— В СМИ вас называли по-разному, то организатором, то соучастником, то человеком, охранявшим похищенного сына Евгения Касперского. Хотелось бы знать, как вы познакомились с отцом и сыном Савельевыми (организаторами похищения) и как оказались на том самом садовом участке, где удерживали молодого человека?
— В эту историю я оказался втянут случайно. С Савельевым-старшим я познакомился больше года назад — он хотел воспользоваться моими услугами. В последние годы я занимаюсь ремонтом и строительством. Так вот, Николай сказал, что ему нужна будет отделка бани, и пообещал щедро заплатить. Пару раз в течение года мы созванивались, но то у меня, то у него не было времени. И вот в апреле я оказался без работы, и тут снова позвонил Николай. Приезжай, говорит, хочу отделать баню. Я не возражал. На следующее утро он за мной заехал и отвез на свой участок, где и располагалась баня. В предбаннике я увидел, что дверь в саму парилку приперта шваброй. Николай сказал, что там сидит сын его должника, но волноваться мне не стоит: завтра, мол, папа его вернет деньги, и парень поедет домой. По его словам, присутствие сына — это гарант возврата долга.
— Что было потом?
— Разбираться, почему у него в бане заложник, я не стал, а начал заниматься своим делом, сделал замеры помещения, изучил постройку. Николай попросил меня на всякий случай посторожить парня. Потраченное впустую время обещал компенсировать.
— Вам это не показалось подозрительным? Не было мысли обратиться в полицию?
— Конечно, показалось, но чего мне было делать? Отправься я к полицейским — возможно, я бы сейчас был не в изоляторе, а на том свете. А у меня жена, дети, мама. К тому же, если честно, я не видел тут похищения. Кто этот парень в бане, я не знал, при этом его поведение во все дни, что я был с ним, не выдавало его беспокойства или желания выбраться. Я вообще думал, они с Палычем чуть ли не родственники.
— Почему вы пришли к такому выводу?
— Понимаете, когда человека держат в заложниках или ему грозит опасность, он делает все, чтобы спастись. Посмотрите любой фильм про похищения — там жертвы плачут, пытаются договориться с бандитами, те им угрожают... А тут все напоминало какой-то семейный заговор или розыгрыш. Днем его охранял по просьбе Николая я, и мы нормально проводили время, он ни разу не сделал попытки освободиться. Не просил меня выпустить его, не обращался ко мне с просьбой позвонить отцу или кому-то еще. Я был уверен, что эта ситуация вполне безобидна. Днем Николай передавал парню книжки, кормил его, создавал ему максимально комфортные условия. Мы с ним иногда болтали. Про компьютерные игры, про девчонок. К Палычу как-то приехал мужик один, и они вместе записывали Ваню на диктофон и на камеру, видимо, для его отца. Вместе шутили, парень им еще подсказывал, как лучше его записать, чтобы отец поверил. В общем, отношения были дружеские.
— Когда вы узнали, кем является похищенный?
— Где-то 21 апреля. Меня, как всегда, Палыч утром привез и уехал. Я зашел в дом, увидел на холодильнике газету, в ней — фотографию Ивана с подписью, что его разыскивают и что он сын Касперского. То, что это известный человек, я, честно говоря, не знал. У меня компьютер-то первый пару лет назад появился. Тогда я, конечно, понял всю серьезность ситуации.
— Что происходило в последующие дни?
— Днем я в предбаннике спал на раскладушке, разгадывал сканворды. Надеялся, что ситуация разрешится. Иван читал свою книжку, что-то там про Цезаря, правда, не историческое, а вроде как фэнтези. Говорил, что это его любимая книга. Вечером приезжал Палыч и отвозил меня домой. Обещал, что скоро все разрешится. Несколько раз приезжали какие-то люди, но кто они — я не знал, да и не спрашивал. Меньше знаешь — крепче спишь. В один из дней хозяин уехал за деньгами, я вздохнул с надеждой, что все скоро кончится, но обратно он не вернулся. Вместо этого появился спецназ, который меня и задержал. При этом ребята не проявляли какой-то жесткости, были весьма вежливы.
— Как сейчас идет следствие, чего ожидаете от суда?
— Надеюсь, что будет принято правильное и справедливое решение. Я виноват, что смалодушничал, что не пошел, как полагается гражданину, в полицию. Но, считаю, судить меня должны по статье 127 УК (незаконное лишение человека свободы). Ведь действительно я был с ним и охранял его. Хотя, повторюсь, попыток выйти он не предпринимал и об этом не просил. Но мне сейчас инкриминируют и похищение, и организацию. Но это не соответствует действительности, и тому есть множество доказательств: в день похищения я отвозил дочку в детский сад. Есть свидетели, взять хотя бы воспитательницу. Я был в садике в 8 часов утра и не мог быть в Москве, где состоялось похищение. Я ходатайствовал о допросе этих людей, но следователь их опрашивать почему-то не желает. Все мои запросы, направляемые на установление истинных фактов моего участия в этой истории, остаются без внимания.
Может, дело в моей судимости? Я лет семь назад сел за драку — защищал друга, и как-то по малолетке сидел за воровство картошки, которую украл потому, что очень хотелось кушать. Буду надеяться, что суд примет справедливое решение.