Вторая жизнь выпивохи-москвича
Знакомьтесь — Коршунов Алексей Михайлович. Сколько лет ему, сказать затрудняюсь, поскольку если и живет он сейчас, то виртуальной жизнью. Но известно, что родился москвич в 1953-м. Соседи говорят, хороший был мужик, не злой, только выпить любил. Потому и не женился, детей не завел. После смерти матери с отцом остался один-одинешенек. Еще больше запил и вскоре сам отправился в мир иной. По официальным данным, случилось это в 1994 году. Как гласит справка из архива загса Москвы, по заключению экспертов морга № 7, умер Коршунов от острой сердечной недостаточности. Опять-таки соседи помнят, как похоронили его за счет города на кладбище.
На момент своей смерти владел Коршунов крохотной 13-метровой комнаткой в коммуналке на Госпитальном Валу. А через несколько лет дом признали ветхим и стали жильцов расселять. Дожил бы Коршунов до этого счастливого дня, получил бы отдельную квартиру. «Несправедливо это», — видимо, так решили черные риелторы и решили его воскресить. Пошли к сотрудникам паспортного стола № 1 ОВД «Басманный» УВД ЦАО. А те взяли да первую форму паспорта Коршунова изъяли, заменили новой, с фотографией другого человека и выдали новенький паспорт «взамен утерянного». Все на имя того же Коршунова, со всеми его личными данными. И не подкопаешься ни за что и никогда (сразу оговорюсь, что в нашем случае экспертам повезло по чистой случайности), поскольку форма, повторюсь, ПЕРВАЯ! Для непосвященных поясню: это бланк, который хранится с того момента, как человек получил паспорт в юности, и сколько бы раз он ни менял ФИО, адреса, паспорта, первая форма навсегда удостоверяет его личность.
Таким образом, в 2001 году ожил наш москвич! И в этой своей второй жизни он оказался куда более удачливым, чем в первой.
Для начала он женился. Причем на даме с тремя детьми. И теперь после расселения ему полагалась уже не однокомнатная, а трехкомнатная квартира. «Молодой» женой оказалась жительница Навлинского района Брянской области Валентина Николаевна. Возможно, хорошая женщина, хозяйственная, деревенская. Но, видать, очень уж наивная.
Из аудиозаписи разговора с Валентиной Щербаковой:
— Какой такой муж? Не знаю ничего. Я в Москве за всю жизнь всего пару раз была — к больной сестре ездила. А паспорт свой я как-то одной знакомой давала. За 15 тысяч рублей. Он ей зачем-то понадобился. Я даже уточнять не стала. А мне какое дело? Она же мне его потом вернула. Да вы скажите, так я замужем сейчас или нет?
Правда, брак этот был недолгим. А все потому, что «свахи» — две женщины-риелторши, которые Коршунова воскресили и женили, поссорились. Кстати, именно благодаря этому их потом и удалось разговорить и детали аферы выведать. А вообще в этом грязном бизнесе все друг друга кидают... Так вот барышни срочно поменяли план и отказались от мысли о «трешке». Коршунов развелся (так же, как и женился, — без ведома «суженой») и получил все-таки однокомнатную квартиру на улице Перерва. Не мешкая, он пошел к нотариусу и оформил генеральную доверенность на квартиру на имя некой Ирины Коминой. Кстати, она в то время работала в Единой государственной службе недвижимости (там база данных по всем квартирам одиноких, алкоголиков и т.д.). Эта дама, как вы уже догадались, и есть одна из двух риелторш.
«Доверенность подписана Коршуновым в моем присутствии. Личность его установлена и мною проверена», — написал нотариус в документе. Но к нотариусу претензий в этой истории, наверное, меньше всего. Паспорт ведь человек показал самый что ни на есть настоящий, а запрашивать в загсе или моргах информацию о возможной смерти каждого клиента в голову никому не придет. Дальше все просто — квартиру продали, деньги поделили.
По этому факту было возбуждено уголовное дело, которое до сих пор расследуется. Ведет его замначальника следственного отделения ОВД «Люблино» Алексей Шиканов.
Комментарий Шиканова:
— Дело возбуждено в декабре 2009-го по статье мошенничество в отношении неустановленных лиц. Дело сложное, поскольку много фигурантов. Ни одному из них пока обвинения не предъявлено. Да и главного свидетеля Коршунова вроде как нет.
Меняю хибару на пансионат
Прежде чем продать квартиру, лже-Коршунов, разумеется, выписывается. Из Первопрестольной он едет в глушь. Поближе к природе. Прописывается в поселке Молодежный Тульской области, а потом оттуда переселяется в хибару в деревню Медвенка. Сохранились все заявления, написанные им «собственноручно», в которых он просил снять его с регистрационного учета по одному адресу и поставить по другому. Оказал содействие в регистрации Коршунова некто Новиков, сожитель Коминой. По его признанию, он с паспортом Коршунова всех обежал и все оформил сам.
