Любовь гастарбайтера
Москвичка Наталья Глазкова была единственной дочерью у матери, а точнее, даже у трех «матерей» (две ее родные тети — бездетные, так что Наталья с детства была отдушиной и радостью для всех трех сестер).
Добрая, спокойная, симпатичная девушка с высшим образованием психолога. У нее дома — сотни книг по психологии и военной документалистике. Наталья долгое время работала в одной из воинских частей. По слухам, спасла жизнь семерым солдатам (вовремя подобрала «ключики» к ним, решившим умереть по разным причинам).
— Она частенько говорила, что в воинской части ей тяжело морально, да и зарплата маленькая, — рассказывает мать, Галина Александровна. — В общем, она решила уйти в коммерческую фирму, а потом устроилась в отделение связи, где я сама работала и работаю до сих пор.
Наталья вместе с мамой часто бывала на даче у родной тети Любы в Подмосковье и там познакомилась с гражданином Таджикистана Александром Константиновым, которого наняли строить террасу.
— Он сразу стал за ней ухаживать, — присоединяется к нашему разговору тетя. — Нас просил: «Отпустите со мной Наташу в кино», или: «На велосипедах поедем покататься». При этом мне он объяснил, почему он с братом переехал в Россию: якобы спасался от уголовного преследования. Я говорила Наталье: «Зачем он тебе нужен, этот гражданин Таджикистана без работы и жилья и с темным прошлым?» Ну как запретишь? Ей все-таки не 13 лет, а 25 тогда было. Работник он в итоге оказался никудышный, я от его услуг отказалась, но они стали втайне от нас встречаться. Он был очень настойчив, если не сказать привязчив.
— А потом она его ко мне в московскую квартиру привела, — подхватывает мать. — Деваться некуда, я приняла. Они очень часто ссорились. Но она упорно не хотела с ним расставаться. Затем выяснилось, что Наташа беременна. Я решила купить им квартиру в Щелкове, в новом районе, трехкомнатную. Оформила жилье специально на третью сестру, чтобы его там даже не прописывать. С сестрами сделали ремонт, купили всю мебель. Думали, пусть живут! Но жизнь у них не ладилась, особенно плохо все стало в 2015 году. Мы тогда понятия не имели, что у него на родине была семья и что накануне он перевез ее в Россию.
Ответ из МВД и Генпрокуратуры Республики Таджикистан:
«Проведен допрос соседей Александра Константинова, проживавшего по адресу: город Гулистан, улица Дружбы Народов. Константинов, по их словам, женат, имеет дочь. В 2014 году забрал обеих в Россию».
Из допроса свидетеля Р.А.Лутфуллоевой: «Александра знаю давно, жил напротив моего дома с братом, женой, матерью и сестрой. Женился он сразу после армии. Знаю, что у жены его были серьезные проблемы со здоровьем. Она неоднократно лечилась».
Забегая вперед, замечу, что брат Александра — проповедник церкви «Слово жизни» в подмосковном Орехове-Зуеве. Николай уверял меня: якобы соседи подразумевали под женой именно Наташу и их дочку. Но он не учел, что те говорят: сами видели жену, она жила с ним. А Наталья ведь никогда даже не была в Таджикистане! Но на вранье обоих братьев я ловила еще не раз.
Вернемся к тому, как развивались события.
— Я довольно часто приезжала к ним в гости, — продолжает Галина Александровна. — В последний раз была в феврале. Наташа позвала: «Мамочка, приезжай, он меня загубит». Я тут же оформила отпуск, хотя должна была брать его только летом. Примчалась. Мы с ней провели две недели. Она излила мне душу. Рассказывала, что Александр часто не ночует дома, приводит без спроса в их квартиру одетых с иголочки таджиков (они закрываются на кухне, о чем-то говорят на своем языке, а потом он везет их к брату в церковь в Орехово-Зуево). Кстати, брата он запрещал называть просто по имени, мы должны были величать его не иначе как «пастор». Еще Наташа показывала тайник в туалете, где нашла пакеты с белым порошком. Я ей поверила, потому что в ноябре 2015 года у них же дома я сама обнаружила похожий пакет, когда открыла прикроватную тумбочку (внучка Настя чуть об угол не ушиблась, когда ползала, вот я и думала, куда тумбочку переставить). Потом в декабре был случай — зять меня вез на машине. Остановился, стал копаться в багажнике. Я тоже вышла на улицу — собачку выгулять. Подхожу к багажнику и вижу пластмассовый чемоданчик, а там свертки с белым порошком. Зять сам побелел, захлопнул багажник. Мы молча сели в машину, он поехал. Единственное, что он вымолвил по дороге: «Забудьте, что вы это видели».
