Старожилы уверены, что семейная пара попала в список подозреваемых не случайно. Несколько месяцев назад под покровом ночи они внезапно покинули город. Специальные корреспонденты “МК” проехали той же дорогой, что и пособники террористов. Пообщавшись с их родственниками и знакомыми, выяснили, почему русский парень и девушка стали ваххабитами. А также побывали в родном селе Суюновой.
“Снялись с места, как при эвакуации”
Площадь Ленина. Городская администрация. Место, где стрелялся Лермонтов. И здесь же — в самом сердце Пятигорска — дом, где жил объявленный ныне в розыск как пособник террористов Виталий Раздобудько.
Дом №54 по улице Дзержинского — древняя двухэтажная постройка, крыша и стены которой вот–вот обрушатся. На все жилище приходится не больше десяти квартир. Общий двор, закрытый со всех сторон полуразрушенным каменным забором. Лет 10 назад Юрий Раздобудько выкупил здесь малогабаритную “двушку” для младшего сына Виталия.
А четыре года назад сын привел в дом жену Машу. Тихую, скромную, улыбчивую девушку, которая окончила местную фармацевтическую академию. Вскоре в семье родилась девочка. К исходу прошлогодней осени в семье ждали рождения второго ребенка. Соседи видели, что жена Раздобудько была на сносях.
— Виталий с Машей пропали в один день, вернее, в одну ночь, — вспоминает живущий по соседству Михаил. — С вечера они вернулись домой, заперли дверь. Свет в их квартире горел еще долго. Утром проснулись — у них тишина, как собирали вещи — никто не слышал. Снялись с места, как при эвакуации, буквально испарились.
Отец Виталия поначалу чуть ли не каждый день наведывался в квартиру на Дзержинского — проверить, вдруг сын вернулся. Сейчас наносит визиты все реже и реже. Брат пропавшего, Дмитрий, оставил на дверях для них записку: “Маша и Виталик, позвоните”. Но послание прочитали только журналисты.
Жизнь Раздобудько, по мнению соседей, была скучна и однообразна. Утром парень уезжал на рынок, где вместе с отцом и братом торговал запчастями и автомобильными маслами. После работы — в мечеть. И сразу домой.
— В его квартире никто из соседей ни разу не был, — продолжают собеседники. — Если надо было обсудить ремонт дома, Виталий выходил к нам во двор. Друзья к нему тоже не хаживали.
Недавно в прессе прошла информация, что вместе с Виталием Раздобудько и Марией Хорошевой в той же квартире проживала еще одна семья, состоявшая в гражданском браке, — Зейнап Суюнова и Анварбек Амангазиев, имевшие полуторагодовалого сына. 26 октября прошлого года сотрудники ФСБ задержали Анварбека Амангазиева вместе с тремя другими ваххабитами, заподозрив их в организации терактов в Ставропольском крае.
Однако соседи утверждают, что незнакомых людей в доме не видели. Навещать сына приходил лишь его отец.
Семья Раздобудько в Пятигорске была на хорошем счету. Дядя Виталия — депутат. Предвыборные плакаты с его портретом развешаны по всему городу. Другой близкий родственник — директор самого крупного городского рынка. Отец тоже крепко стоял на ногах — владел магазином запчастей.
“Дневал, ночевал в мечети в Канглы”
Те, кто знал Виталия Раздобудько, отмечают, что он частенько наведывался в поселок Канглы, что в 11 км от Пятигорска, который населяли в основном ногайцы.
— Раздобудько в Канглы было как медом намазано. Дневал, ночевал у них в мечети.
Были те, кто пытался объяснить привязанность Виталия к поселку Канглы тем, что его родители были выходцами из Нефтекумского района, где издавна компактно проживали ногайцы. Но большинство уверены, что Виталий имеет прямое отношение к ногайскому джамаату, участники которого, по данным ФСБ, 17 августа прошлого года подорвали в центре Пятигорска автомобиль, ранив 30 человек, а 30 сентября пытались провести аналогичный теракт в Ставрополе.
