Москвич, в собственности которого находится жилье, — потенциальный миллионер. Цены на недвижимость в столице высоки. Квадратные метры давно стали объектом вожделения целой касты преступников. Одни занимаются так называемым “выморочным” имуществом, то есть имеют дело с жильем, оставшимся после смерти владельца. Другие, еще более наглые и циничные преступники, отнимают жилье у еще живых москвичей, и чаще всего даже через суд.
Нет человека — нет проблемы
Преступники, промышляющие с квартирами умерших одиноких граждан, считают себя ни много ни мало эдакими благородными разбойниками. Мол, мы обманываем нерадивых наследников, которые бросают на произвол судьбы своих беспомощных родственников. На самом же деле жулики прежде всего вредят нуждающимся горожанам, которые годами стоят в очередях на квартиры и умирают, так и не дождавшись желанных квадратных метров. Главное для аферистов этого толка — вовремя “разглядеть” одинокого старичка или старушку. В этом им помогают работники ДЕЗов, инженерных служб, паспортных столов, органов социальной защиты. Не секрет, что в этих организациях сейчас работает очень много иногородних. Соответственно, отсутствие своего жилья в столице, а также жажда быстрой наживы подталкивают этих людей сотрудничать с квартирными мошенниками.
У махинаторов есть доступ к единым жилищным документам. Преступники заводят знакомство с потенциальной жертвой. А дальше — дело техники. Пожилые владельцы квартир, например, охотно идут на брак с молодыми дамами. А те получают жилища как наследники первой очереди. Зачастую о новых мачехах и отчимах беспечные дети стариков узнают после похорон.
Преступникам нужен быстрый “навар”, поэтому им проще иметь дело с мертвым клиентом. Специалисты по завладению чужим наследством часто узнают через тех же коммунальщиков и медиков о смерти одинокого пенсионера и либо оформляют на подставное лицо задним числом договор купли-продажи, либо “роднятся” с умершим и по суду заполучают “коробочку”. Первый вариант относительно прост — преступники обращаются к своему нотариусу, и тот задним числом регистрирует доверенность от имени умершего по липовому договору купли-продажи. Кстати, нечистый на руку нотариус всегда оставляет в своем реестре так называемые “окошки” — незаполненные места в подотчетном документе, куда в случае обращения состоятельных мошенников вносится нужная запись. Второй путь более изощрен и требует изготовления поддельных государственных документов, а также некоторой доли артистизма.
— В нашей практике был случай, когда у умершего пенсионера внезапно появился наследник первой очереди — сын, — рассказывает Алексей Горелов. — Как выяснилось, преступник раздобыл поддельное свидетельство о рождении и передал в нотариальную контору. Однако в том случае нотариус оказался принципиальным и проверил свидетельство, сделав запрос в ЗАГС. Мошенник был привлечен к уголовной ответственности. Показательным был факт наглости мошенников: у липового сына отчество не соответствовало имени умершего отца. Но это жуликов не смутило.
Расселятели, или отжималы
Этот тип мошенников, так же как и охотники за собственностью покойников, относит себя к “гуманным” махинаторам. Они не бросают старичков и забулдыг на произвол судьбы — предоставляют домики во Владимирской или Тульской области и даже деньжат подкидывают на пропитание. Обычно доверчивого гражданина под любыми предлогами склоняют к подписи все тех же договоров купли-продажи и доверенностей на право регистрации сделки. Затем отвозят под благовидным предлогом (например, поездки на рыбалку) в глухую, труднопроходимую местность, где даже нет сотовой связи. Оставляют бедолагу в домике-развалюхе, обещают забрать его через пару дней и дают денег на хлеб и водку. Проходят месяцы, а благодетели все не едут. За это время жулики успевают несколько раз перепродать квартиру, чтобы запутать следы. Почти все такие переселенцы умирают в незнакомой местности в ближайшие год-два — кто от алкоголизма, кто от голода и холода.
Если “специалистов” по выморочному имуществу еще как-то можно отнести к категории Остапов Бендеров, то отжимал иначе как душегубами не назовешь. Эта категория бандитов не остановится ни перед чем. Их цель — социально незащищенные люди, для которых квартира — жизненно важный объект. Они, лишившись дома, рано или поздно погибают — превращаются в бомжей, спиваются, кончают жизнь самоубийством. Отжималам также помогают друзья из жилконтор и инженерных служб, у которых на карандаше все алкоголики, одинокие пенсионеры, бездетные женщины среднего возраста и детдомовцы.