«Вы отдаете отчет, в чем обвиняете мужа дочери? Понимаете всю ответственность?» — этот вопрос я задавала Галине Глазковой не раз. Она отвечала, что даже писала заявления об этом в полицию, но уже после смерти дочери. И при жизни они обе вроде как думали позвонить в правоохранительные органы, но Наташа в последний момент умоляла не делать этого — все-таки муж, дочка растет...
— За время, что я была в последний раз у Наташи, — продолжает повествование мать, — видела его всего три-четыре раза. И когда он приходил, то сразу отправлялся в спальню. Отпуск закончился, и я уехала (хоть на сердце было очень тревожно). Это было днем 17 февраля, а вечером Наташа погибла.
Смерть от яда
Трагедия произошла примерно в 22.30 17 февраля 2016 года в щелковской квартире, где жила Наташа с гражданским мужем и дочкой.
Соседи снизу (их квартира аккурат под квартирой Натальи) — молодая сотрудница местного угрозыска, капитан полиции Анна Калашникова, и ее муж.
Оба они рассказывают одно и то же — слышали, как в квартире сверху супруги сильно ссорились (Калашниковы даже обсудили это между собой). А потом Анна услышала вскрик, вздох и звук, похожий на глоток (слышимость в доме очень сильная) и после этого — сильный плач ребенка. Анна сказала своему мужу: мол, кажется, произошло убийство. Она схватила полицейскую «корочку» и побежала наверх. Дверь ей открыл Александр Константинов. В квартире все окна были нараспашку, ребенок сидел на полу замерзший. Анна прошла в гостиную, потому что слышала, где именно был скандал (планировка их квартир совершенно идентичная). Но женщины там не оказалась. Калашникова пошла в спальню и увидела труп, вызвала сотрудников из своего подразделения. Вскоре подъехала и «скорая», которая констатировала смерть.
Из допроса Калашниковой от 15 марта 2016 года: «Когда мой муж уже купался, я зашла к нему в ванную комнату и сказала, что наверху у соседей что-то случилось. Сказала: «Мне кажется, что муж убил жену…»
...Я обратила внимание, что на лбу над правым глазом была припухлость. Я спросила мужчину, что это такое на голове женщины. Он отодвинул меня в сторону, подошел к телу женщины и, сдвинув прядь волос ей на лицо, стал закрывать припухлость, говоря, что это у нее всегда так было. Как я предположила, что это от удара, так как у меня если ребенок ударяется о стены или пол, образуются аналогичные припухлости. Также я обратила внимание, что на левой ноге было несколько кровоподтеков».
Когда подъехали полицейские, стали опрашивать мужчину. Тот утверждал, что пришел домой и обнаружил Наташу в спальне уже мертвой. Стражи порядка спросили, в чем он был одет в тот момент, когда перешагнул порог дома. Он стал перечислять, назвал в числе прочего шапку. В этот момент полицейские перевернули Наталью — шапка лежала прямо под ней! Как она могла там оказаться?
— Когда я с сестрами подъехала к дому, увидела группу сотрудников угрозыска. И все говорили одно и то же: «Убийство, крепитесь» и «Муж убил жену». Я была в истерике... — говорит Галина Александровна.
Рыдающую женщину полицейские не пускали к телу, но разве есть какая сила, которая удержит мать, рвущуюся к своему дитя?
— Наташа лежала поперек кровати, — продолжает мать. — Постель была чем-то залита, волосы мокрые, а губы и кончики пальцев дочери — черного цвета. Уже потом я позвонила в НИИ скорой помощи, где мне сказали, что так быстро конечности могли почернеть только в случае отравления сильнейшим ядом. Эксперт на другой день после вскрытия написал: «Отравление неизвестным веществом». Я сама видела в комнате бутыль с синим содержимым, похожую на стеклоочиститель. Еще на руке Натальи был след от укола.