Справка "МК"
<p>5 января была задержана Суюнова Зейнап Залихановна, 1986 года рождения. 29 января было сообщено, что задержаны еще четыре члена бандподполья, причастные к этому взрыву: Баймамбетов Шамиль Байрамказиевич, 1980 года рождения; Акубеков Тимур Магомедович, 1979 года рождения; Саидов Ильяс Сайгудулиевич, 1987 года рождения; Магомедов Хайрулла Пайзуттинович, 1983 года рождения.</p> <p>В розыск объявлены: Магомедов Арсен Алиевич, 1985 года рождения; Магомедов Камиль Магомедович, 1985 года рождения; Пайзулаев Шамиль Пайзулаевич, 1978 года рождения; Раздобудько Виталий Юрьевич, 1975 года рождения; Хорошева Мария Игоревна, 1985 года рождения.</p>— Мы Виталия знаем как Валида, именно это мусульманское имя он взял, когда принял ислам, — говорит один из представителей муфтията. — Он, как нам казалось, сторонился всего, что напоминало радикализм. В виновность его мы не верим.
Собравшиеся на встречу с нами верующие не хотели вспоминать, что Виталия Раздобудько обратил в веру бывший имам мечети — Антон Степаненко (Абдулла), у которого во время обысков нашли ваххабитскую литературу, аудио- и видеокассеты экстремистского содержания, руководство по минно-взрывному делу.
— Мы знаем, что Валид попал в поле зрения органов в связи с делом о теракте 17 августа в Пятигорске. Его допросили по этому делу, сфотографировали, “сняли пальчики”. Доказательств не нашли, поэтому отпустили. Да ведь он был правоверным мусульманином. Собирался в ноябре ехать на хадж.
— У нас приверженцем ваххабизма могут объявить кого угодно, — горячатся верующие в мечети. — Недавно в список запрещенной литературы попала книга “Крепость мусульманина”, в которой рассказывается, как правильно совершать обряды, лишь потому, что ее нашли у боевиков. Скоро нам один Коран оставят, все остальное будет ваххабитская литература…
За последние годы в пятигорской мечети припомнили только несколько бывших православных, которые поменяли веру. И все они были под пристальным вниманием спецслужб.
На территории, прилегающей к мечети, уже 10 лет ведется строительство нового корпуса.
— Как грянет теракт, нам деньги перестают поступать, стройка месяцами стоит замороженная. При взрывах люди гибнут. Поверьте, больше всех при этом переживают именно мусульмане.
“У меня в жизни другая цель. Великая”
Едем на окраину города, на Терский казачий рынок, где десять последних лет глава семьи Юрий Раздобудько с сыновьями торговал автозапчастями.
— Юрию Геннадьевичу сейчас ни до кого, он в шоке, — говорит Борис, торгующий на соседней точке. — Несколько дней назад у него для проведения теста ДНК взяли фрагменты волос, частицы кожи и анализы крови. Что говорить, прославил их Виталик на весь мир. Руководство рынка ему торговать запрещает. Якобы из соображений его личной безопасности. Но мы–то знаем, что на администрацию надавил местный Союз казаков. Сегодня у них будет большой сход, на котором глава семьи как казак будет держать ответ за сына перед казачеством.
Продавцы отмечают, что братья Раздобудько были очень разными. Дмитрий мог и нахамить, и кулаки пустить в ход по пустяковому спору. Виталия же помнят как тихого, сдержанного и необщительного малого, который был весь в себе.
— Одно время Виталик работал у нас на радиоузле, музыку ставил, — говорит владелец одного из магазинов Владимир. — Ума не приложу, как он мог стать террористом? Решительным и смелым назвать его никак нельзя. Ребята недавно вспоминали: когда здоровались с Виталиком, у него все время рука дрожала.
С принятием ислама младший из Раздобудько сильно изменился. По уверениям продавцов, еще больше замкнулся, взгляд у него стал какой–то затуманенный. Однажды ему кто–то бросил: “Не хочешь сменить свои “Жигули” на иномарку?” Виталий тут же парировал: “У меня в жизни другая цель. Великая. Вам не понять”.
— Он стал фанатично верующим, — говорит Владимир. — Не каждый мусульманин выдержит пост, а Раздобудько был непреклонен, соблюдал все обряды.
Видели на рынке ни один раз и жену Виталия — Марию.