Из протокола допроса главы администрации Медвенского сельского округа:
«Относительно регистрации Коршунова могу пояснить следующее, прописать его на ее жилплощади попросила гражданка Артамонова. На момент подачи заявления о регистрации в моем кабинете присутствовал еще один мужчина и сам Коршунов с паспортом. Одет был опрятно...»
Артамонова — к счастью, не покойница, а очень даже живая жительница Медвенки. За какие такие блага она разрешила прописать к себе москвича Коршунова — история умалчивает. Может, за банку огурцов.
А потом воскресший Коршунов решил, что природа природой, но надо домишко посерьезнее иметь. И присмотрел... гостиницу-пансионат в Мытищинском районе Московской области под нежным названием «Жемчужина». Место красивейшее — берег Икшинского водохранилища, выход на канал им. Москвы, сосны, пирс-причал... Всего участок размером больше 7 гектаров, на котором стоит пятиэтажное здание гостиницы, двухэтажная столовая, банька, собственная станция питьевой воды и прочие радости.
Из материалов уголовного дела:
«В один из дней ноября 2005-го неустановленные лица представили в ФНС по г. Мытищи поддельный протокол собрания участников ООО „Жемчужина“, на основании которого 99% в уставном капитале „Жемчужины“ перешли к господину Коршунову».
Так Коршунов стал единственным владельцем и гендиректором «Жемчужины», минимальная рыночная стоимость которой 10–12 миллионов долларов. Вот ведь счастье привалило нашему герою. Сначала «воскрес», а потом из комнатушки в коммуналке — да в пансионат! Но «Жемчужина» ему вскоре надоела, и Коршунов продал пансионат двум гражданам Латвии. Те на допросе в латышской полиции признались потом, что даже не приезжали в Москву. Потом один из латышей умер при загадочных обстоятельствах, другой пропал без вести... А пансионат ушел в руки третьему гражданину Латвии. Тот передал его за долги некой российской фирме «Лев», единственной владелицей которой является нигде не работающая и бомжующая гражданка Слободчикова. А бывшие владельцы «Жемчужины» судятся и судятся. В Интернете пансионат давно выставлен на продажу. Звоню по указанному телефону некому Андрею и представляюсь возможной покупательницей:
— Пансионат уже не продается, это старая информация, — уверяет тот.
— По краже пансионата возбуждены два уголовных дела, которые «зависли», — рассказывает представитель «Жемчужины» Олег Баранов. — Одно из них расследуется Главным следственным управлением МВД по МО.
Вызывает оторопь тот факт, что лучшие следователи и оперативники не могут найти Слободчикову. Хотя, конечно, установить настоящих фигурантов преступления следствию все же удалось.
Рассматриваются дела и в арбитражных судах. Те сейчас шлют извещения Коршунову, регулярно приглашают на судебные заседания. Вот только он ни разу не появился... И хоть служители Фемиды получают ответы из архивов, что Коршунов все-таки умер, хоть мы нашли чудом сохранившуюся копию настоящей первой формы его паспорта, поделать с этим ничего не могут. Подделанная первая форма изъята. Но сам паспорт на имя Коршунова с чужой фотографией некого Михаила Гребенкова никто не признает недействительным. И вроде как этот чудо-документ больше не существует физически — Новиков признался, что сжег его. Но юридически он-то есть... И до сих пор не выяснено даже, казалось бы, самое простое — кто именно с паспортом Коршунова ходил по всем инстанциям (от загса, ФНС до нотариуса)? Но здесь выбор не сильно богат. Либо это лицо, изображеннное на фото в паспорте, то есть Гребенков, либо те самые риелторши. Они, возможно, сами приносили паспорт, и «свои люди», которые есть в каждой структуре, оформляли все не глядя. Подобные фокусы они, по их собственному признанию, проделали не только с квартирой на улице Перерва.
Расследование преступления — дело рук самих потерпевших
В обоих уголовных делах (по квартире и пансионату) фигурируют две фамилии — Гребенков, который выдавал себя за покойника, и Кожаева (другая риелторша). Фотографии первого вклеена в паспорт ожившего Коршунова, а рукой второй были заполнены все бланки и подделана подпись. Казалось бы, все — преступление раскрыто, обоим срок. Но чудеса только начинаются. Кожаева три года назад сама написала следователю поразительное заявление:
«В связи с расследованием уголовного дела считаю необходимым сообщить, что в начале лета 2001 года во время встречи с моей подругой на Госпитальном Валу ко мне подошел знакомый и попросил заполнить бланк на получение нового паспорта для его приятеля Коршунова. Свою просьбу мотивировал тем, что Коршунов сильно пьющий и не может заполнить бланк сам. Сообщаю вам, что изготовленная запись в бланке и подпись Коршунова были сделаны мной с помощью введения меня в заблуждение». Представляете, Кожаева — сама доброта!
