Один дома. Один во дворе. Один в школе.
Вот уже четвертый год 9-летнему Саше Сикорскому предстоит грызть гранит науки в гордом одиночестве.
Единственный его собеседник и приятель на переменах — пожилая учительница. Нет, не подумайте, что мальчик тяжело болен и вынужден обучаться по индивидуальной программе. Просто в его родной деревне школу посещать больше некому.
В деревню Верхние Мандроги, что в трех сотнях километров от Санкт-Петербурга, общественный транспорт не ходит. Об асфальтированной трассе здесь только мечтают. “Пару раз прокатишься — колеса можно в утиль сдавать, — подпрыгивая на ухабах, вздыхает шофер старенького “уазика”. — Так что дорогие иномарки в наших краях — редкость”.
У въезда в деревню — КПП. Знак — проезд запрещен. Вместо шлагбаума — собачья цепь. Пропускают только своих. Населенный пункт Мандроги не значится на географической карте. Известно лишь, что во время войны деревню сожгли финны, чтобы освободить площадь под аэродром. Полвека эти места считались безлюдными.
Однако десять лет назад питерские предприниматели решили облагородить глухомань и возвели на пустыре туристический центр. Зону отдыха огородили. Теперь сюда съезжаются охочие до экстрима туристы со всех уголков света, чтобы с головой окунуться в деревенский быт ХIХ столетия. А уж после того, как сам Владимир Путин здесь на лошади прокатился и матрешку разрисовал, количество желающих пройтись по стопам президента увеличилось в несколько раз.
Порядка десяти семей трудятся на благо турбизнеса в Верхних Мандрогах. Несмотря на отсутствие медпункта, продмагов, увеселительных заведений, покидать райский уголок народ не торопится. Чистый воздух, высокие зарплаты и невиданное спокойствие — что еще деревенскому жителю нужно?
По этой же причине и супруги Сикорские ни за какие коврижки не желают переводить сына в другую школу. Боятся, что одноклассники парня плохому научат. Сам же Саша спит и видит, когда же на школьных переменах можно будет погонять мяч в компании сверстников, а не подпирать стены в ожидании звонка.
...Старорусская бревенчатая изба, сбитая по древним традициям.
Стучу в дубовую дверь.
Навстречу выбегает паренек с озорными глазами.
— Я вам сейчас и школу покажу, и с учительницей познакомлю, — тараторит без умолку мальчишка. — Ужасно соскучился, поскорее бы уже занятия начались…
В этом году Саша пойдет в четвертый класс. Портфель новый покупать не стали — сгодится старый рюкзак.
Самый простенький пенал, обыкновенные шариковые ручки, дешевые тетрадки. Даже нарядная форма ему ни к чему. Хвастать не перед кем.
— Я собственными руками восстанавливал эту деревню, не могу я все бросить, — начал разговор отец школьника Александр Евгеньевич. — Когда встал вопрос об образовании сына, альтернатива была одна: перебираться в Питер, откуда я родом. Либо что-то срочно придумывать.
Идея создания в Мандрогах учебного заведения родилась, когда Сикорский-старший прознал о существовании школы одного ученика в маленьком горном поселке в Японии. “Чем наш брат хуже?” — решил отец семейства и за несколько месяцев сколотил школьное здание для собственного сына.
Площадь под помещения выделил с запасом. Вдруг из соседних деревень сюда потянутся ученики?
Прогадал. Не потянулись. Пришлось часть крыла отдавать под детский сад.
С набором кадров пришлось попотеть. Кому охота трястись по бездорожью в такую глушь ради одного ученика?
Кинули клич. Посулили высокую зарплату. Так первой Сашиной учительницей стала молодая девушка из близлежащего города Подпорожье. Каждый день за учительницей присылали персональный транспорт. 40 минут в пути туда и столько же обратно.
— Весной прошлого года она ушла в декрет, — вспоминает глава семьи. — Пришлось снова давать объявления в газету. Так мы нашли пенсионерку с педагогическим стажем Юлию Ивановну.
Вот уже четвертый год подряд провожать Сашу в школу выходит вся деревня. Без малого 50 человек. Цветы, торжественная линейка, приветственное слово учителя, звон колокольчика — все как в обычной школе. Только весь этот праздник — для одного школяра.
Поднимаемся на крылечко деревенской школы.
— Глянь, открыто, — потирает руки паренек. — Добро пожаловать в мой второй дом!
И тут же несется в класс — узкую комнатку-пенал с одной партой и небольшой металлической доской в полстены.
Юлия Ивановна уже на месте. Готовится к новому учебному году. Вот и плакат прибила к стене: “1 сентября. День знаний”. На полу разложила фотографии Путина.
— Хочу Сашеньке в этом году рассказать биографию нашего президента, пусть знает, — немного смущается женщина. — Я ведь 50 лет в обычной школе проработала. Конечно, здесь легче и спокойнее. Да и зарплата гораздо выше. Тем более что ученик мне достался старательный, покладистый. До круглого отличника ему, конечно, далеко. Например, по русскому языку выше “тройки” мы не поднимаемся. Но, думаю, к концу этого года положение исправим. Саша ведь все домашние задания делает. Надеяться ему не на кого. Списать никто не даст.
Листаю школьный журнал. Наверху страницы аккуратно выведено: “Математика”. На каждой клеточке — по оценке. Незавидная участь у парня. Дилеммы “вызовут к доске — не вызовут” для него не существует. Отвечать урок больше некому.
Занятия в школе начинаются в 8.30. Единственный ученик еще не разу не опоздал на урок. О прогулах речи тем более быть не может. По словам самого Саши, в стенах альма-матер он проводит гораздо больше времени, чем на улице.
— Домой прихожу к шести вечера, после продленки. В деревне даже погулять не с кем, одному неинтересно, — вздыхает мальчик. — Ребят моего возраста здесь нет. Единственное развлечение на переменках — играть с учительницей. Но мы с ней такие разные…
70-летняя женщина, чтобы как-то развлечь ученика, вынуждена забыть про свой почтенный возраст. Перемены даются ей нелегко. Приходится и мячом об стенку стучать, и в прятки с мальчишкой бегать, и отплясывать под модную, непонятную ей музыку. Вот только урок физкультуры Юлии Ивановне не по силам. Эту функцию принял на себя отец Саши, бывший военный. Зимой вместе кросс на лыжах проходят, летом занимаются на тренажере.
— Номер нашему заведению пока не удалось присвоить, — разводит руками Александр Евгеньевич. — Поэтому мы считаемся филиалом престижной школы в городе Пушкин, что недалеко от Питера. По окончании учебного года все Сашкины оценки отправляются туда, и фамилию моего сына вписывают в классный журнал последней строкой.
Четвертый класс считается в деревне еще начальной школой, когда все предметы может преподавать один учитель. Что делать дальше — родители Саши ломают голову. Вряд ли семье Сикорских удаться подбить на подобную авантюру преподавателей по всем школьным дисциплинам.
— Честно говоря, мне бы хотелось учиться в большом коллективе, но вот получится ли? — сомневается ребенок. — Взрослые говорят, мне тяжело будет наладить контакт со сверстниками. Например, когда сюда летом толпы детей приезжали, я пытался с ними подружиться, но почему-то не выходило. Меня часто обижали, а я даже сдачи не могу дать. Не приучен. А что, в обычных школах действительно нет таких детей, как я?..