— Нам сначала она показалась чисто кавказской женщиной. Ходила все время в длинном платье, закутанная в платок. Только при близком расстоянии были видны светлые брови и ресницы, становилось понятно, что она русская.
На рынке уверены, что разыскиваемая чета Раздобудько скрывается в одном из отдаленных сел в Дагестане.
— Искать бесполезно! Какой мусульманин сдаст мусульманина? И покажите мне хоть одного нашего милиционера, который сунется в Дагестан или Кабарду. Доходит до того, что угоняют машину, известно даже, у кого она стоит во дворе, но никому и в голову не придет ехать вызволять свою тачку: все знают, что это бесполезно.
Немало в Пятигорске тех, кто уверен, что Виталия Раздобудько, как и его жены, уже нет в живых.
— Виталия могли уничтожить прошлой осенью в ходе спецопераций против боевиков. А погибшей при взрыве в гостевом домике в Кузьминках 31 декабря может быть как раз Хорошева, — сообщил нам источник в правоохранительных органах.
“Обгадил нам фамилию!”
На Большой казачий сбор собралось не менее 600 человек. Заседание длилось три часа. Одним из вопросов на повестке дня было выступление казака Юрия Раздобудько.
— Пусть отец отвечает за сына. Который обгадил и свою семью, и свой город, и уважаемых людей — дядю и племянника, — выкатив колесом грудь, ответствовал атаман Терского казачьего войска Валерий Иванович. — Как теперь жить депутату, как работать директору рынка с фамилией Раздобудько?..
Главу семьи большинством голосов выгнали из казачьего круга.
Раздобудько заняли глухую оборону. Соседи общаться не желали. Лишь одна из жительниц этого дома рискнула отворить калитку.
— Семья Раздобудько зажиточная, но странная, — разоткровенничалась с нами женщина. — Мы не дружили, не сидели вместе за общим столом. После прогремевших на всю страну терактов они уходили и приходили в темное время суток, старались прошмыгнуть в дом незамеченными.
Виталик рос на глазах соседей. Тихий, скромный, спокойный. В драках, в отличие от задиристого брата, замечен не был. Родители не могли нарадоваться на сына. Учился Виталик прилежно, пацаны во дворе называли его “ботаником”. Но институт парень вроде так и не закончил.
Четыре года назад в семье случилась трагедия: от рака умерла мать братьев Раздобудько. Женщина долго болела.
— Нам казалось, что вместе с матерью угасает и младший из сыновей. Виталик осунулся, ходил с Кораном в руках, потом мы узнали, что он принял ислам. Смерть близкого человека очень надломила его. А тут еще отец вскоре после похорон привел в дом чужую женщину. В общем, отец и сын очень отдалились друг от друга.
“На семье Хорошевых лежит проклятие”
Едем по практически пустой, неосвещенной трассе на Буйнакск, тем же путем, что мог следовать Раздобудько с беременной женой и ребенком, когда бежали из Пятигорска.
В 85 км от Пятигорска располагается родовое село Маши Хорошевой — Солдато-Александровское, которое в простонародье называют “Солдаткой”. Население — порядка 24 тысяч человек. Дом Хорошевой стоит на улице Шоссейной. Вход в пятиэтажку свободный, никаких кодовых замков. Дверь распахивается резко, как от пинка.
— Кто вы? Что вам нужно? Зачем долбитесь в дверь на ночь глядя?.. — бросается на нас хозяин.
Понимаем, что перед нами отец Маши — Игорь. Резкий его тон и гримаса на лице никак не вяжутся с холеным внешним видом. На отце семейства — отглаженные брюки и нежно–розовая рубашка. Не успеваем что–либо объяснить, как дверь с треском захлопывается.
— Наша Маша — жена того самого Раздобудько, которого по телевизору показывают? — всплеснула руками соседка Валентина. — Они же пропали. Неужели оказались пособниками террористов?.. Я знала, что Игоря вызывали в милицию, но что по такому страшному поводу — и предположить не могла.
По словам Валентины, семья Хорошевых живет очень замкнуто, с соседями не общается. Шоком для всех стало известие, что старшая из дочерей приняла ислам.
