В воскресенье столицу покинул Дэвид Линч. Последние дни в Москве у знаменитого режиссера были расписаны буквально по минутам: открытие фотовыставки, презентация книги, мастер-класс во ВГИКе, проведение занятия по трансцендентальной медитации с российскими последователями этой школы, автограф-сессия с поклонниками и даже бизнес-ужин, вход на который стоил 10 тысяч рублей.
В рамках фестиваля “Мода и стиль в фотографии” киномистик открыл перед публикой самое личное. Презентацию выставки Линч посетил в пятницу.
— Я люблю снимать обнаженных женщин и заводы, — признался режиссер. — Возможно, кому-то покажется, что в обнаженной натуре нельзя найти ничего нового, но это не так. А покинутые заводы, построенные в то время, когда к ним относились как к соборам, навевают особое настроение.
Эта выставка Линча почти повторяет ту, что была собрана и показана два года назад фондом современного искусства Cartier в Париже. Два новшества. Инсталляция “Переплет”, в которую попали около 500 рисунков Линча, сделанные в разные годы (с 1960-го по 2000-й) на обрывках салфеток, пакетах, любых бумажках, попадавшихся под руку, в Москве выглядит совсем по-иному. Каждый рисунок показан как отдельное произведение. А также — впервые представлены литографии Линча, сделанные в последние несколько лет. Этот проект представлен при поддержке MasterCard ИЗБРАННОЕ и “Стройтэкс”.
А на субботний мастер-класс Линча в актовом зале ВГИКа не поместилась и половина всех желающих. Со стороны это было похоже на диалог священника и прихожан. Вот самые любопытные ответы:
— Я не знаю, откуда взялась легенда, будто в детстве я собирал тушки мертвых животных. Да, я коллекционирую органические текстуры. Например, я очень люблю текстуру трупной ткани. Но чего я никогда не собирал — это тушки убитых животных.
— Что такое — кино?
— Кино — это движущиеся картинки под музыку. Изображение очень важно, но и музыка очень важна тоже. Нужно следить за тем, чтобы у вас находились в гармонии все элементы будущего фильма. Вы пускаете изображение и музыку вместе или по отдельности. Что-то медленнее, что-то — быстрее. В этом все дело.
— Вы бы не хотели поработать с русскими актерами?
— Я был бы не прочь! В Голливуде долго считалось, что если у вас есть акцент, то это плохо. Сейчас это мнение меняется. Я люблю фильмы, в которых можно услышать самые разные акценты. Это не проблема — понять, что именно говорит такой актер. Но это привносит разнообразие в фильм, добавляет ему таинственности. Так что присылайте, присылайте свои фотографии…
— Говорят, вы лично были знакомы с Сергеем Бондарчуком…
— В 1970 или 1971 году я побывал на его лекции. Он прилетел в Америку в сопровождении двух телохранителей. Это были внушительные мужчины, в солнцезащитных очках. Они не отходили от него дальше, чем на полметра, даже на лекции. И, когда они сидели рядом с ним, поза у них была такая (Линч принимает позу “руки в боки” и с грозно-прищуренным лицом смотрит в зал. — Авт.).
— Как вы относитесь к наркотикам?
— Когда я учился в Пенсильванской академии искусств в 1965 году, все мои друзья употребляли наркотики. И по какой-то причине они в один голос твердили: “Дэвид, даже не вздумай к ним прикасаться!” Я их послушал. Наркотики поначалу всегда кажутся замечательными. Проблема в том, что со временем ощущения меняются. Впрочем, вы и без меня это знаете.
— Расскажите о своем будущем фильме.
— Этим летом я не планирую ничего снимать. В Лос-Анджелесе хорошая погода в эти дни, и я буду проводить много времени в своем дворе, занимаясь живописью. А если не рисовать, то буду спать, сидя на солнышке. Конечно, мой новый фильм когда-нибудь появится. Не знаю, каким, но я уверен в одном — он будет снят на цифровую камеру.
— В Америке сейчас новый президент. Как к нему относитесь?
— Я очень люблю Барака Обаму! Конечно, политик всегда должен быть немного артистом. Но надо быть очень хорошим актером либо очень искренним человеком, чтобы тебе поверили. Мне кажется, Обама, действительно, думает так, как говорит.
— Вы испытываете чувство страха?
— Я боюсь всего того же, что и вы. Боюсь мучений, болезней, смерти. Мои занятия медитацией не могут избавить меня от страха. Но в то же время — совершенно верно утверждение, что чем шире наше сознание, тем меньше страх, который нас посещает.