— Если объектом внимания преступников становится пьющий гражданин, то втереться к нему в доверие проще простого, — рассуждает Горелов. — Стоит “зацепить” бедолагу во дворе и угостить спиртным. Обычно квартиры алкозависимых граждан — это притоны для асоциальных местных личностей. Нередко в состоянии опьянения жертвы без лишних вопросов подмахивают документы купли-продажи. Затем аферист уговаривает забулдыгу сходить к нотариусу, чтобы оформить доверенность на право регистрации сделки. Естественно, никто не сообщает пострадавшему, что речь идет об отчуждении его жилья. В частности, мы сталкивались со случаем, когда слабовидящего жителя уговорили подписать все бумаги на жилье под видом оформления на него машины и доверенности от его имени на право управлять транспортным средством. Сердобольный старик поверил, что его новоиспеченный “друг” по причине отсутствия российского гражданства не может сам купить автомобиль, и хотел его выручить по-товарищески, оформив авто на себя.
Настоящий клад для мошенников — детдомовцы. Сироты чувствуют себя ущербными, редко обращаются за помощью в правоохранительные органы и плохо ориентируются в собственных правах. Этим и пользуются преступники. После выпуска детдомовцы, не подготовленные ко взрослой жизни, получают жилье от государства и сразу же попадают под пресс бандитов. Им угрожают, избивают, после чего отбирают жилье. Под пытками сирота подписывает любые доверенности и договоры, жулики моментально приватизируют жилище и продают.
Порой аферисты присваивают квартиры, и вовсе не вступая в контакт с владельцами. Например, выкрадывают паспорта стариков, искусно вклеивают свои фотокарточки в документ, получают необходимый набор бумаг в паспортном столе, а затем продают жилье своим подельникам. Те ищут реального покупателя — “лоха”, который и приносит долгожданные деньги шайке. Часто покупателей привлекает заниженная стоимость квартиры. Преступники традиционно скидывают цену на 10—20 тысяч долларов по сравнению с рыночной стоимостью, чтобы привлечь большее количество клиентов за короткий срок, авось кто и клюнет. Если покупатель сомневается в документах, ему могут сделать скидку, порой до 200—300 тысяч рублей, — часто скупость берет верх над осторожностью. Покупатели, кстати, страдают не меньше тех, у кого отнята квартира. Если дело доходит до суда, Фемида, как правило, встает на сторону реальных собственников, а приобретатели остаются за бортом, вернуть же деньги, отданные мошенникам, никогда не удается.
— Чтобы не стать жертвой мошенников при покупке квартиры, необходимо точно знать, сколько времени продавец владел квартирой до того, как решил ее продать, — советует наш собеседник. — Если лицо является собственником недавно — месяц, два, три, то скорее всего вы имеете дело с мошенниками. Причем продавец такой квартиры часто лицо номинальное, на жаргоне мошенников — “прокладка”. К слову, “прокладка” — это чаще всего человек, у которого ничего за душей нет, чаще всего бомж, алкоголик. Причем покупатель квартиры зачастую с продавцом-“прокладкой” и не общается, все формальности сделки обговариваются с риелторами. В случае следствия или судебного разбирательства их найти трудно, но даже если удается — истребовать с них нечего. Чтобы замести следы, аферисты порой перепродают друг другу квартиру несколько раз в течение короткого времени (одного-двух месяцев).
С психов взятки гладки
Но даже осторожный покупатель, досконально проверивший документы и осмотревший будущее жилище, не застрахован от обмана. Речь идет о махинациях с собственностью душевнобольных москвичей. Ведь не все рождаются сумасшедшими, психом может стать и здоровый москвич, в собственности которого есть жилье, — другой вопрос, может ли такой гражданин распоряжаться своим добром. Закон однозначно говорит — нет. Человек, признанный судом недееспособным, не имеет права осуществлять какие-либо операции с недвижимостью без согласия законного представителя (уполномоченного законом родственника или представителя местного отдела опеки и попечительства). Но нашу бюрократическую систему обмануть несложно. Сначала мошенники подыскивают признанного недееспособным москвича, владеющего недвижимостью, убеждают его подписать документы на квартиру. Кстати, склонить человека с психическими расстройствами поставить автограф на бумажках — дело несложное. Затем жилье оформляется на “прокладку” и выставляется на продажу, а душевнобольного жильца временно выселяют к сообщникам, где поят водкой несколько месяцев. Покупатель, клюнувший на удочку, осматривает свои будущие владения, убеждается, что квартира пуста, и соглашается на сделку. После махинации новый владелец въезжает в квартиру, а через какое-то время появляются родственники умалишенного или чиновники из муниципалитета с претензиями. Затем представители душевнобольного обращаются в суд, где стопроцентно отменяется сделка, совершенная недееспособным гражданином. По судебному решению въехавшую семью вышвыривают на улицу, а квартира возвращается психу. В результате человек, купивший “жилье сумасшедшего”, теряет несколько миллионов рублей, так как истребовать деньги у “прокладки” никогда и никому еще не удавалось. По словам Алексея Горелова, несколько лет назад в поле зрения милиции попала преступная группа, которая аналогичным способом умудрилась несколько раз (!) продать одну и ту же квартиру недееспособного местного жителя. Причем действия мошенников настолько тесно переплетаются с гражданскими правоотношениями, что уголовные дела по таким случаям часто не возбуждаются из-за отсутствия судебных перспектив. Возникает вопрос, куда же смотрели нотариус и госрегистратор, когда заверяли доверенность и регистрировали документы в присутствии психа? Оправдание юристов и чиновников каждый раз одно и то же — мол, у душевнобольного на лбу не написано, что он страдает, например, шизофренией, да и в паспорте нет отметок о состоянии здоровья, а судебное решение о невменяемости и медицинские карты нам никто не предоставлял.