— Минувшим летом Мария приехала навестить родителей в странной одежде — голова покрыта до самых бровей темным платком, черная длинная юбка до пят и свободная кофта. Тогда же узнали, что муж Маши оказывается тоже мусульманином, но расспрашивать ее отца Игоря не стали — бесполезно, — продолжает Валентина. — Несколько раз они привозили сюда внучку. Хорошенькая девочка, белобрысенькая, со светлыми глазками. Вся в мать. Собственно, Маша тоже очень интересная девушка — высокая, худая блондинка — ей бы на подиум с такой фигуркой.
— Даже близкие подруги не знали, как Маша познакомилась с Виталием, — говорит подруга семьи Татьяна. — Замуж она вышла неожиданно — просто поставила родителей перед фактом. Никакой свадьбы молодые не играли. Также внезапно Маша приняла ислам. Родители пребывали в шоке. Но потом познакомились с Виталием, приняли его. Я думаю, большую роль сыграла в этом родившаяся девочка. Внучку Игорь и Наталья просто обожали.
кстати
<p>Как сообщили в Национальном антитеррористическом комитете, “30 января в Избербаше (Дагестан) оперативным штабом НАК осуществлен комплекс мероприятий по проверке информации, которая получена в ходе допроса задержанных 29 января лиц, причастных к взрыву в стрелковом клубе в Москве 31 декабря 2010 года”. В результате в одном из частных домовладений на ул. Пушкина было обнаружено самодельное взрывное устройство в виде ресивера от автомобиля “КамАЗ”, начиненного взрывчатым веществом. Мощность СВУ составляла около 10 кг в тротиловом эквиваленте. Позже на ул. Акушинского было найдено второе СВУ аналогичного типа до 15 кг в тротиловом эквиваленте.</p> <p>Интересно, что в Избербаше проживал один из объявленных в розыск — Шамиль Пайзулаев.</p>Двух своих дочерей — Марию и Александру — отец держал в строгости. Девочки росли замкнутыми, нелюдимыми, даже забитыми.
Семья Хорошевых считалась одной из самых обеспеченных в “Солдатке”. Игорь держал большую пасеку, продавал мед. Много денег родители тратили на учебные книги и пособия. Игорь с Натальей надеялись, что дочери сделают хорошую карьеру. У них в селе у первых появились несколько дорогих иномарок. Но в один момент все рухнуло. Игоря каким-то образом подставили. Помимо заработанных за многие годы денег мужчине пришлось продать все — машины, мебель, технику. В доме остались лишь пустые стены. Тогда Игорь и начал опасаться за детей. Вероятно, в адрес семьи поступали угрозы. С тех пор девочки постоянно находились под его контролем. Он боялся, что с ними что-то случится. Но больше всего он оберегал их от мусульман. Даже речи их не мог выносить с тех пор. И как накликал беду… На семью как будто наложили проклятие. Трижды супруги Хорошевы попадали в аварии. Первый раз — когда ехали на мотоцикле. Муж не справился с управлением, и Наталья вылетела из сиденья, перелетела через кучу гравия, получила сильнейшее сотрясение мозга. Второй раз авария случилась уже с их машиной. Не прошло и двух лет, как Игорь, сидящий за рулем, выехал на полосу встречного движения. В результате Наташа стала инвалидом. Ее частично парализовало, ходить она не могла. Порой к ней сестра приходила — она открыть не могла, сумки с продуктами та оставляла у соседей. Сейчас у нее уже есть современная инвалидная коляска.
— Мы частенько видим, как муж выносит ее на руках, усаживает в кресло и катит к парку, — рассказывают соседи. — Игорь до сих пор казнит себя, что самолично практически угробил супругу. Она ведь была у нас в “Солдатке” первой красавицей. Дочь Маша пошла в нее. Мать дала ей как оберег библейское имя.
Надеясь поставить на ноги жену, Игорь решил организовать фармацевтический бизнес. Его аптека находится неподалеку от дома. Сейчас он строит огромный дом в центре села. Планирует часть помещения сделать жилой зоной, а половину дома отдать под большую аптеку. Вот и дочерей своих он не случайно пристроил в Пятигорскую фармацевтическую академию на платное отделение. Думал — вольются в семейный бизнес.
