Накануне о ситуации нам рассказал заместитель регионального директора Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии Денис Кривошеев. Он заявил, что Козловский и его семья останутся за пределами России до тех пор, пока не минует угроза их жизни. Напомним, что неизвестные похитили активиста, наблюдавшего за митингами из-за передачи земель Чечне в Магасе, 6 октября. Его заманили в машину под предлогом того, что с ним хотят встретиться ингушские оппозиционеры, а затем люди в масках угрожали ему и избивали, дважды инсценировали казнь. После этого его отвезли в аэропорт Владикавказа. Кстати, никаких нарушений прав человека на акциях в Магасе Козловский не обнаружил, о чем и отчитался Amnesty International.
Отец Олега, Юрий Яковлевич Козловский сообщил нам, что его сын сотрудничает с Amnesty International уже 18 лет, с самого начала своей правозащитной деятельности, за время которой он дважды был награжден международными премиями.
Юрий Козловский рассказал еще один эпизод из биографии сына. Оказывается, он уже однажды был «похищен». В роли похитителей выступили сотрудники российского военкомата (сразу надо оговориться, что это было еще в 2007 году), которые задержали его средь бела дня и отправили в армию, хотя в то время он учился в ВУЗе и имел несовместимое со службой заболевание. Из армейского «плена» ему удалось выбраться целым и невредимым, чего не скажешь о ситуации, которая приключилась с ним через 10 с лишним лет.
Мне удалось связаться с самим Олегом Козловским, который сейчас находится в другой стране, «одной из европейских». Свое точное местонахождение Олег разглашать не хочет, ведь у его похитителей могут быть связи за рубежом. Ему не случайно пришлось вывести из России свою семью, поскольку на прощание похитители сообщили, что если эта история получит огласку, Козловского и его близких ждет расправа.
- Учитывая установленные по всему Магасу камеры, говорят, это дело можно раскрыть по «горячим следам». Со стороны следственных органов Ингушетии поступает какая-то обнадеживающая информация?
- Ко мне не обращались ни со стороны Следственного комитета, ни представители каких-либо правоохранительных органов, поэтому я не знаю, ведется ли вообще какая-то деятельность.
15 октября мне звонил омбудсмен по Ингушетии Джамбулат Оздоев и он сказал, что в республиканский Следственный комитет мое обращение еще не поступило, поэтому никакой деятельности, судя по всему, не ведется. В связи с этим у меня есть опасения, что потом они скажут, что все записи были стерты или камеры не работали, к сожалению такое возможно. Хотя, учитывая, что там сейчас проходят протесты, я думаю, что наверняка все камеры должны были быть проверены. Я даже слышал, что там устанавливали специальное дополнительное видеооборудование, чтобы наблюдать за происходящим.
- Какая у вас основная версия случившегося?
- Я могу только делать предположения. На мой взгляд, похитившие меня были похожи на сотрудников местных силовых структур, они, например, жаловались на то, как тяжело им работается, как правозащитники мешают им убивать террористов, поскольку сразу поднимается шум. Кроме того, они без проблем передвигались по территории республики и даже выехали в Северную Осетию, ни разу к ним не привлеклось внимание блокпостов, хотя машины там регулярно досматривают. Но никаких удостоверений мне не показывали и официально они мне не представлялись.
К тому же, как мне говорили люди, которые больше меня разбираются в Северном Кавказе, просто зайти в гостиницу и дойти до номера, в котором он не проживает, обычный человек на Кавказе не может, а они так сделали. Это говорит об их особом статусе.
- Как вам удалось так быстро уехать?
- Мне помогли в Amnesty International, а также мои знакомые. Можно было уехать еще раньше, но пришлось уладить все юридические моменты.
- Конечно, в состоянии полной неизвестности о чем-то говорить сложно, но все же какие у вас планы на будущее?
- Я бы хотел как можно скорее вернуться в Россию, надеюсь, что как только улягутся страсти, у меня будет такая возможность. Хотелось бы закончить исследование, посвященное свободе собраний, которое я только что начал.