«Гагиев умел завораживать жертву, как удав»
СПРАВКА «МК»:
Решением Верховного суда РФ от 14 сентября 2018 года сменена подсудность уголовного дела с Владикавказа на Москву в связи с опасностью для всех участников судебного процесса. В этом же решении прописано, что Анастасия Бурлакова находится под госзащитой. Вообще угрозы поступали шестерым свидетелям, и было возбуждено по этому поводу шесть уголовных дел, но реальной признана опасность для двоих — Бурлаковой и Бекмурзова.
— Анастасия, кто те 12 членов банды Гагиева, которых недавно этапировали из Владикавказа? Есть ли среди них убийцы вашего отца?
— Это дюжина киллеров. В основном отставные военные и полицейские, которых Гагиев вербовал и которые потом выполняли для него разную грязную работу, в частности, занимались похищением и убийством людей. Там много русских, но есть и осетины.
Среди доставленных в Москву есть бывший оперативник уголовного розыска Руслан Юртов — киллер, который убил отца. Он непосредственно произвел выстрелы в него. В 2014 году он прислал мне письмо с извинениями из СИЗО. Просил личной встречи, я отказалась, потому что ни малейшего желания видеть его у меня нет. В письме он писал, что у него не было выбора, что никто не мог выйти из банды живым. Но я считаю, что выбор есть всегда. Изначально все они попали в банду, потому что хотели заработать большие деньги. Убивали они ради наживы. Да, потом, со временем, когда они увидели, как расправляются с членами их же банды, появился страх за собственную жизнь. Но повторюсь: выбор есть всегда. Они ведь могли прийти с повинной и попросить госзащиты.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»:
Руслана Юртова на работу в полицию устроил лично Аслан Гагиев через свои связи с руководством УВД ЮЗАО. Как потом рассказывал Юртов, Гагиев требовал, чтобы он служил честно, взятки не брал. И только спустя какое-то время Юртову стали давать задания — к примеру, вывезти и спрятать труп, скрыть следы преступления и т.д. Потом полицейский стал уже сам убивать. Интересно, что многие задания Юртов выполнял в паре с другими стражами порядка, которые также оказывались членами банды. На примере Юртова видно, как ОПГ внедряла своих людей в правоохранительную систему и потом использовала их в своих целях.
Но вы же понимаете, что в организации любого убийства участвует не один человек. Степень вины других будет определена судом.
— Анастасия, само убийство произошло на ваших глазах?
— Сами выстрелы я не слышала. Все случилось в офисном здании, где я работала. Там пропускная система. Каждый раз, когда отец приходил, он звонил мне, и я за ним спускалась. На первом этаже этого здания располагается заведение под названием «Хуторок». Там у отца была встреча, после которой я должна была его забрать. И вот когда я спустилась, прямо в этот момент в него и его гражданскую жену Анну Эткину (в тот момент была председателем правления «Мира-банк». — Авт.) стреляли. Когда я подбежала, отец был еще в сознании. Я последний человек, которого он увидел перед смертью...
Анна выжила чудом — одна из пуль прошла в двух миллиметрах от аорты. Эткина долго пролежала в реанимации. Потом она покинула страну, и я ее понимаю. Члены банды Гагиева — страшные люди, они могут продолжить свое дело.
— Даже сейчас? Ведь сам Гагиев в «Лефортово», его наемники тоже арестованы.
— Не все. Восемь человек в розыске. С учетом их финансовых ресурсов... Они ведь убивали банкиров и бизнесменов, а перед этим пытали и заставляли их переписывать все, выводили деньги за рубеж. У банды несметные богатства. Всеми финансовыми делами Гагиева сейчас заведует его супруга Гузаль.
Многие свидетели и потерпевшие по делу получают угрозы. Ко мне подходили на улице, возле дома. Говорили, что если я не перестану сотрудничать со следствием, то отправлюсь к папе на кладбище.
— Что за личность этот Гагиев?
— По мне так он типичный маньяк. Человек со здоровой психикой разве мог организовать такую банду с множественными ячейками, давать команды расправляться зверскими способами? Они ведь душили, топили в реке, закатывали в бочки... Демонстрировали полнейшую безнаказанность. Сам эпатаж убийства отца — зайти среди бела дня в ресторан, где полно народу, стрелять в том числе в женщину, которая недавно стала матерью.
Я сама тесно с Гагиевым не общалась никогда. Только на уровне «здрасьте — до свидания». Видела еще несколько раз в офисе компании «ФЛК» и на улице. У меня тогда сложилось впечатление, что это параноидальный тип. Он всегда ходил в кепке, боялся открытых пространств (стоял между машинами или на углу). Он в тени привык находиться.
