Гром грянул на «Беллинсгаузене» 9 октября. Электрик Сергей Савицкий напал на сварщика Олега Белогузова во время обеда — схватил со стола нож и пырнул товарища в область груди. Высокий 52-летний мужчина рухнул на пол, коллеги вызвали «скорую». А 54-летний Савицкий, даже не пытаясь сбегать — куда тут сбежишь, ведь на полярной станции все как в одной подводной лодке, — пошел сдаваться начальству. Он говорил, что жалеет о содеянном, что в принципе Олег — такой же, как он, полярник, у него такие же, как и у Сергея, престарелые родители...
Первым же рейсом Савицкого отправили по месту жительства в Санкт-Петербург, где по прибытии, 20 октября, в отношении него возбудили уголовное дело по ч. 1 ст. 105 УК РФ «Покушение на убийство», а после Василеостровский районный суд в качестве временной меры пресечения избрал для Сергея домашний арест до 8 декабря. Он не возражал. Белогузова с проникающим колото-резаным ранением на «скорой» отправили в чилийскую больницу.
— К счастью, ранение оказалось не смертельным, жизнь нашего сотрудника вне опасности, — сообщил «МК» директор Арктического и антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ) Александр Клепиков. — В эти выходные он своим ходом, на рейсовом самолете, добрался до Санкт-Петербурга (Олег проживает в городе Тихвин Ленинградской области. — Авт.) и был помещен в больницу для дальнейшего обследования и реабилитации. Врачам пришлось переводить с испанского все медицинские заключения чилийских коллег.
Что же произошло в роковой день на острове Кинг-Джордж, в столовой российской станции «Беллинсгаузен»? Следствие по этому поводу не распространяется. Олег, которому мы дозвонились в больницу, говорит, что пока не имеет возможности говорить, ссылаясь на плохое самочувствие. «Я испытывал к нему личную неприязнь», — отметил лишь Белогузов, почти как герой Фрунзика Мкртчяна в фильме «Мимино».
Между тем, с самой станции на Большую землю просачиваются разные версии. Кто-то рассказывает, что суровые полярники приняли на грудь горячительное и повздорили после того, как Олег предложил Сергею встать на стол и станцевать. Более широкое распространение получила байка о том, что Олег Белогузов «троллил» своего визави тем, что занимался спойлерством — раскрывал концовки всех книг, которые брался читать Савицкий, и его это очень веселило. А Сергея — злило. В соцсетях упоминается даже злосчастное произведение, услышав концовку которого Савицкий не выдержал и схватился за нож. Это детектив Брижит Обер «Четверо сыновей доктора Марча». Служанка, работающая в семье доктора Марча, находит в шкафу дневник одного из хозяйских сыновей, из которого узнает, что пишущий — жестокий убийца. Но автор дневника не называет своего имени, и героине приходится гадать, кто же из четырех совершенно нормальных с виду парней — преступник...
Лучше бы Олег не раскрывал Сергею имени убийцы. Теперь вот с ножевым ранением сам лежит на больничной койке.
Правдива эта версия или нет, нам доподлинно неизвестно. Но вот о том, что между Олегом Белогузовым и Сергеем Савицким давно пробежала черная кошка, еще с предыдущей совместной экспедиции на «Беллинсгаузене», нам рассказал их бывший начальник Владимир Чурун.
— В этом году была их вторая встреча на станции «Беллинсгаузен», — говорит Владимир Николаевич. — До этого они пересекались на станции в экспедиции 2014–2015 годов, где я был начальником. У Олега были тогда небольшие конфликты с представителями строительной группы, это была небольшая группа среди общей, в которую всего входило 18 человек. Они возводили фундамент, переносили контейнеры, ставили под них площадки, зашивали сайдингом здания, занимались малярными и электромонтажными работами. У Олега Белогузова свой взгляд на жизнь, свой подход к делу. По-моему, у него были повышенные требования к служебным обязанностям — и собственным, и чужим. Своя точка зрения на то, как человек должен работать. Он считал, что некоторые недостаточно полно отдаются работе. Но это, конечно, был очень личностный взгляд, потому что на станции был руководитель, который четко и ясно ставил задачи всем и сам все контролировал. Тем более, Олег и Сергей отвечали за разные участки работы: Олег — электрик, Сергей — сварщик. По работе они, как правило, были разведены. Где и встречались, то только в столовой, во время завтрака, обеда и ужина.
— И как происходили конфликты?
— Сказать, что конкретно было между одним и вторым, не могу, но какое-то напряжение было.
