В первую очередь доктор обратил внимание на тот факт, что в результатах судмедэкспертизы ни слова не сказано о падении Ивана Агафонова с каталки в приемном отделении больницы. А ведь об этом факте представителям СМИ неоднократно рассказывала Татьяна Агафонова, мама Ивана. Тогда женщина говорила, что, приехав в больницу, нашла сына на полу в коридоре, когда он уже начал хрипеть и синеть, и стала сама делать ему искусственное дыхание. А лежавший на соседней каталке мужчина сказал Татьяне, что Ивану стало плохо и он упал... То же говорила и Ольга Агафонова, сестра погибшего, приехавшая в ГКБ № 1 вместе с мамой.
По мнению нашего источника, если падение с каталки действительно имело место, то картина со смертью Ивана Агафонова вырисовывается совершенно иная.
— Давайте представим ситуацию. Молодой человек, у которого прогрессивно ухудшается общее состояние, оказывается без медицинского контроля. Пострадавший стал терять сознание — и в это время около него ни одного медработника!
— Друзья, привезшие Ивана в больницу, потом рассказывали, что, по словам врачей, у них была пересменка...
— Это бред. Поверьте мне и моему опыту, в такое время — 4–5 утра — пересменок не бывает. Медики не имели права оставлять его без надзора. Но тем не менее оставили. Значит, состояние Ивана не вызвало подозрений. Поэтому у меня есть большие сомнения на тот счет, что парень поступил в ГКБ № 1 в тяжелом состоянии.
— Ведете к тому, что падение с каталки могло усугубить состояние Ивана?
— Падение с каталки могло не только усугубить, но и явиться причиной смерти. Простая медицинская логика. Раз он поступил в сознании, то, скорее всего, мог получить дополнительную травму черепа уже там. А теперь прикинем: парень немаленький — 90 кг — из лежачего положения падает с высоты 90 см. Даже если он непосредственно не ударяется головой, а падает на бок, точно будет повторная травма черепа с повреждением головного мозга. Но есть вероятность того, что падает он с каталки на спину и ударяется затылком о бетонный пол. После чего произошло кровоизлияние в затылочной части мозга. Таким образом, затылочная травма, которая явилась в дальнейшем причиной отека и вклинения головного мозга, могла быть получена уже в больнице, а не на улице возле ночного клуба. Ведь если бы на улице при падении была получена тяжелая травма черепа, приведшая к смерти в короткие по медицинским меркам сроки, это должен был быть перелом основания черепа с повреждением жизненно важных центров головного мозга. А так как больной на месте происшествия имел незначительную кратковременную потерю сознания, можно судить, что травма была не тяжелая, а удар был несильный. Если бы была сразу тяжелая травма затылочной кости и головного мозга, больной с такой травмой впал бы в кому, бессознательное состояние. А Иван оставался в сознании еще несколько часов. Так что есть большая вероятность того, что тяжелое повреждение черепа имело место в приемном отделении при падении с каталки.
— Как вы в целом оцениваете эту ситуацию в ГКБ № 1?
— Вызывает недоумение, как можно допустить сам факт падения больного с каталки. Врачи этой клиники — опытные специалисты. Поэтому, видя тяжесть состояния больного, они не могли его оставить без присмотра. Если же его оставили, значит, его жизни ничего не угрожало. То есть на догоспитальном этапе тяжесть повреждения была незначительная. При поступлении у больного не было ни рвоты, ни тошноты, а была ясность сознания. В дальнейшем же становится все очевидно: общее состояние резко ухудшилось из-за повторного травмирования головного мозга.
Кроме того, вызывает недоумение и потеря времени при проведении компьютерных исследований. В то время как существует масса других диагностических приемов, подтверждающих тяжелый ушиб головного мозга (и спинальная пункция, и экоэлектроэнцефалография, и осмотр неврологом и др.). В данном случае компьютерное исследование привело к неоправданной потере времени до перевода в реанимацию и проведения реанимационных мер, включая оперативное лечение.
Также я считаю, что причиной столь ранней смерти было неполноценное оказание помощи, что привело к развитию осложнений, которые и стали причиной летального исхода. Что еще раз говорит о том, что больной погибает не от травмы, а от развившихся осложнений в виде отека и дислокации головного мозга.
— Каково ваше мнение о 1-й градской?
— Это самая первая больница в России. Старинная клиника с большим опытом, там прекрасные врачи. Но такие вопросы, как экстренная помощь на раннегоспитальном этапе, оставляют желать лучшего. Хотя общеизвестно, что один из важнейших этапов оказания помощи любому пострадавшему — приемное отделение. Случай с Иваном Агафоновым еще раз это подчеркивает. Было бы там все организовано, закончилось бы все иначе.
Напомним, Департамент здравоохранения сразу после случившегося проверил действия врачей, лечивших Агафонова. Никаких нарушений обнаружено не было. И мнение, высказанное сегодня нашим собеседником, — лишь частное мнение одного врача. И все же, может, имеет смысл вернуться к событиям ночи 15 августа? Ведь если у врачей был хоть один шанс спасти Ивана и этот факт подтвердится, возможно, удастся спасти если не жизнь, то судьбу находящегося под стражей Расула Мирзаева. Нет никакого желания оправдывать его поступок, но еще меньше хочется, чтобы обвиняемый попал в тюрьму за то, что не совершал. Надеемся, Департамент здравоохранения не оставит эту публикацию без внимания.