку лесоматериала!
Эта работа затянулась на несколько часов, и драгоценное время было упущено. Лишь когда пламя с гулом приблизилось к окраинам поселка, охватывая его сплошным кольцом, поступило распоряжение срочно всем грузиться на поезд. Бревна скидывать с вагонов было уже некогда, поэтому люди кинулись занимать места прямо наверху этих «кругляшей», другие вскакивали на вагонные сцепки, на подножки, плотно набились в паровозный тендер, а несколько человек теснились в будке машиниста.
Всем однако места не хватило. Когда паровоз дал свисток и тронулся с места, десятки людей, оставшихся в обреченной Курше, провожали его отчаянными криками.
Узкоколейный состав отнюдь не обладал скоростью экспресса. Поэтому лесной пожар легко догнал и даже обогнал его. Впрочем до поры языки пламени бушевали в сравнительно безопасном отдалении от вагонов: подступиться ближе пожару мешала полоса вырубки, сделанная вдоль железнодорожной насыпи. Но, когда состав отъехал от Курши на три километра и добрался до моста, перекинутого через небольшой канал, здесь его поджидала «засада». Пожар атаковал деревянное сооружение, и к моменту прибытия поезда пролеты моста уже были охвачены пламенем.
Помните сцену из знаменитого советского боевика «Неуловимые мстители»? – «Бурнаши мост подожгли!!» А дальше паровоз и вагоны благополучно прорываются через это огненное препятствие. - В описываемой реальной ситуации все было иначе. Нет, горящий мост не обрушился под тяжестью состава, однако пока поезд пробирался через море огня, пламя крепко зацепилось за локомотив и платформы с лесом. Дальше, за мостом по узкоколейке катился уже факел!
Рассказы о последующих событиях несколько отличаются друг от друга. В одном варианте – бригада горящего паровоза не справилась с управлением и локомотив сошел с рельсов. В другом варианте – люди просто не выдержали жара пламени, подбирающегося к ним: они теперь оказались на самом настоящем костре, движущемся по рельсам, и потому поезд пришлось остановить.
Лесные заросли по сторонам железнодорожной колеи уже полыхали во-всю. Люди, соскакивая с вагонов, метались, не зная куда бежать, где искать спасения. Некоторые кидались прямо в самое пекло, надеясь прорваться через полосу огня и попасть в ту часть леса, которая еще не охвачена пожаром. Именно эти смельчаки в итоге и смогли спастись.
Вот что вспоминала впоследствии одна из жительниц Курши, ехавших на том поезде, - Лидия Аблова, которая пережила трагедию, будучи девочкой, и потерявшая в то страшное августовское утро в огне мать, бабушку и брата с сестрой:
«Лесной пожар шел верхом и низом, - казалось, земля и небо горят. Когда состав сошел с рельсов, маму с сестренкой и братишкой вытолкнули на правую сторону, меня – на левую. Я хорошо слышала, как она звала меня: «Лида! Лида!» А я не могла пробраться к ним, стояла в растерянности. И тогда какой-то мужчина схватил меня и потащил прямо в огонь. Те, кто побежал от огня, почти все погибли. Маму нашли под большим деревом, одной рукой она сжимала ручонку сестренки, другой – братишки. А вот те единицы, кто осмелился броситься в огонь, спаслись…»
Сохранить свою жизнь смогли и некоторые из тех, кому не досталось места на платформах поезда, и кто вынужден был остаться в поселке. Они считали счебя обреченными на гибель в огне, однако, проявив смекалку и хладнокровие, часть жителей все-таки избежала смерти. – Кто-то из этих людей защитился от языков пламени, прыгнув в поселковый пруд. Другие укрылись, нырнув в жерла колодцев, А некотоаые, преодолев брезгливость, даже спрыгнули в жижу выгребных ям. Всего уцелели в этом огненном чистилище два или три десятка человек
Общее число погибших точно не известно. В обнаруженных краеведами «намеках», содержащихся в немногочисленных документах, упоминается около трех сотен жертв. В протоколе заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 августа 1936 года, на котором обсуждалось это ЧП, фигурирует количество погибших и пострадавших – 313 умерло, еще 75 оказались в больницах с тяжелейшими ожогами.
Однако, проведя сравнение хотя бы приблизительнных данных по количеству жителей Курши-2 и числу уцелевших после пожара, исследователи пришли к выводу, что тогда жертв было более тысячи. А ведь кроме «вольных» там в это время находились и бригады зеков, работавших на лесоповале. Так что, по мнению краеведов, количество жизней, унесенных пожаром в Курше-2, не меньше 1200.
На место происшествия вскоре прислали воинские части. Красноармейцы собирали тела погибших в поселке и окрестностях. Неподалеку от сгоревшей железнодорожной станции выкопали большой котлован, и здесь устроили братскую могилу.
С трагическим происшествием на Рязанщине разбиралось высшее руководство страны. Есть информацимя, что по горячим (в прямом смысле этого слова) следам, на пепелище Курши-2 приезжал сам «всесоюзный староста» М. И. Калинин. На упомянутом выше заседании Политбюро принняли решение о назначении виновных и их наказании. Под суд пошли директор местного лесокомбината и его заместитель, главный инженер, секретарь райкома партии и председатель райисполкома, а также начальник районной лесоохраны. Все они получили сроки «за проявленную преступную халатность».
Естественно, никаких сообщений в газетах или по радио о трагедии не появилось. - Руководители Страны Советов оберегали своих «верноподданных» от такого негатива.
Поселок Курша-2 вскоре был отстроен заново, хотя и не в прежних масштабах. Однако от последствий пожара эта местность еще долго не могла восстановиться, а потому через некоторое время после окончания войны всех людей отсюда выселили. Лесовозная узкоколейка была разобрана.
Сейчас о существовании этого населенного пункта, о трагедии, разыгравшейся здесь, напоминают лишь догнивающие остатки строений, несколько сохранившихся каменных фундаментов, да поклоннный крест. Его установили в 2011 году.