Торжество бесчестия
Наглость — неотъемлемая черта квартирных аферистов. После того как юридически собственником признается мошенник, несчастную жертву ставят перед фактом и требуют убраться из квартиры. Пострадавший сразу же приходит в милицию, обращается в суд. Но в случае если подпись в договоре купли-продажи подлинная, хоть и добытая любым путем, то доказать фиктивность договора очень сложно. Сами преступники нагло врут в глаза и следователям, и судьям: мол, мы деньги ему (ей) отдали, она сама подписала. В случае если в деле замешан нотариус, он тоже разводит руками, мол, права гражданские владельцу разъяснялись, о юридических последствиях сделки его предупреждали. А если дело касается липовых документов, то тут сотрудники регистрационных органов говорят: мы не эксперты-криминалисты, чтобы в подделках разбираться. Самые циничные мошенники, после того как провернули дело, сами обращаются в суды с требованием о принудительном выселении “бывшего” собственника и зачастую выигрывают процессы.
Из-за происков циничных проходимцев в тяжелейшую жизненную ситуацию нежданно-негаданно угодила воспитательница детского сада. Мать-одиночка (у женщины двое несовершеннолетних детей) в начале 90-х развелась с мужем и получила отдельную квартиру. А несколько лет назад в один прекрасный день к даме домой постучался мужчина и сообщил, что он собственник ее “двушки”. Женщина объяснила незнакомцу, что квартира муниципальная и что она проживает здесь по договору социального найма второй десяток лет. Тот в ответ предъявил подлинные документы на собственность.
— Как удалось выяснить в ходе расследования, еще в 1993 году один аферист путем подделки документов сумел оформить на себя квартиру, приватизировать ее и все 17 лет числился хозяином жилья, — говорит майор юстиции. — Видимо, в расчетный центр информация о новом собственнике не была передана либо каким-то путем преступник сумел законспирировать свое приобретение. Абсурдность ситуации в том, что в 2007 году прописанная на квадратных метрах мать-одиночка перезаключала договор социального найма, но и тогда махинация не всплыла. В итоге мошенник выждал 17 (!) лет, после чего продал жилье. Причем мы сомневаемся в чистоплотности покупателя — человек даже не удосужился посетить квартиру, которую приобрел. Хитрость этой комбинации в том, что даже если мы, органы следствия, найдем железные доказательства вины проходимца, он может не понести уголовного наказания — сроки давности по этому преступлению истекли несколько лет назад.
Те же, кто не стремится к огласке своей темной схемы, “подчищают хвосты”. Речь идет об откровенных бандитах, убивающих своих жертв. Отдел под руководством Горелова периодически сталкивается с делами, связанными с таинственным исчезновением собственников квартир либо с “загадочной” их смертью и последующей кремацией без ведома близких родственников. Неравнодушного к спиртному человека спаивают до такого состояния, что у него отказывает печень или почки. Еще чаще изуверы убивают несчастных, например, под видом несчастного случая, затем кремируют, чтобы нельзя было впоследствии эксгумировать труп и установить причину смерти. К примеру, приглашают старичка в загородный дом, где он “случайно” падает с лестницы второго этажа и умирает.
— Редко удается найти доказательства криминальной смерти таких собственников, но подразделения СК РФ регулярно занимаются такими делами, — поясняет Алексей Александрович. — Преступникам невыгодно ждать естественной кончины своей жертвы, так как отъем квартиры порой влетает махинаторам в треть стоимости потенциальной выручки — это взятки нотариусам, чиновникам, оплата услуг исполнителей (нередко в деле участвуют до 10 пособников). Им нужно как можно быстрее отбить потраченный капитал и вложиться в следующую авантюру.