— Знаете, я не верю, что Маша бесследно пропала, и тем более мне странно слышать, что родители не знают о ее местонахождении, — неожиданно заявила Татьяна. — Дело в том, что я часто вижу Сашу. И могу вас уверить, она в полном порядке. Знаю, что недавно нашим общим знакомым удалось даже вывести нелюдимую Сашу на дискотеку. Это целое событие! Она танцевала, веселилась. А ведь сестры очень привязаны друг к другу. Саша бы не стала беззаботно веселиться, если бы знала, что с Машей стряслась беда.
В местном отделении милиции об объявленных в розыск Хорошевой и Раздобудько рассказывают скупо.
— У нас своя головная боль — русская мусульманка. Местная селянка вышла замуж за чеченца, приняла ислам и теперь разгуливает по “Солдатке” в парандже. Девушка у нас в разработке, постоянно наблюдаем за ней.
Классический портрет смертницы
Село Махмуд-Мектеб, где когда-то проживала с семьей Зейнап Суюнова (именно ее обвиняют в кураторстве шахидок, которые должны были устроить серию террористических актов в Москве), находится на юге Ставропольского края. Семья Суюновых переехала сюда в 1994 году. Когда с первыми боевыми операциями из Чечни на соседнюю территорию хлынул поток беженцев. Когда семья уезжала, маленькой Зейнап было всего 8 лет. И она успела увидеть своими глазами и зафиксировать в детской памяти начало самой страшной войны в истории России.
Семья Суюновых позволила себе купить маленький домик — одноэтажный, невзрачный, второй от окраины села Махмуд-Мектеб. Там же Зейнап в следующем году пошла во второй класс местной школы №15. В начальных классах у нее не было ни единой четверки. Училась на отлично. Родителей ни разу в школу не вызывали. Кроме как вручить грамоту “За отличное воспитание”, да и всякие культурно-массовые мероприятия посмотреть, где их дочь всегда принимала активное участие. Мне удалось разыскать классную руководительницу Зейнап Суюновой, которая вела их класс с 97-го года.
— Зейнап всегда радовала учителей, приятная в общении девочка, покладистая, исполнительная, обязательная. Два года была старостой класса, — рассказала “МК” Фания Мавлиевна Кокозова, которая всю жизнь проработала в этой школе. — Она была сильна даже в тех дисциплинах, которые обычно лучше даются мальчикам, — алгебра, геометрия, физика, но ее коньком были биология и химия. Кроме того, она всегда участвовала в самодеятельности. И часто сама выступала как организатор. И постоянно была недовольна до конца результатом, ей хотелось сделать еще лучше, чем получалось. Еще мне кажется, что Зейнап была очень восприимчива к любой несправедливости — если кого-то обижали и даже мальчишки дрались, она либо сама вмешивалась, либо звала на помощь старших. Веселая ли была? Да не сказала бы, что очень. Просто обычная нормальная девчушка. И посмеяться могла, и серьезная была, вдумчивая, рассудительная…”
— А как она в итоге-то школу окончила?
— К выпускному классу она слегка проще стала относиться к учебе и не дотянула до золотой медали. В аттестате у нее две “четверки”. Куда летом она уехала поступать, никому не сказала. Но амбиции у нее были большие.
После разговора с классной руководительницей Зейнап Суюновой возникло некое ощущение дежавю. Сколько приходилось общаться с учителями и одноклассниками террористок-смертниц, все они давали один и тот же психологический портрет. Взять хотя бы последних двух, взорвавшихся в московском метро 29 марта прошлого года. И Джаннет Абдуллаева, и Марьям Шарипова были отличницами и заводилами в коллективе. Вторая вообще имела два высших образования, в том числе в области психологии. Кажется, что в ряды боевиков кавказского имарата отбирают по таким же психологическим качествам, как и в любую спецслужбу мира…
А поступила Зейнап Суюнова в итоге в Пятигорскую фармацевтическую академию. Решила пойти по стопам матери — Нардике Исмаиловна Суюнова всю жизнь проработала медиком. Сначала после окончания местного медучилища в Шелковском районе Чечни в больнице, затем после переезда в больничном пункте Махмуд-Мектеб. Коллеги отзываются о Нардике Исмаиловне как об опытной добросовестной сотруднице и характеризуют ее положительно. Впрочем, сейчас она ни с кем не общается, сильно переживает то, что происходит с ее дочерью Зейнап. Отец девушки Залимхан, как рассказали соседи, хоть и инвалид второй группы, занимается частным извозом. “С утра он уехал таксовать, зарабатывает на жизнь тем, что возит народ по району на своих старых “Жигулях”. Сейчас говорил, что из соседнего села в Зеленокумск повез кого-то”, — говорит соседка по дому Суюновых.