Мужа Натальи увезли в отделение, но вскоре... отпустили.
Частица «не» выпала из доказательств
Казалось бы, дело плевое. Но нет. Следствие проявило удивительную лояльность к мужу Натальи (являющемуся по факту иностранным гражданином, да еще без прописки) — с него не взяли даже подписку о невыезде.
Дело по статье УК РФ 105 «Убийство» было возбуждено не сразу, а только 4 марта 2016 года, после многочисленных жалоб близких Натальи. Зато в постановлении было четко сказано, что труп обнаружен с признаками насильственной смерти, и написана фраза «отравление неизвестным ядом».
Но расследовать его никто не спешил. Следователя приходилось буквально заставлять выполнять свою работу. Родные Натальи бросились в ГСУ СК по Московской области. Криминалист ведомства, полковник юстиции Тишкина, сразу же выявила массу нарушений, потребовала их срочно устранить и выполнить следующее (цитирую):
«Изъять одежду Константинова, в которой он вернулся с работы.
Получить у него образцы крови для исследования.
Произвести выемку в щелковском отделении БСЭМ предметов одежды и биологических образцов с трупа Глазковой.
Допросить мать Глазкову по существу произошедшего...»
И так 32 пункта!
И вы думаете, что все это было сделано сразу и правильно после указания Тишкиной? Как бы не так! Подмосковные стражи порядка будто не были в этом ничуть заинтересованы (забегая вперед, скажу, что не заинтересованы они в этом и сейчас).
Родные добились, чтобы Константинов прошел полиграф. Цитата из заключения специалиста-полиграфолога от 14 марта 2016 года: «В ходе беседы получено устное заявление, что он заикается с 4 лет и у него имеется постоянное учащенное сердцебиение и насморк».
«Какое заикание?» — возмущаются родные Натальи. Говорят, что за пять лет ничего подобного у него не замечали. И сам факт, что Константинов сделал такое заявление полиграфологу, наводит на нехорошие мысли: обычно так поступают преступники, чтобы в случае плохого результата списать все на «особенности» здоровья. Тем не менее полиграфолог сделал интересный вывод: «Не выявлены психофизиологические реакции, свидетельствующие о том, что Константинов не причастен к совершению убийства гражданки Глазковой». Формулировка дает вполне конкретные основания подозревать Константинова.
«Так в чем же дело? Почему он не в статусе обвиняемого?» — справедливо вопрошали близкие Натальи. Но после того как они стали обращаться в вышестоящие инстанции, показывая это заключение, случилось «чудо». Незаметно в материалах дела оно было заменено на другое. Там все то же самое, но пропадает частица «не» применительно к слову «причастен». В данном случае судьбоносная частица. И это «подправленное» заключение щелковский следователь показывал руководству из центрального аппарата. Я смотрю на две бумажки. Разницы почти никакой, но эта частица «не»... Узнали об этом родные случайно, после того как сменился шестой по счету следователь этого дела: он «в порыве доброты» дал им сфотографировать материалы. После этого мать Натальи на приеме у высокопоставленных лиц уже показывала два заключения, те возмущались. И неожиданно в материалах появился протокол допроса специалиста-полиграфолога ГУ МВД «Щелковское» Андрея Карпова. И тот поясняет, что с частицей «не» произошла ошибка — она закралась в документ случайно.
Но дело не в одном только полиграфе. Даже показания главной свидетельницы Калашниковой изменились. В новых уже говорится, что соседи ругались не целый час, а всего 10 минут, что она слышала якобы крики: «Наташа, не умирай».
— Вроде бы все это мелочи, но они дали возможность зятю уйти от ответственности, — говорит мать. — Мы с сестрами пришли к Ане, спрашиваем: «Как же так?» Она намекнула, что на нее надавили. Но ей было, видимо, жалко нас, она хотела помочь нам добиться справедливости. И нам она твердила: «Всегда требуйте мои первоначальные показания! Никогда не забывайте, что под ней была его шапка! И помните про шишку! Это важно».
Следователь не изъял на экспертизу постельное белье, а одежду, в которой была Наталья, распорядился уничтожить в морге. Удивительным образом результаты работы оперативно-следственной группы с участием эксперта на месте происшествия, где были обнаружены следы крови, из материалов уголовного дела исчезли.
