Крайности-то какие приготовил нынешний год для простого русского человека. Только успели разгуляться по поводу Женского дня — ба-бах, а на похмельную головушку уже Великий пост грянул! Так что ближайшие семь недель на излишества по части еды — табу. Телевизор — экраном к стене, музыкальный центр — на антресоли, мимо касс кинотеатра — бегом... Да и в постели — руки по швам!..
Значительная часть москвичей, не пренебрегающих самим фактом наступления поста, внимание сосредотачивает на необходимости соблюдения ограничений в пище, диктуемых христианскими правилами. Действительно, для избалованной магазинно-рыночным изобилием публики ситуация непростая: мясного нельзя, молочного нельзя, даже рыба во многие дни под запретом! Однако для наших прадедов никаких особых сложностей по части постного меню не возникало. К их услугам торговцы в Москве и других городах предлагали богатейший выбор всякой вкуснятины “не животного происхождения”, специально приготавлиmваемой к дням Великого поста.
К сожалению, мы сейчас большинство этих яств можем только на слух “продегустировать”, отыскивая в мемуарах московских бытописателей прошлых лет упоминания о популярных в Белокаменной великопостных угощениях.
Состоятельные и даже не очень состоятельные граждане лакомились капустой, гретой с маслом, лапшой гороховой и маковой, подовыми пирогами — с рыжиками, с маковым творогом. Можно было отведать яблочный каравай с пшеном и изюмом, с винными ягодами, а на десерт угоститься протертой гречневой кашей с маковым молоком...
В дни не столь строгого поста, когда дозволялось кушать рыбу, народ налегал на уху — щучью, лещевую, карасевую, пироги с молоками, осетрину и севрюжину вяленую, пирожки и кулебяки с визигой, налимьей печенью, стерлядью.
Впрочем, самые истовые христиане вовсе отказывались от употребления рыбы в течение всех семи недель, предшествующих Пасхе (исключение они делали только в дни двунадесятых праздников — Благовещения и Вербного воскресенья). Основной рацион для этих героев состоял из горохового пюре, сдобренного ореховым маслом (а то и без оного!), лапши гороховой, грибов тушеных, грибов с лимоном и миндальным молоком, грибов с капустой и хреном, а “на загладку” — грибы в тесте с патокою, с изюмом и с медом.
Этаким аналогом нынешних хот-догов в прежние времена были гречнёвики (“грешники”, как их еще называли). Они представляли собой пирамидки, выпеченные из гречневой муки, политые подсолнечным маслом и посыпанные солью. “Грешники” продавали в Великий пост с лотков во многих местах города, и прохожие охотно покупали их, чтобы подкрепиться на скорую руку. Кроме того, в ассортименте уличных торговцев были гречневые блины и студнеобразный гороховый кисель.
В четверг на 1-й и 7-й неделе Великого поста по традиции подавались к столу “сладкие овощи” (нарезанные полосками и сваренные в патоке арбузы и дыни), кисели с шалфеем, взвары медовые, пастила яблочная.
Сахар многие из наших предков считали продуктом скоромным: ведь при его изготовлении по тогдашним технологиям раствор процеживали через пористые кости крупного рогатого скота. Потому правильнее считалось в дни поста пить чай либо с так называемым постным сахаром (мы его теперь называем фруктовым), либо с пряниками, которые выпекались в виде орехов, грибов, еловых шишек, коней, единорогов...
В Златоглавой с первых дней поста главное “чрево” города перемещалось под стены Китай-города, в район Устьинского моста — здесь открывался знаменитый Постный рынок, куда привозили на продажу всякие съестные припасы: кадушки грибов, клюкву, соленые огурчики, обсахаренные ягоды, моченые яблоки... Среди бесконечных рыночных рядов сновали многочисленные продавцы горячего сбитня — любимого согревательного напитка, приготовленного на меду с добавлением корицы, гвоздики, имбиря, кардамона и лаврового листа. Состав получался забористый — согревал не хуже первача!
Впрочем, чего-чего, а уж алкоголя публика во время поста отнюдь не избегала. И сами церковные первоиерархи на сей счет особых запретов не давали. Мол, поскольку вино-водка — продукт “не животного происхождения”, то пить “горячительное” вполне можно. Однако желательно “в меру”. (Как будто на Руси когда-нибудь эту самую меру знали.) Наши предки подсчитали, что даже при строгом соблюдении церковных ограничений в году получается всего-навсего 14 “безалкогольных” дней.