Семья Зейнап не общается ни с кем, даже ворота не открывают. Однако мне удалось попасть к ним в дом и поговорить. Внутри все устроено небогато. Даже по-бедному. О недавнем присутствии Зейнап ничего не говорит. Дома старший брат Салим, его беременная жена, которая вот-вот должна родить первенца, и младшая сестра Исибики. Салим отправляет супругу из комнаты, где мы разговариваем. Говорит, что она страшно нервничает и боится за будущего малыша из-за всей этой истории. “В семье нас трое. Во всю эту историю сестра угодила после того, как уехала учиться в Пятигорск. Вот там вам и надо искать виновных! — восклицает Салим Суюнов. — Мы ни в чем не виноваты, мы ничего не знаем и только боимся. Страшно: то ли федералы придут и неизвестно что сделают, то ли боевики. Мы не лезли в дела Зейнап. А после того как она вышла замуж за этого негодяя (Анварбек Амангазиев. — Прим. авт.), и вовсе с ней практически не общались. Посмотрите, я нормальный человек. Я после университета год отслужил в морской пехоте в Астрахани, у меня высшее инженерно-технологическое образование. Жена моя юрист, младшая сестра Ставропольский университет окончила. Да, мы обычные мусульмане. Но никогда слишком религиозными не были”.
— С сестрой последний раз виделись больше двух лет назад, — рассказывает Исибики Суюнова. — Она полностью изменилась после фармакадемии. Стала носить хиджаб, молиться постоянно, Коран читала, арабский язык учила. Постоянно говорила о том, что в мире много несправедливости, но ее можно добиться служением Аллаху. Как-то раз обмолвилась, что у них в Пятигорске есть группа иностранных студентов, которые рассказывают об “истинном учении Всевышнего”, правда, из каких стран эти студенты, Зейнап не уточняла. Со своим мужем, Анварбеком, она познакомилась во время учебы. И чем он ей только голову задурманил? Вообще в нем ничего нет. Институт он даже не закончил в Ессентуках…
— То есть с вами она не советовалась насчет своего избранника?
— О чем вы говорите! Отец, мать да и мы ей сто раз говорили: не связывайся с ним. А она собрала все вещи, уехала и прекратила всякое общение с нами. После того как мы из сообщения по телевизору узнали, что она в “Лефортово”, я сожгла все ее фотографии, даже детские, на которых мы всей семьей. Я точно знаю, что больше никогда не увижу свою старшую сестру.
— А детей у нее не было?
— Насколько нам известно — не было. Однажды она пыталась, но неудачно, выкидыш.
Со своим мужем Анварбеком Анамгазиевым Зейнап Суюнова в последние годы перед отъездом в Москву жила в соседнем селе Тукуй. Собственного дома там у Анамгазиева не было. Соседи даже с трудом припоминают таких жильцов. Дом парочка снимала, к ним редко кто приходил и они практически ни с кем не общались.
И хотя благодаря работе спецслужб скорее всего Аллах никогда теперь не примет в шахиды Зейнап Суюнову, на Кавказе остаются сотни других таких женщин. Каждый раз после посещения Северо-Кавказских республик, погружения в местную реальность, возникает ощущение абсолютной незащищенности, безнадежности, безысходности. Тут по-прежнему есть сотни “лесных братьев”, сотни их жен, сотни сочувствующих им, постоянно ведется обработка молодых студентов в университетах, молодых людей в мечетях. По телевизору показывают, что в московском метро и в аэропортах установят новое оборудование и безопасность усилится. Но разве непонятно, что всю страну не утыкать рамками и металлоискателями?
Чечня—Ставропольский край