Как «спаивали» кормящую мать
Гражданский муж Наташи с самого начала настаивал: она была пьяная в день смерти и вообще много и постоянно пила. Врачи «скорой помощи» у себя сделали пометку: «Со слов мужа три дня была в запое. Он сам трое суток отсутствовал, когда приехал, то обнаружил ее без признаков жизни лежащей на кровати и две пустые бутылки из под водки».
Главная свидетельница Анна Калашникова в показаниях четко говорит: запаха алкоголя не почувствовала. Но две бутылки водки в квартире видела (которые потом куда-то исчезли и отсутствуют в списке вещдоков).
Результаты экспертизы в щелковском БСЭМ показали наличие в крови 6 промилле (то есть смертельная доза). И вывод: смерть наступила от отека головного мозга в результате отравления этиловым спиртом. Еще одна экспертиза была проведена во Фрязине, и там, так же как в Щелкове, сделан вывод о ежедневном многолетнем злоупотреблении алкоголем.
«Жировая атрофия печени, хронический гепатит, очаговый фиброз и липоматоз поджелудочной железы, алкогольная кардиомиопатия...» Если говорить простым языком, то от алкоголя у Натальи якобы пострадали практически все органы, включая сердце.
Независимые эксперты, к которым я обращалась, говорили одно и то же: чтобы подобное произошло, человек должен был пить на протяжении десятилетия и постоянно. Но во всех ее медицинских документах написано, что женщина абсолютно здорова. Врач, которая вела беременность, уверяет: никогда от Натальи не было запаха спиртного. В медкарте родившейся дочки черным по белому указано: грудное вскармливание до 12 месяцев. Тогда как же может быть правдой то, что написали щелковские эксперты?
— По ошибке либо по другой неизвестной причине исследовалось другое тело, — считает адвокат Марина Русакова. — Об этом свидетельствует описание в экспертизе состояния органов давно, в огромном количестве и систематически пьющего человека, который действительно скончался от алкогольного отравления. Об этом свидетельствуют и указанные в описательной части экспертизы данные, что у Глазковой частично отсутствуют зубы, в то время как у нее они были все сохранены. Из заключения также следует, что из сосков не было выделений, в то время как Глазкова на момент смерти являлась кормящей матерью. Мать неоднократно обращала внимание следствия на эти факты.
Когда я показывала результаты патологоанатомам, те спрашивали: «Сколько лет было этой пьющей старухе?»
Чтобы доказать, что Наталья не пила, мать отказалась хоронить дочь, хотя на этом настаивал следователь. Тогда супруг погибшей Константинов решил похоронить ее сам: взял повторное свидетельство о смерти (сказав, что первое мать якобы потеряла), в МФЦ выписал Наталью из квартиры (к которой сам, повторюсь, никакого отношения не имел) и с этими двумя документами явился в морг. Только стечение обстоятельств помешало ему выполнить задуманное. Иначе бы, как говорится, все концы в воду.
— Мы попросили сделать экспертизу в МОНИКИ, чтобы она показала, чьи органы были изначально исследованы, — говорит мать. — Туда передали образцы (правда, те ли?). И я лично слышала, как следователь просил замначальника отдела по генетике потянуть как можно дольше с этим анализом, поскольку ему нужно выиграть время. Они меня заметили у двери кабинета, оба покраснели. В итоге анализ делали 3,5 месяца. Говорили, что якобы реактивы не поступили, они застряли на границе, не прошли растаможку из Германии. Мы обратились к директору департамента Минздрава Оксане Гусевой и получили письменный ответ: реактивы всегда есть в наличии и они не заканчиваются.
Про мытарства с экспертизами можно рассказывать долго. Скажу только одно — из-за них тело Натальи вот уже полтора года не предано земле...
А правоохранители меж тем собирали и собирали доказательства пьянства Натальи.
«Осенью-зимой 2015 года вызывал сотрудников МЧС с целью открыть дверь квартиры, за которой находилась пьяная Наталья Глазкова, — это цитата из допроса Константинова. — Она там уснула, закрыв дверь изнутри. В квартире находилась маленькая дочь, которая громко кричала».