Олег достаточно непростой по характеру человек, он бывал груб, не только с ребятами из строительной бригады, но и с другими сотрудниками, которым он, по их словам, иногда угрожал.
Я даже ставил как-то вопрос о вывозе Олега со станции. Мне казалось, что он является источником некой опасности для сотрудников. И я сказал ему о том, что если еще раз повторится грубое отношение к моим подчиненным, он будет отправлен восвояси. Впрочем, за него вступились друзья, и я решил, что не стоит горячиться. Включать административный тон не всегда правильно — я много разговаривал и с Олегом, и с Сергеем по душам, и как-то до такого серьезного противостояния, как сейчас, тогда не доходило.
Когда заканчивался сезон, я в отчете давал характеристику сотрудникам. Но, похоже, к моим советам не особо прислушались, отправив их в этом году в одну экспедицию. Я встретил их в морском порту в Кейптауне: я возвращался из Антарктиды на «Академике Федорове», а они шли туда с новым начальником станции на «Академике Трешникове». Я еще сказал тогда Савицкому, что очень обеспокоен тем, что они с Олегом снова будут работать на одной станции. Он ответил, что беспокоиться нечего, он относится к этому достаточно спокойно, ситуацию контролирует. К сожалению, как вы видите, мои опасения подтвердились. Хотя я всех предупреждал о необходимости повышенного внимания к этим двум участникам экспедиции.
— Вы не поднимали вопрос об опасном поведении Олега?
— Нет. Я обоих рекомендовал в следующие экспедиции. Понимаете, Олег, в общем, совершенно нормальный и спокойный человек. Просто с Сергеем они образовывали некий быстро воспламеняющийся тандем. Олег — более спокойный, если заводил дружбу, то с одним-двумя членами экспедиции. Сергей — более общительный, открытый, но импульсивный. И между ними всегда словно высекалась искра. Нельзя было соединять их вместе, вот и все. Чувствую после всего случившегося даже свою вину, что не настоял на их разделении.
— Чем они занимались до того, как стали ходить в экспедиции?
— Оба — настоящие профессионалы своего дела. Работали на предприятиях по месту жительства, показывая себя с хорошей стороны. Сережа полностью заменил электропроводку на продовольственном складе. Олег отлично производил сварочные работы.
— Алкоголь мог подогреть их взаимную неприязнь?
— Кто бы что ни распространял в Интернете, знайте — Олег вообще не употреблял. Сергей если и мог позволить себе, то слабоалкогольные напитки — пиво или немного вина. Версия о том, что покушение могло произойти на почве алкоголя, маловероятна.
— Расскажите о жизни на станции «Беллинсгаузен».
— Станция по своему расположению и по климату достаточно комфортна: зимой температура не опускается ниже 15–20 градусов, не то что на станции «Восток», где столбик падает за -80. «Беллинсгаузен» часто называют курортом. Еще плюс в том, что она открытая — рядом соседние станции наших чилийских, китайских, корейских, уругвайских коллег. Все друг с другом плотно контактируют, проводят совместные спортивные и культурные мероприятия. Здесь хорошая связь с Большой землей, благодаря чему Олега и удалось быстро эвакуировать и положить в чилийскую больницу.
Но по большому счету, «курорт» здесь только в сравнении с «космической», изолированной от всего мира станцией «Восток». Хоть морозы здесь не сильные, но снегопады и ветра порой такие задуют!
— Но внутри-то — комфортно?
— Внутри, на станции, очень комфортно. Каждый сотрудник имеет отдельную уютную комнату. По окончании рабочего дня вместе ужинаем, после чего всем предоставляется свободное время: настольные игры, теннис, бильярд. У наших чилийских и китайских коллег есть прекрасные спортивные залы, которыми мы можем все время пользоваться, главное, заранее зарезервировать время.
— Олег с Сергеем были активными участниками культмассовых мероприятий?
— Оба — с активной общественной позицией. Сережа отстаивал честь станции в бильярде, Олег — в перетягивании каната, он достаточно крепкий. По возможности старались участвовать во всех мероприятиях, включая международные соревнования.
— Оба говорили по-английски?
— Ни тот ни другой. Но в Антарктиде не важно, на каком языке ты общаешься, — там все друг друга понимают.
— Есть на станции обряд посвящения?
— Как такового нет. Но каждый начальник станции старается как-то отметить прибытие новичков. К примеру, в середине зимы мы можем вручить им памятные грамоты или даже самодельные значки или медали.