Бюрократы на страже криминала
Что же общего у такого рода преступников, наживающих баснословные капиталы на чужом горе? У них одни и те же помощники. Ни одна из махинаций не может обойтись без поддержки нотариуса или сотрудника регистрационной службы, через руки которых проходят липовые документы. Причем зачастую чиновники и бандиты связаны кровными узами или браком. Семейный бизнес хорош еще и тем, что в случае “прессинга” со стороны правоохранительных служб можно сослаться на 51-ю статью Конституции и отказаться от дачи показаний на мужа, жену, сына или дочь.
Спастись от участи бомжа человек может только с помощью правоохранительных органов. Если возбудить уголовное дело о мошенничестве на первом этапе аферы, то следователь вправе арестовать имущество. То есть с жилплощадью нельзя будет провести какую-либо операцию (продать, подарить, разделить). Но, как показывает практика, основная трудность и заключается в возбуждении уголовного дела.
— В процессе принятия решения по заявлению пострадавшего от рук мошенников мы сталкиваемся с мощным противодействием сотрудников Росреестра, — вздыхает Горелов. — Служащие этого ведомства чинят препятствия милиции в предоставлении документов, благодаря которым мошенники стали владельцами квартиры: мол, без возбужденного дела документы предоставлять не будем. Казус в том, что уголовное дело без исследования этих самых документов мы возбудить не имеем права — замкнутый круг. Но это отнюдь не случайность, так как при расследовании практически каждого преступления в наших делах фигурируют представители Росрегистрации или лица, тесно связанные с чиновниками этого ведомства.
Парадокс — но, по словам сотрудников правоохранительных органов, именно то ведомство, которое призвано следить за чистотой и прозрачностью сделок с жильем, нередко играет на руку преступникам. Практика показывает, что для “своих” регистраторы оформляют документы чуть не оптом. Когда же дело касается получения документов на криминалистическое исследование, тут закрываются двери перед следствием. Для того чтобы оперативнику попросту ознакомиться с интересующими бумагами, с недавних пор в Росрегистрации завели специальное помещение, где строгий надзиратель следит за тем, чтобы блюститель порядка не дай бог не переснял договора и доверенности на фотоаппарат. Регистраторы допрашиваются практически по каждому делу о квартирном мошенничестве и каждый раз разводят руками: откуда мы могли знать про подвох. Закон не предусматривает практически никакой ответственности для этой категории чиновников.
— За нашу практику лишь один раз нам удалось собрать материал, изобличающий сотрудницу Росреестра в причастности к мошенническим действиям с квартирой, — говорит начальник следственного отдела. — Но до суда дело довести не смогли, так как со стороны потерпевшего кроме его слов о том, что его обманули, других прямых доказательств не было, а затем и он сам умер. Все, что мы смогли сделать, — это не позволили его выселить и перепродать квартиру. Сейчас мошенники судятся за нее в районном суде уже с наследниками старика. Руководство ведомства прекрасно знало о том, что дама проходила у нас подозреваемой. Да мы и обыски проводили в ее конторе. И что? Спустя несколько месяцев она была повышена в должности и сейчас сама регистрирует сделки с недвижимостью. Ее гражданский муж, кстати, тоже частенько “засвечивается” в наших уголовных делах.
Как же сидящие наверху головы допустили такой разгул преступности в важной социальной сфере? Вывод напрашивается сам собой — значит, это кому-то нужно. Под песню о нечинении препятствий россиянам, осуществляющим свои гражданские права, группа заинтересованных лиц в один прекрасный момент пролоббировала внесение соответствующих изменений в Гражданский кодекс и другие нормативные акты. Новшества позволили собственнику заключать договор купли-продажи недвижимости (в частности квартиры) без нотариального заверения. Это на первый взгляд небольшое послабление привело к криминальной катастрофе. Чтобы понять всю соль последствий, достаточно простого примера. Раньше, когда сделка заверялась нотариусом, покупатель и продавец являлись в контору, правовед разъяснял участникам права. Мол, Иван Иванович, после сделки ваша квартира отойдет Семен Семенычу, который будет иметь право там проживать, продавать ее по своему усмотрению и т.д. Копии всех документов также оставлял себе нотариус, и в случае если затем продавец обращался в органы и говорил, что продал жилье под давлением, можно было реально быстрее возбудить уголовное дело, затребовать договор, найти покупателя, оперативно арестовать имущество. К тому же нотариус никогда не пойдет на явный обман — это чревато уголовным наказанием. Добросовестный покупатель сам заинтересован в том, чтобы сделка с недвижимостью была понятна, прозрачна и законна, — только в этом случае у него есть гарантии, что долгожданную и дорогую покупку у него не отберут в суде.