В каждой профессии есть маленькие тайны. Вернее, даже не тайны, а специфические особенности, которые известны только тому, кто трудится в данной области.
Возьмем, к примеру, профессию учителя. Что известно о ней нам, обывателям, проводившим первого сентября детей в школу?
Обывателям известно, что два года назад был учрежден национальный проект, посвященный образованию, и преподавателям повысили оклады. Но мало кто знает, что теперь труд учителя оценивается по рыночным меркам — количеством учеников и уроков.
Учитель практически весь день проводит в школе, но платят ему только за проведенные уроки. Перемены — неоплачиваемое время. Коли так, ему бы присесть в перемену да отдохнуть минут десять-пятнадцать. Но нет.
Он должен заполнять журнал, готовить доску, вести класс на завтрак, дежурить на этаже, чтоб дети не поубивались, и одновременно еще пытаться вести воспитательный процесс. Бесплатно. Просто потому, что он учитель по долгу и по призванию.
За подготовку к урокам ему тоже не платят ни копейки. Хотя к каждому уроку он должен подобрать материал, упражнения, задания, освежить материал в памяти — иначе выйдет халтура.
За проверку тетрадей платят двадцать процентов от оклада. У молодого педагога выходит примерно тысяча рублей, у педагога со стажем — две.
Если подходить к делу добросовестно, то на проверку одной тетради нужно потратить минут пять: прочесть, исправить, написать замечания. На тетради одного класса уходит два часа. Если собрать тетради в трех классах, уйдет шесть часов личного времени, которое нормальные люди проводят в кругу семьи.
Классное руководство — дополнительная нагрузка, за которую учитель получает тысячу рублей в месяц при условии, что в классе не меньше двадцати пяти душ. Если меньше — не платят ничего. Если больше — платят, как ни странно, ту же тысячу.
Разделим тысячу на двадцать пять милых деток. Получится, что за кураторство над одним учеником классный руководитель получает сорок рублей в месяц. В месяце двадцать пять рабочих дней. Значит, ежедневно учителю оплачивается такая работа с учеником, которая стоит один рубль шестьдесят копеек.
Что можно дать ребенку на такую сумму? Пинок под зад?
Либо так, либо никак. На большее при всем желании ни сил, ни времени уже не остается. Ведь классное руководство включает в себя составление планов работы, проведение родительских собраний, классных часов, праздников, проверку дневников, работу с учителями-предметниками, индивидуальные беседы с родителями и массу других обязательных проявлений педагогического внимания к детям.
Еще одна интересная обязанность учителя, которая никак не оплачивается, — приводить в порядок класс. Дней за десять до первого сентября учитель моет там полы, окна, двери. Либо сам — своими руками, либо при помощи родителей, у которых других дел нет, только в школу ходить прибираться.
Если школе выделены деньги по национальному проекту, она может закупить двадцать компьютеров. Но нанять компанию, которая занимается уборкой помещений, ей нельзя. Такой вариант даже в голову никому не приходит, учителя сами должны прибираться.
Не нравится прибираться — останутся без премии, которая теперь выплачивается по решению совета учеников, родителей и директора. Такой порядок: кто хочет премию — тот помалкивает, моет пол и ставит одни “пятерки”.
* * *
Мы, обыватели, проводившие первого сентября детей в школу, думаем, что учителя там в них будут вкладывать знания.
Зря мы так думаем.
Учителя разрываются между неоплачиваемыми обязанностями. На то единственное, за что им платят, у них не хватает ни сил, ни времени, ни нервов. Тайна профессии учителя состоит в том, что он не в состоянии добросовестно учить детей. Точно так же, как врач районной поликлиники не в состоянии добросовестно лечить пациентов. Их труд организован таким зверским образом, что это невозможно по определению.
* * *
Учителя и врачи — работники социальной сферы, которая у нас полностью находится в государственном секторе. Они бюджетники. Государство платит им зарплату из бюджета страны и определяет круг их обязанностей.
Государство олицетворяют чиновники. В нашем случае это чиновники министерств социальной сферы. За последние годы зарплаты чиновников так хорошо выросли, что теперь они зарабатывают, как работники бизнес-структур. У чиновников есть дети. Но они учатся не здесь. Если в частной беседе пожаловаться такому чиновнику, что в школе у сына сильная математичка, но остальные учителя — просто отстой, он ответит: “А зачем вы его здесь-то учите? Отправьте в Англию”. И пожмет плечами: “Вот люди. Не знают элементарных вещей”.
Учить детей — трудно. Это сложная работа, отнимающая массу времени, в том числе личного. Так всегда было и, наверное, будет. Но в советские времена профессия учителя была престижной, потому что дети чиновников учились здесь и чиновникам нужно было, чтоб их учили хорошо. А теперь им это стало не нужно, поэтому учителя оказались ниже плинтуса.
Самые загадочные явления имеют очень простые, земные объяснения.
Учителя государственных школ и врачи государственных поликлиник каждый день преодолевают ненужные препятствия. Они возмущаются тем, что их работа организована уродски, непродуктивно, издевательски. Они не понимают, почему государство не реформирует социальную сферу, — ведь она осталась от социалистических времен и, конечно, не может эффективно функционировать в условиях рынка. Они пишут в газеты и ищут ответ.
А ответ очень простой: потому что чиновникам это не нужно.
Они лечатся в платных клиниках, их дети учатся за границей. Поэтому им не нужны хорошие учителя и врачи, не нужна надежная и качественная система образования и здравоохранения.
Они и так отлично живут. Но, конечно, никому про это не говорят. Это их маленькая профессиональная тайна.