А еще... Об этом мало кто знает, но ежегодно в Антарктиде проводится международный кинофестиваль.
— Вот как? Интересно!
— Да, каждая станция готовит свой фильм на конкурс на заданную тему. Тему задают сотрудники той станции, которая победила в прошлом году. Как правило, это 5–6 слов, обозначающих предметы или явления, которые должны быть обыграны в фильме. Продолжительность его должна быть не более 5–7 минут.
— Расскажите о последнем кинофестивале. Какая была задана тематика? Кто стал победителем?
— Из того, что помню, — надо было создать фильм про австралийца, звуки поросячьего визга, в общем, что-то на сельскую тему.
— Предусмотрен ли какой-нибудь приз создателям лучшего фильма?
— Нет, это сложно, потому что фестиваль проводится не только между близко расположенными станциями, но и между дальними. Как правило, поздравляем друг друга посредством Интернета.
— Нет ли сложностей со связью?
— Мы постоянно на связи с родными. Не забывают про нас и президенты. На середину зимовки выпадает период зимнего солнцестояния, и в этот день нас по традиции поздравляют главы всех наших государств.
— Праздники отмечаете со спиртным?
— Алкоголь на станции есть, но он — под контролем начальника. Он берется на случай праздничных мероприятий: национальных праздников, Нового года, 9 Мая, дней рождения. Руководители при этом прекрасно знают особенности и возможности каждого из своих подчиненных.
— Психологический отбор перед отправкой не очень строгий, как я поняла?
— Несмотря на то что у нас как такового психологического освидетельствования не проводится, мы очень внимательно предварительно знакомимся с человеком по его трудовой биографии.
— На страничке в соцсети у Олега много фотографий с животными...
— Да, в свободное время, которое, как правило, у нас выпадает на воскресенье, мы даем возможность сотрудникам погулять по окрестностям. Ведь в Антарктиде есть очень живописные места, разнообразный животный мир.
— А у Сергея какое было хобби?
— У него была мечта, и он уже реализовал ее на своей даче — поставил сделанные своими руками очистные системы. Пока мы были на станции (напомню, это был период 2014–2015 годов), он почти все свободное время проводил в Интернете, смотрел схемы сооружений очистных. А когда у нас на станции очистные сооружения вышли из строя, он в свободное от работы время их починил.
— Как на станции с женским полом?
— С женщинами возможность общаться есть, как я уже говорил, мы не слишком оторваны от мира. И представительницы прекрасного пола периодически зимуют у нас. Вот как-то раз зимовала киножурналист Оля Стефанова — она делала фильм про станцию «Восток», а зимовала на «Беллинсгаузене», при этом выполняя обязанности на кухне. Но если хотите узнать мое мнение, присутствие женщин идет полярникам на пользу, только если те приезжают на непродолжительное время. Мужчины сразу подтягиваются, не позволяют себе грубостей, бороды не запускают (смеется).
— Сейчас модно носить бороду. А в полярных условиях это, наверное, еще и полезно — согревает?
— Конечно, борода спасает от обморожений. Но у нее есть и минусы — на ней оседают снежинки, появляется изморозь от дыхания. Все-таки сейчас, когда для защиты от обморожения у нас есть хорошая экипировка с балаклавами, бороды становятся лишь дополнительным атрибутом брутальности. Я сейчас работаю на другом конце света, руковожу станцией на Шпицбергене, так вот в нашей арктической российской экспедиции никто из ребят не носит бороды.
— Есть разница в ощущениях между холодом Арктики и Антарктики?
— И там и там есть разные районы — где-то воздух более влажный, где-то сухой. Мне дороги оба этих района земного шара. Единственное отличие для меня заключается в том, что Антарктика все-таки очень далеко, а Арктика воспринимается как родные места.
Интересно, какое решение примет после случившего ЧП на «Беллинсгаузене» руководство российской антарктической экспедиции? Будет ли усилена психологическая служба? Ужесточатся ли правила отбора в полярные экспедиции? Свое мнение по этому поводу высказал и мой собеседник. «Поскольку психиатрическое освидетельствование все полярники проходят в обязательном порядке, в дополнительном отборе сотрудников по психологическому совпадению нет смысла. Скажу вам как полярник — здесь, в снежной пустыне, нельзя предположить, как все сложится. Антарктика открывает людей по-новому, и только на месте можно понять, что из себя представляет новый сотрудник». В принципе, с ним согласился и пострадавший в бытовой стычке посреди белого безмолвия Олег Белогузов, сказав нам: «Антарктида — это моя жизнь».