Поезд прибыл на Белорусский вокзал в 19.43. Здесь его уже поджидали спасатели и специалисты ФГУП «Радон» с приборами. Они направились прямиком в подозрительный вагон №5. Здесь было обнаружено превышение гамма-излучения до 2,2 мкЗв/ч. Главной версией внезапного возникновения необычно высокого уровня радиации является путешествие некоего онкобольного пассажира, который так и не доехал до столицы. Этот человек, скорее всего, недавно проходил лечение радиоактивным йодом, но по какой-то причине не дождался окончания срока реабилитации и отправился в путь, когда еще «фонил».
Специалисты до вечера среды проводили очистку вагона, устраняя радиационный фон. Официально столичное управление МЧС заявило: «Лаборатории МЧС Москвы и «Радон» провели замеры в вагоне поезда, по результатам замеров угрозы здоровью пассажиров, следовавших в данном поезде, не было». А в «Радоне» отметили, что ситуация была штатной.
— В норме у нас в столице радиационный фон 0,2 мкЗв/ч, — поясняет председатель Российской научной комиссии по радиологической защите при РАН Виктор Иванов. — В данном случае фон был в 10 раз больше. Но по исследованиям, которые в основном проводила Япония в последние 60 лет, риски появления онкологических заболеваний и подобных отрицательных воздействий радиации на организм человека начинаются при фоне в 100 мЗв/ч. Получается разница с фоном поезда в 10 тысяч раз! Ни о каких опасных воздействиях на человека здесь речи и не шло. Но в целом шум, вызванный этой ситуацией, уместен, так как больные, проходящие такую терапию, при правильной реабилитации не должны «фонить».
Речь идет о не самой распространенной в России терапии — радионуклидной. Это раздел ядерной медицины, представляющий собой особую разновидность лучевой терапии. Ее особенность состоит в том, что лучевое воздействие осуществляется не за счет внешнего облучения, как при традиционной дистанционной лучевой терапии, а путем введения непосредственно в организм пациента лечебного радиофармацевтического препарата, содержащего радионуклид.
То есть, грубо говоря, вам дают капсулу с радиоактивным веществом, вы ее проглатываете и изнутри облучаетесь. В зависимости от дозы таких пациентов держат по нескольку дней в специальных комнатах с непроницаемыми стенами и кормят только через окошко. В период, пока введенный элемент распадается, человек и все его продукты жизнедеятельности «фонят», поэтому с ним запрещен любой контакт.
— Для полного понимания ситуации, конечно, надо знать, чем, где и как лечился пассажир, — комментирует заведующая отделением терапии радиоактивным йодом ГКБ №13 Нижнего Новгорода Галина Шестакова. — Но вообще это невероятно. Пациента, получившего лечение радиоактивными препаратами, не выпустят из специализированного отделения до тех пор, пока уровень радиации не снизится до регламентированных законом норм. Отмечу, у нас в стране одни из самых строгих правил, согласно которым мы выпускаем пациентов после лечения. Для сравнения: по лечению радиойодом у нас допустимый уровень в три раза ниже, чем в США. Такого пассажира, по идее, не должны были пропустить на таможне, так как там строгий радиологический контроль. Во всех аэропортах он осуществляется в зоне досмотра, а вот поезда, к сожалению, не все проходят подобную проверку. Заразить радиацией предметы, находящиеся вокруг, человек попросту не может.
Так как же такой пациент мог попасть в поезд? Как уже отметила Шестакова, здесь ответ кроется в разнице нормативов в России и за границей. Так, по словам пациентов, лечивших щитовидную железу в Сербии, по местным правилам больной после процедуры проводит один у себя в номере только сутки, а после лишь должен некоторое время ограничивать свой контакт с детьми. При этом на рамках аэропортов он не «звенит». В России же, возможно, из-за того, что память о катастрофе на Чернобыльской АЭС еще свежа, нормативы самые жесткие, в том числе и для досмотра на таможне. Поэтому больным, проходящим лечение за границей, выдают специальную справку, которую они и показывают при прохождении таможенного контроля в России, чтобы не возникало вопросов.
Читайте также: Найден источник излучения в прибывшем в Москву "радиоактивном" поезде