— Когда мы это прочитали, то были поражены, — говорит мама Наталья. — Как же можно все перевернуть с ног на голову! Мне дочка рассказывала, как однажды он явился совсем пьяный, ломился в дверь, и она не открыла. В итоге он выломал, зашел, упал и заснул на пороге. Она сделала тогда фотографию на телефоне и прислала мне! Вот снимок, смотрите.
На фото на полу лежит мужчина. По требованию матери сделали запросы в МЧС — верно ли, что дверь ломали спасатели? Пришел ответ, что факт вскрытия двери не подтвердился. Разумеется, мать этот документ и фото показывала следователю: мол, зять все врет, разве вы не видите? А следователь подшивает к делу непонятно откуда взявшийся акт (без подписи, печати и вообще любых опознавательных знаков), где сказано, что наряд аварийно-спасательной службы Щелкова якобы выезжал по адресу в связи с сообщением «ребенок за дверью». Кстати, найти тех, чьи фамилии указаны как спасателей, мне не удалось.
В рамках журналистского расследования я обошла все магазины в округе с фото Натальей и вопросом — не покупала ли вот эта женщина тут спиртное? Никто из продавцов ее не вспомнил.
Сейчас Галина Глазкова в отпуске по уходу за ребенком — внучкой Настей (бабушку официально признали опекуном). Девочка растет здоровой, послушной. Но про маму не забыла, просит: «Тетя, пойдемте, поищем мою маму...»
Зять пытался забрать девочку, но Симоновский суд Москвы ему отказал, более того, решается вопрос о лишении его родительских прав.
Но почему органы правопорядка встали на его защиту? Может, дело в порошке, который видела Галина Александровна? Или в секте, куда входит Александр Константинов и где его брат является пастором? Сами приверженцы церкви «Слово жизни» считают себя неодесятниками, ссылаются на то, что их церковь не запрещена. Но вот Российская ассоциация центров изучения религии и сект под руководством известного исследователя современного религиозного сектантства Александра Дворкина причисляет организацию к тоталитарным сектам с деструктивным уклоном, оказывающим сильное влияние на психику адептов.
— Наша церковь в этой истории совсем ни при чем, — говорит Николай Константинов. — На тот момент, когда они жили вместе, ни мой брат, ни Наталья в церковь к нам не ходили. В Библии написано: кто роет яму другому, тот сам в нее однажды попадет, ложь всегда станет явью, как бы ее ни прятали.
А ведь вы правы, господин пастор. Ложь становится явью. Я обнаружила в группе вашей церкви фотографии, на которых Александр запечатлен во время «богослужений». Более того, он был даже рекламным лицом молодежного направления религиозной организации. А это направление гордится своей деятельностью по реабилитации наркозависимых.
Со мной Александр общаться не захотел, а его брат-пастор вел диалог ровно до того момента, как узнал, что я журналист.
— Несмотря на возбуждение уголовного дела по ч. 1 ст. 105 («Умышленное убийство»), преступление практически не расследуется до сих пор, — говорит адвокат Русакова. — И только после приема у руководителя процессуального контроля СК России Житенева были даны указания об изъятии простыни со следами крови погибшей, а также со следами вещества синего цвета (к вопросу об отравлении).
Мать девушки не так давно побывала на приеме у главы СК Александра Бастрыкина. Он был поражен тем, как расследуется дело, дал ряд указаний (в том числе по выяснению, что за яд был в организме девушки). Ни одно из них так и не было выполнено. Вместо этого щелковские полицейские прислали в СК кучу бумаг про пьянство Наташи...
Дело сейчас расследует 1-е управление СКР по Московской области. Нынешний следователь Юрий Гришин на мой прямой вопрос у него в кабинете, где материалы дела Наташи и частицы изъятых органов лежат прямо на полу в бумажных коробках, честно сказал про Александра:
— Он не говорит правды. Много странного в деле.
И все, господин следователь? Это все, на что вы способны? Но почему вы сами не предпринимаете, по сути, никаких действий, чтобы заставить эту самую правду Константинова говорить? Почему не переведете его в ранг подозреваемого (он до сих пор проходит в качестве свидетеля)?! У меня лично к вам, господин Гришин, очень много вопросов.