— При этом он ведь весьма неглупый?
— Он человек достаточно образованный. Но он не был великим финансистом, он знал, как отбирать деньги у великих финансистов. И делал это совершенно дикими методами.
Но должна сказать, что он одновременно тонкий психолог, чувствует людей. Не от одного это слышала. Многие говорят, что он очень интересный. Мимика, взгляд, жестикуляции — кого-то даже завораживает. Как удав.
— Хотели бы посмотреть в глаза Гагиеву?
— Да. И мне бы хотелось, чтобы он сам озвучил, кто заказчик. Для меня даже Гагиев — это оружие. Я полагаю, что главную роль сыграли Малютин (Наиль Малютин — один из руководитель «ФЛК». — Авт.) и Гагиев. Может, я ошибаюсь. Но в любом случае важно услышать это именно из уст Гагиева.
«Отец встречался с Ангелой Меркель»
— Анастасия, мотив убийства вашего отца — верфи. Правда, что верфи были страстью Гагиева?
— Нет, что вы. Он просто вместе с другими хотел отмыть деньги. Но верфи были истинной страстью моего отца. Он ведь капитан первого ранга в прошлом. Болел этим делом.
Сразу скажу: мой отец никогда не был собственником немецких верфей «Вадан Ярдс», как это все время подавалось. Да, именно он нашел верфи, ему был интересен этот проект, но он не принадлежал Бурлакову. Если взять все верфи за 100 процентов, то российская сторона покупала только 70%, а 30% принадлежало корейцам. И эти 70% приобретались господином Юсуфовым, компанией «ФЛК». В сделке принимали участие Гагиев и Зарицкий. Юсуфов не хотел афишировать свое участие, и потому было принято решение, что отец будет номинальным общественником. Он выступал по доверенности Зарицкого.
— А какое отношение Гагиев имел к «ФЛК»?
— Он оказывал протекцию компании, «крышевал». И он всегда был в связке с господином Малютиным. Мой отец и Зарицкий были заместителями Малютина.
К слову, мне было удивительно, что Гагиев по поддельному паспорту на имя Морозова принял участие в сделке по приобретению верфей. Он на самом деле являлся собственником.
— Почему ваш отец стал конфликтовать с ними?
— Он надеялся, что верфи приобретаются, чтобы строить суда, а не для отмывания денег. Потому ему стали интересны оставшиеся 30%, и он начал вести переговоры с корейцами, выкупать их долю в рассрочку.
Отца обманули. Было много обещаний и со стороны Юсуфова, и со стороны экс-депутата Госдумы Вороненкова, который представился моему отцу как «человек с большими связями». Все обещания набить верфи заказами оказались пустыми. Вся эта команда преследовала свои цели. И когда встал вопрос, что они хотят продать эти верфи незаконно, отец высказался категорически против. У него к тому моменту испортились отношения и с Малютиным, и с Гагиевым, потому что он узнал, что выделенные из бюджета деньги на постройку самолетов были разворованы (это то дело, по которому Малютин уже осужден).
Как директор «Вадан Ярдс» отец мог помешать сделке с продажей верфей. И тогда Малютин написал заявление в полицию, что кредитные средства на покупку верфей выделялись якобы без его ведома. Это дело фальсифицированное. Сейчас есть записи прослушки испанской опергруппы, где ясно: Малютин не просто в курсе, а обсуждает все детали сделки по приобретению верфей.
Но тогда на моего отца и Анну Эткину завели уголовное дело, обоих посадили в СИЗО (а Анна, к слову, в тот момент была в положении). Среди обвиняемых был еще Драчев, который исчез бесследно. Возможно, его нет в живых. Гагиев по этому поводу ничего не говорит.
Пока отец был в СИЗО, Юсуфов, Гагиев и Малютин банкротили верфи, получили с этого 60 миллионов евро. Думаю, они надеялись, что мой отец умрет за решеткой, он ведь был сердечник. Спас его тогда Анатолий Кучерена. Он приходил к нему в «Матросскую тишину» и поднял вопрос — почему бизнесмен, обвиненный по экономической статье, перенесший девять операций на сердце, находится до приговора за решеткой? И тогда отца выпустили под залог. Суд назвал грандиозную сумму — 50 миллионов рублей.
— И он после этого стал доказывать, что невиновен?