Гребенков пошел еще дальше. Он написал всюду, куда только додумался (прокуратура, ФМС, СКП, ГУВД Московской области и т.д.), заявления, в которых на честном глазу сообщал, что в паспорте на имя Коршунова вклеена его фотография. При этом уточнял, что к оформлению этого документа никакого отношения не имеет, и просил признать его недействительным. Следователям потом он пояснил, что просто потерял свои фотографии где-то. Сразу 4 штуки. И как на грех точь-в-точь такого размера, какой нужен для паспорта. Вот ведь какие совпадения бывают. Остается один вопрос — кто был у нотариуса, в ФМС и других местах с лицом Гребенкова? Может, он и лицо потерял?
Казалось бы, редчайшая удача для следователей. Оба причастных к паспорту нашлись и сами сознались. Но... ни два уголовных дела с мертвой точки не сдвинулось, ни два героя, заявления которых можно расценивать как явку с повинной, не понесли никакого наказания.
Они и сейчас на свободе, живы-здоровы, занимаются своими делами. Один, возможно, продолжает терять фотографии, вторая — из альтруистических соображений заполняет бланки на получение паспортов для других пьющих знакомых. А главное — прекрасно чувствует себя господин полицейский, который помог с выдачей паспорта «воскресшему» Коршунову — 44-летний подполковник Федор Мотин. Он успешно прошел переаттестацию, правда, за какие-то заслуги немного понижен в должности — работает инспектором в отделе ФМС. В рамках люблинского дела по хищению городской квартиры следователь Алексей Шиканов пригласил Мотина к себе для дачи показаний. Вроде бы даже предложил пройти испытание на полиграфе, но тот отказался. Борец за пансионат «Жемчужина» Олег Баранов обратился в СК с требованием возбудить уголовное дело против Мотина. Но из СК по Басманному району пришел ответ: в действиях Мотина состава преступления нет... А как же тогда безусловное требование закона — выдача паспорта производится исключительно заявителю — лицу, изображенному на фото? Кому Мотин выдал паспорт?
Я, конечно, не следователь, но какие еще доказательства нужны, если на первой форме стоит подпись Мотина? Есть показания Кожаевой, в которых она сообщает, сколько заплатила Феде (так она его называет), что это была обычная практика и расплачивалась она иной раз с сотрудниками паспортных столов квартирами. Но кто такая гражданка Кожаева? Правильно, любому на ум приходит слово аферистка, на совести которой, как оказалось, много черных дел. Так что никто из проходящих по делу до сих пор никакого наказания не понес. И в его рамках многие страшные вещи вообще предпочли замалчивать. К примеру, в процессе расследований стало выясняться, что эти схемы не ограничивались воскрешенеием умерших собственной смертью. Бывало, вывозили одиноких москвичей-пьянчужек за город, кому-то помогали выпасть из окна, кому-то напиться до смерти... В многочисленных признаниях Кожаева и Гребенков рассказывают жуткие вещи. От услышанного волосы становятся дыбом.
— Реакция нашей правоохранительной системы на все это просто потрясает, — говорит Олег Баранов. — Написаны десятки заявлений и... тишина. Изначально ведь мы сами доказали, что квартира похищена. Мы инициировали дело, поскольку ниточка от пансионата потянулась к квартире, мы нашли соучастников и под белы рученьки привели их следователям. Они дали признательные показания. Они были проверены по одному уголовному делу, по другому, СК, прокуратурой — ни у кого нет сомнения в их вине. А толку?
«МК» попросил подключиться к расследованию дела Коршунова сотрудников департамента собственной безопасности МВД. После первой нашей публикации о поддельных паспортах, которыми были снабжены террористы Норд-Оста, ДСБ проявил особый интерес к этой теме. Обещали нам всячески содействовать в журналистском расследовании, касающемся фальшивых паспортов граждан РФ. Все документы, подтверждающие «воскрешение» Коршунова и его «творческий путь» во второй жизни, сейчас в министерстве. Хочется верить, что они там не пылятся на одной из полок.
Общество довольно спокойно относится к подделке документов. Срок за это преступление в УК предусмотрен маленький, причем обычно судьи ограничиваются условным. Дескать, подумаешь, это же не тяжкое преступление. Действительно, ни убийство, ни грабеж, ни разбой... А то, что поддельный паспорт может потянуть за собой все эти преступления, не в счет? В печально известной Сагре был бандит, находящийся в федеральном розыске. Он спокойно жил там и зверствовал как раз потому, что друзья в погонах помогли ему оформить новый, чистый паспорт. А раз это может сделать любой с деньгами и хорошими связями, то подрываются все основы правоотношений внутри государства. Как мы можем доверять друг другу? Мы не знаем, кто рядом с нами. Кто вы? Кто я? Паспорт ведь может быть любой. Заменят первую форму, воскресят покойника, и никто никогда об этом не узнает. Разве что по чистой случайности, как с Коршуновым...