— Да, что дело сфабриковано. И если бы ниточка потянулась, то размотался бы весь клубок, в частности, стало бы понятно про связку Малютин–Гагиев. И буквально за месяц до убийства отцу начали поступать угрозы. За ним следили. Однажды к нему пришли Малютин и Артур Джоев, который был правой рукой Гагиева. Была крайне неприятная беседа, где они говорили, что убьют его, если он не закроет рот. После этой встречи сам Гагиев еще пытался связаться с отцом, но он отказался. Отец никогда не был другом Гагиева, он не был ему должен денег и ничем не обязан. Гагиев был в тесных отношениях с Малютиным.
— Кстати, как его судьба сложилась?
— Ему еще в 2017 году дали 6 лет за хищения. По этому делу проходит и Гагиев. Малютина экстрадировали из Австрии при условии, что ему будет вменяться только экономическая статья. Но есть показания членов банды Гагиева, которые присутствовали при разговоре. Там говорилось, что решение об устранении отца принимали совместно Наиль Малютин и Гагиев и что это было именно из-за верфей.
— Не могу не спросить: правда, что Ангела Меркель встречалась с Владимиром Путиным из-за этих верфей?
— Я точно знаю, что с ней встречался мой отец. На этой встрече отец показал проект того, как видит поднятие предприятия (когда оно выкупалось, то находилось в упадническом состоянии). Эти верфи не просто расположены на немецкой земле, там работает почти 3000 немцев. Меркель волновала их судьба, она была заинтересована, чтобы им платили зарплаты и все у них было хорошо. Кроме того, кредиты на сделки брались в немецких банках.
А встреча моего отца с Меркель — доказательство того, что он действительно хотел развивать проект, а не был в схеме отмывания денег. Анна Эткина управляла украинскими верфями, так вот отец хотел объединить их с немецкими. Много было грандиозных планов.
С оглядкой на Австрию
— Первое судебное заседание уже в понедельник?
— Это предварительное заседание, на котором будет решаться — рассматривать дело в обычном порядке или судом присяжных. Один из подсудимых настаивает на коллегии народных заседателей, остальные отказались от этой идеи.
Дело самого Гагиева будет рассматриваться отдельно и позже. Пока ему вменили шесть эпизодов — это все убийства, совершенные в Осетии. Обвинение по оставшимся 54, в том числе убийству отца, будет предъявлено только после согласования с австрийской стороной.
— А при чем тут австрийцы?
— Потому что на запрос об экстрадиции приводились только эти шесть эпизодов. Все остальные находились в стадии расследования. Это было условие, по которому австрийская сторона экстрадировала Гагиева. Так что находимся в ожидании. Я бы хотела, чтобы обвинение в убийстве отца тоже было ему предъявлено.
— Вы не пересекались с другими потерпевшими от банды?
— Был суд над спецназовцем, пенсионером МВД Евгением Яшкиным, а он проходит еще и по эпизоду убийства отца (привозил и увозил киллера). И, я помню, были пожилые люди. Родители. Они рыдали. Члены банды убили их сына, который вообще не имел отношения ни к каким делам. Просто попался им под руку — был таксистом. Было тяжело на это смотреть.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»:
Евгений Яшкин — бывший подполковник спецотряда быстрого реагирования МВД России «Булат». Мужчина был одним из активных членов банды, обвинялся в соучастии в 25 убийствах.
Еще я познакомилась с бизнесменом Александром Шевченко, которому банда едва не сломала жизнь. Его обвинили в убийстве владельца банка «Национальный капитал» Дмитрия Плытника, и только потом выяснилось, что это дело рук банды Гагиева. Шевченко спас свое доброе имя, но потерял целый пансионат под названием «Жемчужина»: ОПГ переписала его на поддельных лиц, которые числятся умершими. Сейчас идет суд в Мытищах по этой истории.
СПРАВКА «МК»: в Мытищинском суде судят Нину Слободчикову, уроженку Брянской области с неполным средним образованием. По версии следствия, она представила в арбитражный суд документы, полученные под пытками от Плытника бойцами Гагиева, чтобы переоформить на свою компанию украденный подмосковный пансионат. А еще Слободчикова обвиняется в том, что от имени этой компании выдала векселей на 3,5 млрд рублей, с которыми ее подельница Ирина Жидких, бывший преподаватель финансовой академии и соратница Гагиева, явилась за деньгами убитого Плытника в банк Лихтенштейна.
Вообще я поражена масштабом того, что натворила банда. И ведь до сих пор члены семей убитых бизнесменов, банкиров не могут вернуть свое имущество.